Зависимость стран от нефти россии

Нефтяная игла

Нефтяная игла — популярный оппозиционный миф, согласно которому экономика России якобы почти полностью основана на экспорте углеводородов, а снижение объемов данного экспорта и/или цен на нефть якобы неминуемо приведёт к полному экономическому краху России. Утверждение о том, что «Россия сидит на нефтяной игле» хоть и содержит здравый призыв к диверсификации экономики, но соответствует истине лишь в очень ограниченной степени.

Представление о российской «нефтяной игле» распространено не только в среде несистемной оппозиции, но и на Западе — широко известно высказывание американского сенатора Джона Маккейна, который назвал Россию страной-бензоколонкой.[11]

В реальности добыча полезных ископаемых в структуре промышленности РФ по состоянию на 2014 год составляла всего 22,8 % (в фактических ценах)[12], а вклад доходов от экспорта топливно-энергетических товаров в ВВП России составляет 15,5 %. [1] Поэтому говорить о том, что взятая в целом экономика критически зависит от нефтегаза, не приходится (при этом нефть и газ составляют лишь часть топливно-энергетических товаров, хоть и крупнейшую).

Гораздо выше доля топлива и энергетики в российском экспорте (62,9 % в 2015 г., 63,2 % в 2017 г.)[13][14][15] и в федеральном бюджете (42,9 % в 2015 г., 36 % в 2016 г., 39,6 % в 2017 г.)[16][17] [2] — именно данные показатели часто подразумевают при оценке зависимости экономики и бюджета от экспорта топливно-энергетических товаров.[18] Стоит признать, что данные показатели действительно говорят о ключевой роли экспорта углеводородов для внешней торговли России, и следовательно, для её экономики вообще, о чём, в частности, говорится в бюллетене Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации. [19] Высокую роль нефти в экспорте и в федеральном бюджете признают представители высшего руководства РФ, в том числе премьер Дмитрий Медведев и глава Счётной палаты Татьяна Голикова.[20][21]

Однако российская экономика отнюдь не исчерпывается внешней торговлей, а федеральный бюджет — это лишь часть консолидированного бюджета (включающего региональные и муниципальные), да и значительная часть топливно-энергетического экспорта — это нефтепродукты и прочие товары промышленной переработки (в 2016 г. доля необработанного сырья в экспорте составляет 44 %, что соответствует уровню многих развитых стран).[22]

Кризис 2014—2015 гг. опроверг главный тезис пессимистов, любящих порассуждать о нефтяной игле: на фоне снижения в 2014—2015 гг. цен на нефть доля углеводородов в экспорте РФ сильно снизилась в долларовом объёме, [3] однако масштаб экономических трудностей оказался сравнительно небольшим относительно 2009 года [23] — 3,7 % падения ВВП[24] по сравнению с 7,8 % падения во время кризиса 2009 г.[25], и это с учётом антироссийских санкций и других сложностей. [4]

Зависимость бюджета России от нефтяных цен в 2010-е годы резко снизилась. В 2013 году бюджет сходился при 110 долларов за баррель, но уже начиная с 2018 бюджет сходится и при 43 долларах.[26]

Содержание

Формулировка мифа

С точки зрения американского сенатора Джона Маккейна (известного русофоба) ситуация такова:

Подобная формулировка является заведомо ложной, так как полностью игнорирует существование других отраслей в экономике России.

Разбор мифа

Миф: Россия — страна-бензоколонка

В действительности, разумеется, экономика России не ограничивается добычей нефти и газа, и представление о России исключительно как о поставщике углеводородов, распространённое в западных СМИ и среди западных русофобов, в корне неверно.

Россия — это одна из немногих стран, которые имеют принципиальную возможность производить практически любые виды товаров — для этого есть разнообразная промышленность, почти все вообразимые виды природных ресурсов и высокообразованное население. Просто Россия, как и любая другая страна, концентрируется на производстве наиболее конкурентоспособных товаров.

