Закон страны потерпевшего это

Лекция 11. Международные деликтные отношения

11.2. Коллизионные вопросы деликтных обязательств

На основании права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются, в частности (ст. 1220 ГК РФ):

— способность лица нести ответственность за причиненный вред;

— возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;

— основания ограничения ответственности и освобождения от нее;

— способы возмещения вреда;

— объем и размер возмещения вреда.

Для установления применимого права используются следующие коллизионные привязки:

— закон места причинения вреда;

— закон места наступления вредных последствий;

— личный закон причинителя вреда;

— законы гражданства потерпевшего и делинквента;

— закон страны потерпевшего;

— закон местопребывания потерпевшего;

— закон суда и др.

Гражданское законодательство РФ устанавливает, что к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране (ч. 1 ст. 1219 ГКРФ).

После совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда (ч. 3 ст. 1219 ГК РФ).

К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, а также к требованиям о возмещении вреда, причиненного вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре, работе или об услуге, по выбору потерпевшего применяется (ст. 1221 ГКРФ):

1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда;

2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;

3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар.

При этом выбор потерпевшим права может быть признан только в случае, если причинитель вреда не докажет, что товар поступил в соответствующую страну без его согласия.

К обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны. В случае если стороны такого обязательства не являются гражданами одной и той же страны, но имеют место жительства в одной и той же стране, применяется право этой страны (ч. 2 ст. 1219 ГК РФ).

Источник

Лекция 11. Международные деликтные отношения

11.2. Коллизионные вопросы деликтных обязательств

На основании права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются, в частности (ст. 1220 ГК РФ):

— способность лица нести ответственность за причиненный вред;

— возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;

— основания ограничения ответственности и освобождения от нее;

— способы возмещения вреда;

— объем и размер возмещения вреда.

Для установления применимого права используются следующие коллизионные привязки:

— закон места причинения вреда;

— закон места наступления вредных последствий;

— личный закон причинителя вреда;

— законы гражданства потерпевшего и делинквента;

— закон страны потерпевшего;

— закон местопребывания потерпевшего;

— закон суда и др.

Гражданское законодательство РФ устанавливает, что к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране (ч. 1 ст. 1219 ГКРФ).

После совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда (ч. 3 ст. 1219 ГК РФ).

К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, а также к требованиям о возмещении вреда, причиненного вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре, работе или об услуге, по выбору потерпевшего применяется (ст. 1221 ГКРФ):

1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда;

2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;

3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар.

При этом выбор потерпевшим права может быть признан только в случае, если причинитель вреда не докажет, что товар поступил в соответствующую страну без его согласия.

К обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны. В случае если стороны такого обязательства не являются гражданами одной и той же страны, но имеют место жительства в одной и той же стране, применяется право этой страны (ч. 2 ст. 1219 ГК РФ).

Источник

Статья 1219. Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда

1. К обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившие основанием для требования о возмещении вреда. В случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране.

2. Если стороны обязательства, возникающего вследствие причинения вреда, имеют место жительства или основное место деятельности в одной и той же стране, применяется право этой страны. Если стороны данного обязательства имеют место жительства или основное место деятельности в разных странах, но являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны.

3. Если из совокупности обстоятельств дела вытекает, что обязательство, возникающее вследствие причинения вреда, тесно связано с договором между потерпевшим и причинителем вреда, заключенным при осуществлении этими сторонами предпринимательской деятельности, к данному обязательству применяется право, подлежащее применению к такому договору.

4. Правила настоящей статьи применяются, если между сторонами обязательства, возникающего вследствие причинения вреда, не заключено соглашение о праве, подлежащем применению к этому обязательству (статья 1223.1).

Комментарий к Ст. 1219 ГК РФ

1. Статьи 1219 — 1223 ГК РФ содержат коллизионные нормы, посвященные регулированию внедоговорных обязательств. Было бы неправильно сказать, что коллизионное регулирование данных отношений ранее было неизвестно международному частному праву Российской Федерации. Еще в ГК РСФСР 1964 г. содержалась ст. 566.4 «Закон, применяемый к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда», в соответствии с которой права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определялись по закону страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В последующем данная норма была воспроизведена в ст. 167 Основ гражданского законодательства 1991 г., в которой вместо слова «закон» законодатель использовал термин «право».