Если говорить о мировом рынке, то Россия конкурентоспособна далеко не только в добыче нефти и газа, но является одним из лидеров в оборонной промышленности, атомной отрасли и в целом энергетике, сельском хозяйстве, металлургии, авиа- и вертолётостроении, ракетостроении и космической отрасли, двигателестроении, ИТ-секторе и так далее.

Для оценки того, насколько разнообразной и сложной является экономика разных стран, используется разработанный учёными из МТИ и Гарварда (США) индекс экономической сложности (Economic Complexity Index, ECI). Согласно данным за 2015 год, Россия находится на 49-м месте в списке из 124 стран, при этом позиция России за последние годы выросла.[29] Тут следует учесть, что, как правило, подобного рода западные рейтинги сконструированы таким образом, чтобы максимально занизить позиции неугодных Западу государств. И тем не менее, как мы видим, Россия находится в первой половине списка, намного опережая такие страны, как например, Австралия или Новая Зеландия.

Миф: высокая доля экспорта углеводородов в ВВП

Нельзя отрицать, что доля экспорта углеводородов зависит от объемов экспорта, размера ВВП и цен на нефть. Однако называть Россию «страной-бензоколонкой» в экономическом отношении трудно, особенно если учитывать экспорт только сырой нефти и природного газа. С другой стороны, Россию можно назвать «нефгазовой страной», но с точки зрения геополитики — Россия крупная страна, экспортирующая достаточно нефти, чтобы серьёзно влиять на события в мире. Так, в 2014 году Россия экспортировала 222,9 млн тонн сырой нефти, в 2015—242,7 млн тонн, в 2016—252,8 млн тонн. Положительная динамика сохраняется и в 2017 году[30].

Очень сложно назвать Россию «страной-бензоколонкой» и с точки зрения подушевого экспорта нефти — по данным 2010 год (см. график справа) Россия экспортировала 12,8 баррелей нефти на душу населения, что в 14 раз меньше экспорта Норвегии и еще меньше экспорта по-настоящему «нефтяных стран». Это доказывает не только сравнительно низкую роль экспорта нефти в экономике России, но и показывает, почему в России невозможна столь восхваляемая западниками «нефтяная социалка», которая практикуется, например, в Саудовской Аравии, Катаре или ОАЭ.

Возвращаясь к Норвегии, стоит отметить, что у нее экспорт нефти в ВВП играет также ничтожную роль — в 2013 году Норвегия вывезла 444,570 млн баррелей нефти[31] [5] общей стоимостью $40,531 млрд, что равно 7,75 % от номинального ВВП того же года ($522,746 млрд[32]). При этом норвежцы не живут в 14 раз богаче россиян, так как Норвегия вкладывает все деньги от экспорта нефти в акции и облигации, якобы для «будущих поколений».

В 2015 году обозреватель американского издания Forbes Марк Адоманис подверг критике слова Маккейна о России как «стране-бензоколонке». В России, утверждаем Адоманис, есть ещё как минимум обрабатывающая промышленность и сектор услуг:

Однако Россия, несмотря на все то, что мы часто о ней слышим, это не только автозаправочная станция. Ее обрабатывающая промышленность и сектор услуг не слишком конкурентоспособны по мировым меркам (очень немногие американцы покупают российские автомобили), но они существуют[33].

В качестве доказательства своих слов Марк Адоманис приводит любопытную диаграмму — процент «сырьевой ренты» от ВВП страны для разных стран мира. Россия на этой диаграмме находится примерно на двадцатом месте с показателем в 18 % (по всей видимости, в эту цифру входит не только нефть и газ, но и другое сырье — уголь, лес и т. д.).[34] Это весьма низкий показатель: в странах, которые по-настоящему зависят от экспорта природных ресурсов — таких как Катар, Саудовская Аравия и Конго — этот показатель находится на уровне от 35 до 60 %.

Если мы мысленно вычеркнем доходы от нефтяных ресурсов из ВВП страны, то подушевой ВВП в России все равно будет находиться на уровне стран восточной Европы (на 2016 год подушевой ВВП России немногим ниже, чем в Венгрии и Польше, и даже 25%-е снижение переведёт Россию на уровень относительно благополучных Хорватии и Румынии).[35] И действительно, добыча полезных ископаемых занимает всего лишь 24 % в структуре российской промышленности — остальные же 76 % приходятся на обрабатывающие производства и на инфраструктурные мощности вроде электростанций[36].

Строго говоря, впрочем, подобное вычеркивание некорректно по двум причинам:

• с одной стороны, доходы от добычи полезных ископаемых косвенно улучшают динамику других отраслей за счет мультипликативного эффекта, поэтому, если вдруг они каким-то чудом пропадут, пострадают и остальные отрасли.
• с другой стороны, вклад в ВВП от добычи полезных ископаемых никак не может исчезнуть в полном объёме — даже если полностью прекратится их экспорт, то останется внутренний рынок.

Конечно же, нельзя сказать, будто мы вовсе не зависим от экспорта сырой нефти. Зависимость есть — и мы можем надеяться полностью уйти от этой зависимости только к 2025—2030 годам. Однако зависимость эта на порядок менее критична, чем пытаются нам иногда доказать пессимисты.

При этом важно понимать следующее:

• Значительная часть нефти сейчас перерабатывается внутри России, на нефтеперерабатывающих заводах. В 2000-ом году Россия экспортировала 62,6 млн тонн нефтепродуктов, в 2014-ом — уже 165,3 млн тонн.[37]
• Энергетика является основой любой прочной экономики. Страны, которые не имеют контроля над нефтяными месторождениями, менее устойчивы экономически: они обычно сильно зависят от поставок углеводородов из-за рубежа.
• Добыча нефти является весьма высокотехнологичным производством, и Россия — одна из немногих стран мира, которая располагает собственными технологиями по добыче нефти.

Но самое главное — экспорт углеводородов является далеко не единственной отраслью промышленности России. Значимую роль в ней играют ВПК, автопром, атомная промышленность, ракетно-космическая отрасль и много других развитых производственных секторов.

Миф: высокая доля экспорта углеводородов в бюджете

На первый взгляд, доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете действительно высока — около половины. Однако федеральный бюджет — это лишь часть консолидированного бюджета, и доля нефти в консолидированном бюджете (куда входят также региональные и местные бюджеты) примерно вдвое ниже.

Отметим также, что в 2000-е годы нулевые произошел многократный рост ВВП России, при этом рос как сырьевой, так и несырьевой сектор. Даже если завтра вся нефть и газ исчезнут, то это не сделает доходы бюджета РФ меньше, чем они были в 1999 году. К середине 2016 года доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете России снизилась до 43 % и продолжает снижаться дальше.[38] Но почему-то экономической катастрофы не произошло.

В дискуссиях о нефтяной ренте часто упоминается, что в нулевые годы резко возросла доля нефтегазовых доходов в бюджете России, но обычно не учитывается, что именно из себя представляют нефтегазовые бюджетные доходы бюджета. Согласно информации Минфина РФ, они формируются за счет следующих статей[39]

• налог на добычу полезных ископаемых в виде углеводородного сырья (нефть, газ горючий природный, газовый конденсат);
• вывозные таможенные пошлины на нефть сырую;
• вывозные таможенные пошлины на газ природный;
• вывозные таможенные пошлины на товары, выработанные из нефти.

В последнем случае речь идёт не о сырье, а промышленных продуктах переработки нефти.

Наконец, отметим, что значительная часть нефтяных доходов в годы высоких цен на нефть складывалась в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, [6] и выпадение этих доходов в период снижения цен не приводит экономику к катастрофе и не рушит бюджет, а просто означает более медленное пополнение этих фондов или их сокращение до тех пор, пока экономика не приноровится к более низкому уровню цен, который по ряду причин не может держаться долго.