Принципиальным отличием правового регулирования, представленного в п. 1 комментируемой статьи, по сравнению с ранее действовавшими коллизионными нормами является возможность применения не только права страны, где имел место деликт, являющийся основанием для требования о возмещении вреда, но и права государства, где наступил этот вред. Предоставление альтернативы в выборе двух правовых систем и закрепление такого коллизионного регулирования в российском законодательстве являются отражением общемировой тенденции гибкого, позволяющего учитывать конкретные фактические обстоятельства коллизионного регулирования.

Иллюстрацией обоснованности такого подхода могут служить разнообразные жизненные ситуации, связанные с дорожно-транспортными происшествиями, когда на территории, например, Украины происходит столкновение двух автомобилей, принадлежащих гражданам разных государств, а последствия этого столкновения — причинение вреда здоровью — проявляются уже на территории России. В этой ситуации суд РФ может применить либо право Украины, либо право России.

Следует отметить, что возможность применения права страны, где наступил вред, подчиняется определенному условию: причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране. При этом законодатель не возлагает бремя доказывания предвидения наступления вреда на самого причинителя вреда (делинквента). Следовательно, можно говорить о том, что сам истец, предъявляя иск к ответчику-делинквенту о возмещении вреда и настаивая на применении права страны, где наступил вред, должен представить доказательства, свидетельствующие о том, что ответчик должен был предвидеть наступление вреда в данной стране. Такими доказательствами могут быть объяснения истца о том, что делинквент имел достоверную информацию о маршруте истца или о месте его проживания, а соответственно и предвидел или должен был предвидеть тот факт, что вред может наступить в другой стране, отличной от страны места причинения вреда.

Анализ п. 1 комментируемой статьи показывает, что не только истец, но и ответчик может ходатайствовать о применении права страны, где наступил вред. Кроме того, данное право может быть применено и по инициативе суда. В любом случае окончательное решение вопроса о том, какое право будет применяться к деликтному обязательству, зависит от усмотрения суда.

Следует обратить внимание на то, что в коллизионной привязке комментируемой нормы законодатель использует глагол «может быть». Это значит, что суд не обязан применять право страны, где наступил вред, даже если было соблюдено условие о предвидении наступления вреда в этой стране.

Обоснованность выбора одной из двух правовых систем в конечном счете должна определяться с учетом решения задач, стоящих перед гражданским судопроизводством, которые закреплены в ст. 2 ГПК РФ. К этим задачам относится правильное и своевременное рассмотрение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав физических и юридических лиц. В случае если одна из сторон будет не согласна с мнением судьи, выбравшим одну из двух правовых систем, указанных в п. 1 комментируемой статьи, она может указать это в апелляционной или кассационной жалобе на решение по существу.

Страной места причинения вреда может быть не только государство, где наступил вред здоровью потерпевшего, но и государство, на территории которого был причинен вред имуществу потерпевшего.

2. В п. 2 комментируемой статьи закрепляется норма, являющаяся специальной по отношению к общей норме, содержащейся в п. 1 этой статьи. Речь идет о безальтернативном применении права того государства, гражданами или юридическими лицами которого являются оба участника деликтного правоотношения. В этом случае не имеет правового значения государство, на территории которого был причинен вред, или государство, на территории которого вред наступил.

Дополнительно в п. 2 законодатель формулирует еще одно положение: если стороны не являются гражданами одного государства, но имеют место жительства в одной стране, то обязательным является применение права страны, на территории которой они проживают. Это правило регулирует отношения только с участием физических лиц.

3. В п. 3 комментируемой статьи получила закрепление «автономия воли сторон», действующая в сфере деликтных правоотношений, что с точки зрения характеристики российского законодательства по международному частному праву является прогрессивным шагом и представляет собой новеллу коллизионного регулирования деликтных отношений в России. Данный подход полностью соответствует правовым позициям, изложенным в законодательстве иностранных государств, на что обращают внимание многие авторы .

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова) включен в информационный банк согласно публикации — Юрайт, 2004.

См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья / Отв. ред. Л.П. Ануфриева. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 543 (автор комментария к ст. 1219 — Е.В. Кабатова); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей. В 3 т. Т. 3 / Под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М.: Юрайт-Издат, 2005. С. 440 — 441 (автор комментария к ст. 1219 — А.В. Банковский).