Миф: при Путине втрое увеличилась зависимость бюджета от нефти

Данный миф строится на сравнении федеральных бюджетов 1999 и 2011 году — в первом доля нефтегазовых доходов составила 18 %, во втором уже 54 %. В таком сравнении спрятан целый ряд подвохов:

• Во-первых, почему вообще доля нефтегазовых доходов в бюджете 1999 года была такой низкой. Основная причина была в том, что с середины 1998-го года нефть стоила около 10 долларов за баррель (иногда ниже) и до середины 1999 была ниже 20 долларов. Доходы от продажи нефти, а тем более налоги поступали с задержкой. Поэтому бюджет 1999 получал поступления от стоимости нефти второй половины 1998 и первой половины 1999-го со средней ценой чуть выше 10 долларов за баррель. То есть во много раз меньше, чем в 2011 году. Доходы от продажи газа поступают с ещё большей задержкой, так как его цена формируется по средней за прошедшие полгода-год.
• Во-вторых, надо учитывать изменение цен на нефть за прошедшие 12 лет. В 1999 году средняя стоимость нефти составляла 17 долларов за баррель, в 2011 году — 87 долларов за баррель. Таким образом, если мы предположим, что ничего, кроме цены на нефть в бюджете не поменялось вовсе, мы увидим, что в этом случае доля нефтегазовых доходов в бюджете должна была бы вырасти даже посильнее, чем с 18 % до 54 %. Кроме нефти есть ещё газ, бензин, мазут и многое другое, а биржевые цены на нефть влияют далеко не на все контракты, далеко не сразу и далеко не полностью.
• В-третьих, нужно учесть соотношение себестоимости и налогов. При цене 10-20 долларов в современных условиях нефтяная промышленность вообще бы практически не платила доходов, а наоборот, требовала бы от своего основного акционера, то есть государства, поддержки для выплаты текущих долгов, чтобы не допустить банкротства и потери этих активов государством. Скорее всего, был бы нулевой НДПИ и нулевой налог на отрицательную прибыль (в том числе из-за обслуживания больших кредитов). Если бы в 1999 году нефтяные компании платили налоги так же и по тем же правилам, как в 2011, то они бы вообще не платили налогов, а требовали бы субсидий от государства. Это связано с тем, что в 1999 году в нефтяной промышленности в России были существенно меньшие издержки и практически полностью отсутствовали долги, в том числе перед западными кредиторами. [7]
• В-четвёртых, федеральный бюджет — не единственный бюджет в России. Есть ещё как минимум бюджеты субъектов Российской Федерации и местные бюджеты. Если учитывать их, доля нефтегазовых доходов в общей совокупности бюджетов страны будет куда как менее значимой.

Наконец, самое главное — следует учитывать не только относительную долю нефтегазовых доходов, но и абсолютную величину бюджета. На первой паре диаграмм слева два федеральных бюджета — за 1999 и за 2011 год — спрятаны в два круга одинакового размера. Вместе с тем, федеральный бюджет за эти годы вырос в 13 с лишним раз: с 25 до 341 млрд долларов. За эти 12 лет произошло экономическое чудо, доходы бюджета выросли на порядок: нефтегазовые доходы выросли в 40 раз, доходы от других секторов экономики — в 7,5 раз [40] (см. вторую пару диаграмм). Даже если представить себе фантастический сценарий, при котором вдруг все нефтегазовые доходы бюджета пропадут, то оставшиеся ненефтяные доходы будут в 6 раз превышать весь бюджет 1999 года. Даже если учесть долларовую инфляцию, всё равно не нефтяной бюджет-2011 будет в разы больше бюджета-1999. Таким образом, можно говорить о том, что зависимость от нефти, наоборот, снизилась. [41] [8]

Отметим повышенную налоговую и тарифную нагрузку на нефтегазовый сектор. Благодаря этому промышленность, наука, социальная сфера…платят в 3-4 раза меньше налогов и сборов, чем при равных условиях. Когда за счёт более примитивного продукта оплачивается (здесь — в косвенной форме) развитие приоритетных отраслей — это называют политикой ускоренного социально-экономического развития. Кстати, это — ещё один ответ тем, кто требует «вернуть недра народу».

Миф: экспортная зависимость России от нефти выросла

В 2014 году в сети появилась агитационная диаграмма, на которой была показана структура экспорта России. На первый взгляд, особенно если зритель не знаком с цифрами, кажется, что наш неминеральный экспорт резко сократился с времен Ельцина и будто сейчас Россия экспортирует одну лишь нефть. И это чистой воды манипуляция.

Суть манипуляции в том, что на агитационной диаграмме не был учтен абсолютный размер экспорта, точнее его роста в несколько раз [42], который происходил за счёт развития экономики России в нулевые годы. Если нарисовать график в нормальном масштабе (демонстрация), то становится видно, что неминеральный экспорт 2013 года превышает по размеру весь (то есть, вместе с нефтепродуктами) экспорт 1999 года

В дополнение к выше сказанному манипуляция диаграммы заключается в том, что в графе «топливо» учитывается отнюдь не только нефть, но и нефтепродукты достаточно глубокой переработки, и даже вся деятельность «Росатома» по строительству АЭС за рубежом.

Подробнее эта агитка разбирается вот здесь.

Миф: при низкой цене на нефть экономика России рухнет

Как показано выше, определённая зависимость доходов бюджета от нефтяного экспорта и цен на нефть, конечно же, существует, но не носит критически важного характера. Правительством предпринимаются шаги по сокращению этой зависимости — в частности, строятся и модернизируются НПЗ, которые позволяют не гнать сырую нефть, а перерабатывать её и поставлять уже готовые нефтепродукты. Переработка нефти растёт. [43][44]

Тем не менее, львиная доля экономики России не зависит от углеводородов. При низкой цене на нефть сократятся только «сверхдоходы», то есть перестанут поступать новые деньги на инвестиции, модернизацию и крупные инфраструктурные проекты. Часть программ по интенсивному развитию страны будет сокращена или заморожена. Основные расходы бюджета — пенсии, зарплаты бюджетникам, военным и прочее, будет выплачиваться в полном объёме, так как на них должно хватить ненефтяных денег.

Если даже низкая цена на нефть продержится достаточно долго, то в случае возникновения дефицита бюджета, этот дефицит будет покрываться из заранее накопленных резервов. Золотовалютные резервы России являются одними из крупнейших в мире, и их хватит на длительное время.

Важным моментом является то, что падение цены на нефть компенсируется ростом доллара к рублю, благодаря чему рублёвые доходы нефтяных компаний и российского бюджета не падают.[45]

В 2014—2015 гг. произошло практически трёхкратное снижение цен на нефть, однако вопреки ожиданиям всепропальщиков экономического краха не произошло. Масштаб экономических трудностей оказался сравнительно невелик — 3 % падения ВВП по сравнению с 8 % падения во время кризиса 2009 г., и это с учётом антироссийских санкций и других сложностей.

Миф: нефть в России скоро кончится и настанет катастрофа

Задекларированные российские запасы нефти достаточны для сохранения добычи на текущем уровне (600 млн тонн в год) на протяжении 30 лет.[46] При этом в России продолжает работать геологоразведка и постоянно совершаются новые открытия — что неудивительно при огромном размере страны. Так, в 2014 году в Астраханской области найдено крупнейшее вновь открытое месторождение нефти на суше России за последние десятки лет, причём нефть этого месторождения весьма качественная. В 2014 году Россия начала добычу нефти в Арктике на первой в мире арктической ледостойкой морской платформе «Приразломная». Российский континентальный шельф является самым большим в мире — только на его арктической части запасы нефти и газа на морском дне оцениваются в 106 млрд тонн нефтяного эквивалента. [47]

Только за последние годы в России открыты Западно-Ракушечное, Лонг-Юганское, Луцеяхское и Южно-Ляминское нефтяные месторождения, а также Центральное нефтегазоконденсатное месторождение России и Казахстана.