Суть этой новеллы состоит в том, что участникам деликтного обязательства предоставляется право договориться о применении права страны суда. Этот выбор, помимо ограничения указанием на право страны суда, законодатель ограничил еще одним условием: участники деликта могут договориться о применении права страны суда только после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекшего причинение вреда. Это ограничение является вполне разумным, учитывая принципиальную разницу между договорными и внедоговорными отношениями, которые нельзя планировать.

Источник

Обязательства из причинения вреда

Общие положения

1. К обязательствам, возникающим из внедоговорных отношений, относят обязательства, возникающие из причинения вреда. Эти обязательства обычно называют деликтными обязательствами, поскольку они возникают не из договора, а из неправомерных действий (деликтов).

Нарушение правил безопасности при применении современных транспортных средств, при массовом перемещении людей из одной страны в другую приводит к значительному увеличению аварий и катастроф различного рода и масштаба, что, в свою очередь, влечет за собой возникновение деликтных отношений с так называемым иностранным элементом. К сожалению, примеров такого рода более чем достаточно.

Сошлемся на два из них, относящихся к катастрофам в воздухе. Над Боденским озером (в воздушном пространстве ФРГ) по вине швейцарских авиадиспетчеров произошло столкновение двух самолетов, на одном из которых возвращались из Испании российские туристы.

Летящий из Израиля в Новосибирск самолет, принадлежащий российской авиакомпании, на борту которого находились российские граждане, был случайно сбит над Черным морем ракетой, выпущенной с территории Украины. В обоих этих случаях, имевших место в начале XXI в., погибли люди, затем были предъявлены иски о возмещении вреда.

Вред может быть причинен иностранному гражданину на территории России, например, в результате дорожно-транспортного происшествия по вине российского или иностранного водителя, в результате столкновения в открытом море морских судов, зарегистрированных в различных государствах. Невосполнимый вред был причинен окружающей среде, побережью Испании, Франции и Португалии в результате гибели в 2002 г. танкера «Престиж», перевозившего нефть в Средиземном море. Судно в последнем случае было зарегистрировано в одной стране (на Багамских островах), плавало под флагом другого государства (Либерии), отправилось в Сингапур из Греции.

После аварии на Чернобыльской АЭС радиационное облако было принесено ветром на территорию ряда европейских государств, что причинило вред в этих государствах. Как следствие этого было предъявление исков о возмещении вреда.

2. В отечественной литературе (В.П. Звеков) отмечалось, что во многих странах коллизии законов в области обязательств вследствие причинения вреда решаются, исходя из одного из старейших начал международного частного права — закона места совершения правонарушения (lex loci delicti commissi). Выбор права места деликта в качестве ведущей коллизионной нормы закреплен в законодательстве Австрии, Венгрии, Германии, Греции, Италии, Польши, Скандинавских стран, а также в международных договорах, например в Кодексе Бустаманте 1928 г.

Проявлением современных подходов стало комбинированное применение закона места совершения правонарушения и иных коллизионных правил, отсылающих к законам гражданства, места жительства сторон, места регистрации транспортного средства. Эти тенденции прослеживаются в развитии зарубежного законодательства, в международной договорной практике.

По германскому праву к искам в этой области подлежит применению право страны, в которой было совершено противоправное действие лицом, обязанным возместить вред. Потерпевший, однако, может потребовать, чтобы вместо этого права было применено право той страны, в которой наступил вред (ст. 40 Вводного закона к ГГУ в ред. Закона от 20 мая 1999 г.). Установлена также возможность применения права, имеющего «существенно более тесную связь с правоотношением», а также применения права, определенного последующим соглашением сторон о выборе права (ст. ст. 41, 42 Вводного закона). В Италии по Закону о реформе итальянской системы международного частного права 1995 г. ответственность по этим обязательствам регулируется правом страны, на территории которой наступил вред. Однако потерпевший может потребовать применения права страны, на территории которой имело место действие, повлекшее причинение вреда.