И даже в то отдалённое время, когда запасы сравнительно легко извлекаемой нефти в России всё-таки закончатся, то останутся огромные запасы газа и угля, а также огромный неосвоенный гидропотенциал сибирских рек. Не стоит забывать и о передовой ядерной энергетике России, запасов топлива для которой при переходе на замкнутый топливный цикл хватит на сотни лет. Всего этого достаточно, чтобы Россия и после окончания нефтяной эпохи оставалась энергетической сверхдержавой и ведущим экспортёром энергоресурсов в мире.

Миф: Россия гонит сырую нефть и не развивает переработку

Распространено ложное утверждение о том, что Россия продает на Запад сырую нефть, не развивая собственную переработку и собственные нефтеперерабатывающие заводы, отдавая тем самым часть прибыли западным НПЗ.

Такая проблема действительно существовала в 1990-е годы: находящиеся у власти либералы видели Россию в качестве сырьевой колонии Запада и полагали нормальной ситуацию, когда сырая нефть гонится в Европу и перерабатывается уже там. Проблема усугублялась тем, что после распада СССР значительное количество НПЗ осталось на Украине и в Белоруссии, собственных мощностей России не хватало.

С избранием Владимира Путина президентом ситуация постепенно начала меняться. Уже с 2003 года экспорт сырой нефти из России начал постепенно сокращаться — несмотря на увеличение общего объёма добычи — а экспорт нефтепродуктов с 2000 по 2015 год вырос в 2,5 раза. [48][49] Выросла и доля нефтепродуктов в экспорте.

В России строятся и модернизируются многочисленные НПЗ — особенно много крупных нефтеперерабатывающих производств было построено или продолжает строиться в 2010-х гг.: см. новые заводы в сфере нефтепереработки в 2008—2012 гг., в 2012—2018 гг., строящиеся заводы.

В Ангарске и Новокуйбышевске работают заводы по выпуску необходимых для переработки нефти катализаторов, которые должны полностью снять нашу зависимость от Запада в этом вопросе. [50][51] На конец 2019 года доля российских катализиторов риформинга бензина составляла 60-70 %. [52]

На 2020 год наблюдается критическая зависимость от зарубежных катализиторов гидроочистки (90-95 %), долю которую планируется снизить до 50 % к 2024 году. [53] Над этим работают на заводе компании «РН-Кат» в Стерлитамаке, где в 2019 году были проведены промышленные испытания катализатора гидроочистки дизтоплива. [54]

Миф: критическая зависимость курса рубля от цены на нефть

Курс рубля действительно зависит в том числе и от цены на нефть, но не стоит эту зависимость преувеличивать или считать это единственным фактором.

Посмотрим на разрушенную американцами Ливию, которая зависит от экспорта нефти очень сильно. Ливия экспортирует в восемь раз больше нефти на душу населения, чем Россия — казалось бы, ливийский динар должен был бы от снижения цен на нефть упасть значительно ниже российского рубля и обесцениться в несколько раз… однако на практике курс ливийского динара за последние полгода не только не упал, но даже слегка укрепился. [55]

Это лишний раз доказывает, что снижение цен на нефть хоть и неприятно для России, но всё же отнюдь не является главной причиной снижения курса рубля.

В условиях, когда фундаментальных внутриэкономических причин для обесценивания национальной валюты нет, главной причиной падений курса являются скоординированные спекулятивные атаки. Международные спекулянты умеют при необходимости играть против курсов чужих валют. Так, например, общеизвестна история, когда спекулянт Сорос сумел продавить курс английского фунта стерлингов на 25 % (см. Чёрная среда 1992 года).