Закон о международном частном праве Швейцарии 1987 г. в случаях, когда причинитель вреда и потерпевший имеют место обычного пребывания в одном и том же государстве, подчиняет требования из причинения вреда праву этого государства. В отсутствие общего места пребывания сторон требования из причинения вреда регулируются правом страны, в которой было совершено действие, причинившее вред. Но если такое действие повлекло наступление вредных последствий в другой стране и причинитель вреда должен был предвидеть их наступление в этом государстве, применяется право государства, где наступили вредные последствия.

Стороны могут в любое время после наступления события, повлекшего причинение вреда, договориться о применении права суда.

В Законе о международном частном праве Эстонии 2002 г. предусмотрены следующие положения: к требованию, вытекающему из противоправного причинения вреда, применяется право того государства, где было совершено действие или произошло событие, являвшееся причиной возникновения вреда. Если последствия наступили не в том государстве, где было совершено действие, или произошло событие, явившееся причиной возникновения вреда, то по требованию потерпевшего применяется право того государства, где наступили последствия этого действия или события (ст. 50). Потерпевший может предъявить свое требование непосредственно к страховщику лица, обязанного возместить вред, если это предусматривает право, применимое к возмещению вреда или договору страхования (ст. 51).

Кроме того, эстонский закон исходит из применения закона страны при наличии более тесной связи обязательства с правом этой страны, в частности, если обе стороны имели место жительства в одном государстве.

Практическое значение имеет введение следующего ограничения при применении права иностранного государства: если к требованию, вытекающему из противоправного причинения вреда, применяется право иностранного государства, то не допускается взыскание в Эстонии существенно более крупных компенсаций, чем это предусматривается эстонским правом в случае причинения такого вреда.

В 2003 г. был подготовлен проект Регламента ЕС о праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам.

В КНР в отношении деликтных обязательств действует закон места совершения противоправного действия. Если гражданство причинителя вреда и потерпевшего совпадает или место их жительства находится в одной и той же стране, то может применяться право страны, гражданами которой они являются, или право места их жительства. Если действие, совершенное вне пределов территории КНР, не рассматривается правом КНР как противоправное, это действие не считается противоправным (ст. 146 Общих положений гражданского права 1986 г.).

Таким образом, при решении коллизионного вопроса применительно к деликтным обязательствам осуществляется выбор между двумя основными вариантами: применением права страны совершения вредоносного действия либо страны потерпевшего, т.е. лица, которому был причинен вред. Традиционно применяется закон места причинения вреда, однако применение этого принципа по законодательству ряда стран корректируется возможностью применения права страны потерпевшего, если оно предоставляет лучшие возможности возмещения вреда.

Более сложная ситуация возникает в случаях, когда вредоносное действие совершается в одном государстве, а результат наступает в другом государстве (загрязнение окружающей среды, авария на атомной электростанции). При отсутствии международного соглашения между странами, к которым относятся потерпевшие, у них остается лишь возможность обращаться с исками о возмещении вреда в свои отечественные суды, что по ряду причин не может быть реализовано (о невозможности исполнения судебного решения см. гл. 18).

3. Как определить, что именно должно рассматриваться в качестве места совершения деликта: следует ли понимать под местом деликта место, где было совершено действие, причинившее вред, или место, где наступили вызванные им вредные последствия?

В международной практике этот вопрос возникал неоднократно при рассмотрении споров в судах. Так, в частности, он был поставлен нидерландским судом в связи с иском голландского цветовода перед Европейским судом в отношении толкования положения Европейского соглашения о подсудности и исполнении решений по гражданским и торговым делам. Суть спора, в отношении которого был сделан запрос, состояла в следующем: голландскому предпринимателю, занимающемуся выращиванием цветов, принадлежали участки, на которых в основном используется вода, поступающая из реки Рейн. В результате загрязнения этой воды калием, добываемым шахтой в Эльзасе, выращиваемым растениям причинялся вред. Шахта находится в районе Мюльхаузена (Франция). Голландский цветовод предъявил иск к шахте в суде г. Роттердама (Нидерланды). Суд признал, что спор ему неподсуден и что иск должен быть предъявлен в соответствующий французский суд. При этом суд сослался на статью Европейского соглашения о подсудности и исполнении решений по гражданским и торговым делам. Суд следующей инстанции обратился с запросом в Европейский суд в отношении толкования указанной статьи Европейского соглашения, а именно, как следует понимать слова Соглашения «место, в котором наступил вредоносный результат».

Европейский суд признал, что в тех случаях, когда место совершения действий, повлекших за собой причинение вреда, не совпадает с местом наступления вредоносного результата, по выбору истца к ответчику может быть предъявлен иск как в суде страны, где был причинен вред, так и в суде страны, где были совершены действия, повлекшие за собой причинение вреда.

В ряде государств потерпевшему предоставляется возможность выбора между предъявлением иска на основании деликтного обязательства и иска на основании договора. С развитием систем страхования сфера, в которой допускается предъявление непосредственно исков потерпевших к страховщикам гражданской ответственности, расширяется, если это допускается правом, применяемым к обязательству вследствие причинения вреда, или правом, которому подчинен договор страхования (В.П. Звеков).

4. Отдельно следует остановиться на вопросе о возмещении морального вреда.

До введения в действие Основ 1991 г. иностранцам в России не возмещался моральный вред, поскольку это не предусматривалось законодательством. Ситуация изменилась после введения в действие Основ 1991 г. Моральный вред за физические или нравственные страдания, причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размере, определяемом судом независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. Это правило в полной мере подлежит применению и в случае причинения в России вреда иностранным гражданам.

Более сложным представляется решение в российском законодательстве вопроса о возможности компенсации морального вреда юридическим лицам. Моральный вред может быть причинен только физическому лицу. Однако согласно п. 7 ст. 152 ГК РФ правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица.

В судебной практике США возникал вопрос о применении российского законодательства в отношении возмещения вреда, причиненного юридическим лицам, при отсутствии договорной ответственности. Приведем пример.

В 1996 г. комиссия Государственного комитета по антимонопольной политике квалифицировала действия одной американской компании в Москве как недобросовестную конкуренцию в отношении совместного предприятия — дочернего предприятия другой американской компании.

В дальнейшем эта компания предъявила иск о возмещении ущерба к ответчику — как причинителю вреда в суде штата Северная Каролина (США). Поскольку в данном деле подлежало применению право места причинения вреда в заключениях, представленных экспертами, рассматривались, в частности, такие вопросы, как установление причинной связи между поведением причинителя вреда и реальным нанесением ущерба, определение размера убытков, возможности применения в данном деле самой категории морального вреда.

5. В международной практике последних лет возросло значение проблемы возможности применения принципа иммунитета государства по искам о возмещении вреда. В Закон США 1976 г. об иммунитете иностранных государств было включено правило о том, что иностранное государство не пользуется судебным иммунитетом в случае, если иск предъявлен в связи с причинением личного вреда или смерти, а также причинением ущерба собственности или ее утратой, которые имели место в Соединенных Штатах и были вызваны деликтным действием или бездействием иностранного государства, или его должностного лица, или служащего при исполнении им своих должностных или служебных обязанностей (§ 1605(а) (5)).

Наиболее известным случаем применения этого правила, как отмечалось в российской литературе (В.А. Жуков), является дело по иску Летельера к Чили. Взрыв в Вашингтоне бомбы, заложенной в машину, оборвал жизни бывшего чилийского посла, министра иностранных дел Орландо Летельера и жены его американского помощника. Расследование, проведенное ФБР и рядом других американских спецслужб, указывало на то, что приказ о расправе с г-ном Летельером был отдан либо главой чилийской секретной полиции, либо непосредственно самим Пиночетом.

Родственники погибших предъявили в 1978 г. иск к Чили и ее секретной полиции. В дипломатической переписке Чили отрицало наличие юрисдикции суда, заявляя, что, если убийство и было бы совершено по указанию чилийских властей, Чили все равно обладало бы иммунитетом, так как данные действия являются по своему характеру публично-правовыми.

Суд заявил, что нигде не содержится указания на то, что деликтные действия, о которых говорится в Законе США, могут быть только действиями, ранее классифицировавшимися как «частные». Подобное деление усложняло бы Закон. Утверждения Чили, что характер деликта должен быть проанализирован в суде, дабы выяснить, является ли он действием jure imperii или jure gestionis (см. гл. 6), не находят поддержки в Законе. В результате Чили как причинителю вреда в судебном иммунитете было отказано, однако это не означало, что чилийскому государству было отказано в иммунитете от принудительного исполнения судебного решения.