Когда американцы организуют беспорядки в какой-нибудь интересной им стране — например, в Аргентине, Бразилии или в Турции — одновременно с майданом нередко загадочным образом падает курс местной валюты. [56][57] В условиях долларового мира поколебать курс «вражеской валюты» американцам несложно. Так, параллельно с атакой на рубль в ноябре-декабре 2014 года была осуществлена финансовая атака на турецкую лиру (которая достигла очередного исторического минимума) — эта атака активизировалась после того, как правительство Турции произвело ряд важных шагов в сторону сотрудничества с Россией, а также арестовало ряд турецких цветных революционеров. [58]

Впрочем, как правило, такие атаки не имеют долговременного эффекта. После окончания махинаций спекулянтов искусственно нагнанный курс обычно откатывается на более адекватные рубежи. И если посмотреть на долгосрочную погодовую динамику курса рубля и динамику цен на нефть, то оказывается, что практически никакой зависимости нет, а наблюдаемая корреляция этих показателей за последние 22 года показывает совершенно обратный результат по сравнению с тем, что говорят либеральные экономисты: цены на нефть существенно выросли, а рубль существенно ослаб, а вовсе не наоборот. Но на курс рубля конечно же влияет и монетарная политика. Если будет запущен печатный станок, то курс рубля ослабнет, без связи с ценой нефти.[59]

Ещё одной причиной снижения курса рубля явились антироссийские санкции, введённые странами Запада под давлением США. Американцы сами фактически признали свою ответственность за это: с заявлениями в ключе «наши санкции сработали успешно, рубль упал» выступили в декабре 2014 года представитель Белого Дома Джош Эрнест и глава Национального экономического совета Джейсон Фурман. [60][61]

В 2015—2016 гг. начал действовать ещё один фактор, давящий на курс рубля: дефляционное сжатие в США, в ходе которого дефицит долларов «высасывает» валюту из всех недолларовых экономик мира.[62] Долларов не хватает, и центробанки многих стран мира вынуждены дружно продавать их. [63] Причина дефицита долларов довольно проста: кредитов набрано очень много, кредиты надо отдавать, на отдачу кредитов нужны доллары. Поэтому доллары, на которые при иных обстоятельствах были бы куплены какие-нибудь активы в России, идут на погашение долгов в США[64].

Миф: при таких высоких ценах на нефть и газ Россия бы развивалась при любой власти

Благоприятная экономическая конъюнктура без эффективного руководства экономикой не значит ничего — ведь если бы было иначе, то в период масштабного роста цен на нефть в 2000-е годы, то такая страна как Нигерия смогла бы кардинально улучшить благосостояние своих граждан. В 2000-е годы Нигерия была сопоставима с Россией — по населению [9] , нефтедобыче [10] и экспорту нефти [11] . Однако на самом деле по состоянию на 2010 год 70 % населения Нигерии жило за чертой бедности [65], а бóльшая часть нефтедобычи оставалась в руках международных корпораций. К тому же поддержка и развитие нефтедобычи тоже требует эффективного руководства. В той же самой Нигерии нефтяная промышленность не получила достаточных инвестиций в 2000-е годы и 2010-е годы, [66] а кроме того террористы в Нигерии периодически проводят атаки на объектах нефтедобычи и нефтепроводах, в результате чего нефтедобыча стала снижаться после 2006-го года, и Нигерия заняла 13 место в мире по нефтедобыче в 2015 году [67] (вдобавок, население выросло до 194 млн человек, так что нефти на душу населения экспортируется всё меньше).

Сторонники мифа чаще предлагают сравнивать Россию не с Нигерией, а с Норвегией, однако это сравнение тоже некорректно, так как население Норвегии меньше российского в 30 (!) раз. Естественно, Норвегия добывает в 4,27 раза больше нефти [68] и в 4,78 раза больше газа [69] на душу населения чем Россия. Так же Норвегия экспортирует в 10 раз больше нефти и в 14,34 раза больше газа [70] на душу населения, чем Россия. Такая же ситуация и в богатых арабских монархиях Персидского залива, и в Брунее.

При этом экономика России, при расчете ВВП по ППС на душу населения, в период с 2000 по 2012 год, росла быстрее, чем другие завязанные на нефть экономики, включая норвежскую, за исключением Азербайджана и Экваториальной Гвинеи. [71][72] [73] [74] [75]. Также экономика России с 2000 по 2013 росла быстрее, чем и другие завязанные на газе экономики. [76]

Более высокие темпы роста в России были связаны с разными факторами, в том числе и с тем, что добыча нефти в России с 2000-го по 2012 год выросла на 49,4 %, при росте добычи в целом в мире без учета России за тот же период на 8,2 % [77]. В частности в Норвегии добыча нефти в этот период снижалась. Во многом рост добычи в России носил восстановительный характер, так как объемы добычи нефти не достигли уровня 1990 года. Почти весь рост добычи нефти на 49,4 % с 2000 по 2012 в пришелся на период с 2000 по 2004 год когда рост добычи составил 41,5 %. После поглощения большей части нефтяной отрасли гос. компаниями как и ожидалось рост темпов добычи резко снизился (как происходило и в остальных странах, где нефтедобыча контролируется гос. компаниями)

Также вполне очевидно, что рост зарплат и пенсий не мог быть основан на одной нефти: ведь если, например, в 2000 году средняя пенсия в России примерно равнялась одному баррелю нефти, то в 2012 году на среднюю пенсию можно было купить уже четыре барреля. А в 2016 году на среднюю пенсию можно было купить уже 5,9 баррелей нефти. Кроме этого, рост цены на нефть опередил инфляцию в России всего примерно на 3,37 % с 1998 по 2014 года. [78]

Тем не менее, нефть всё же сыграла важную роль в деле восстановления российской экономики.

Ключевым шагом в перераспределении доходов от добычи полезных ископаемых в пользу бюджета страны стала налоговая реформа 2000—2002 годов. При Ельцине существовало три налога для добывающих предприятий: платеж за недропользование, отчисление на воспроизводство минерально-сырьевой базы и соответствующий акциз. Эти налоги позволяли использовать для обмана государства трансфертную схему, в основе которой лежала продажа добытого сырья дочерним предприятиям по заниженным ценам.

В результате денежный поток шел мимо российской государственной казны. С января 2002 года вышеуказанные три налога были отменены и добывающие предприятия стали платить единый Налог на добычу полезных ископаемых, исчисляемый с физического объема добычи. Сборы в бюджет выросли в 2,3 раза: со 133 млрд рублей в 2001 году до 306 млрд рублей в 2002 году [79]. С другой стороны, согласно тем же данным, по старым налогам еще до введения НДПИ, сборы в бюджет выросли в 7,3 раза: с 18 млрд рублей в 2000 году до 133 млрд рублей в 2001 году [80]

Нефтяные компании попробовали было избежать этих платежей путём маскировки нефти под «скважинную жидкость» и прочих мошеннических трюков. Для ЮКОСа это закончилось уголовным делом и судом, что ясно показало нефтяным баронам, что бардак закончился, и что налоги в госказну надо теперь платить полностью.

В качестве сравнительного примера можно привести Саудовскую Аравию, которая добывает нефть в «российских» объемах, но имеет в десятки раз меньшую территорию и в пять раз меньшее по численности население. ВВП на душу в текущих ценах в Саудовской Аравии в 2,27 раз выше чем в России. ВВП по ППС на душу в постоянных ценах в Саудовской Аравии в 2,18 выше чем в России [81]. По индексу развития человеческого потенциала Саудовская Аравия занимает 39 место в 2015 году и относится к группе стран с очень высоким уровнем развития человеческого потенциала, Россия в данном рейтинге находилась на 50-м месте и относится к группе стран с высоким уровнем развития человеческого потенциала. Часто Россию сравнивают с другой нефтяной страной — Объединенными Арабскими Эмиратами, — но и в данном случае сравнение не уместно. Разница в площади территории составляет две сотни раз, а разница в численности населения составляет 16 раз. Затраты у ОАЭ приходятся только на столицу — Абу-Даби, Дубай и несколько богатых курортов.

Вообще, если уж сравнивать Россию с похожими по добыче странами, то ближе всего по объему добычи нефти на душу населения к России две страны. Это Канада и Иран. Обе страны по своему близки России, кто-то настроем на следование собственным уникальным ценностям, кто-то большой площадью страны и климатом.

Источник