Европейская конвенция об иммунитете 1972 г. не ставит предоставление или непредоставление иммунитета иностранному государству в зависимость от характера деликта. Иностранное государство может ссылаться на иммунитет от юрисдикции суда государства — участника Конвенции только потому, что причинение вреда имеет публично-правовую природу. Однако отсутствие деления на коммерческий и некоммерческий деликт сопровождается установлением требования жесткой территориальной связи деликта с государством суда. Необходимо не только, чтобы деликт произошел в пределах территориальной юрисдикции государства суда, но и чтобы причинитель вреда находился в этом государстве в момент, когда имели место обстоятельства, повлекшие причинение вреда.

В Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (см. гл. 6) включена статья об ущербе, причиненном личности и собственности.

Коллизионные вопросы деликтных обязательств в российском законодательстве и международных договорах

1. Часть третья ГК РФ определяет сферу действия права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда.

Статья 1220 ГК РФ устанавливает: «На основании права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются, в частности:

1. способность лица нести ответственность за причиненный вред;
2. возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;
3. основания ответственности;
4. способы возмещения вреда;
5. объем и размер возмещения вреда».

В отношении определения права, подлежащего применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, в ГК РФ предусмотрены две коллизионные нормы. Согласно первой из них:

«к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране» (п. 1 ст. 1219).

Таким образом, третья часть ГК РФ исходит прежде всего из принципа применения закона места деликта (lex loci delicti). Тем самым в ГК РФ закреплен тот же основной принцип, из которого исходило и предшествующее законодательство.

Так, например, если будет применено российское право, то, согласно положениям ГК РФ, ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте до 14 лет, будут нести родители или опекуны, если они не докажут, что вред возник не по их вине. Во всех перечисленных в ст. 1220 случаях (перечень не является исчерпывающим) не может в отношении одной из перечисленных категорий применяться право одной страны, а в отношении другой — право иной страны. Расщепления коллизионной привязки не происходит.

В литературе (А.Н. Гуев) приводились следующие примеры в отношении случая, когда причинитель вреда предвидел, что вред должен наступить именно в этой стране. Например, если поставщик продукции (на которую через месяц истечет срок годности), хотя и отгрузил ее с территории Польши, прекрасно понимал, что вред покупателю (российской фирме) или потребителям этой продукции наступит уже на территории Российской Федерации (куда продукция была отгружена). В этом случае может быть безусловно применено российское право. В отношении случая, когда причинитель вреда должен был предвидеть наступление вредного результата в другой стране (например, если итальянский поставщик отгружает в Якутию партию аккумуляторов, которые приспособлены для эксплуатации лишь при температуре до минус 10 градусов), очевидно в данном случае подлежит применению российское право. Первая норма сформулирована как двусторонняя коллизионная, поскольку она обязывает применять закон места совершения правонарушения независимо от того, где оно совершено — в Российской Федерации или в каком-либо иностранном государстве.

Вторая коллизионная норма предусматривает:

«К обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны. В случае, если стороны такого обязательства не являются гражданами одной и той же страны, но имеют место жительства в одной и той же стране, применяется право этой страны» (п. 2 ст. 1219).

Эта коллизионная норма также носит двусторонний характер.

Ранее (в советское время) из этого принципа применительно к отношениям с участием советских граждан и организаций исходила судебная практика. Так, работнику, получившему трудовое увечье в период работы за границей, возмещался вред организацией, с которой он состоял в трудовых отношениях и которая направила его на работу за границу (при отсутствии договора (контракта), определявшего иное). Аналогичная норма, однако сформулированная как односторонняя коллизионная норма, на основе этой практики была сформулирована в предшествующем законодательстве.

Новым для нашего законодательства является установление возможности выбора права, подлежащего применению к деликтным обязательствам, принципа автономии воли сторон. Согласно п. 3 ст. 1219 ГК РФ: «после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда, стороны могут договориться о применении к обязательству, возникшему вследствие причинения вреда, права страны суда».

Из приведенного текста видно, что выбор права, подлежащего применению, ограничен: во-первых, он может быть сделан сторонами только после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекшего причинение вреда, во-вторых, можно выбирать не право любой страны, а только право страны суда.

2. В договорах о правовой помощи, заключенных СССР и действующих для России с другими странами, имеются коллизионные нормы о деликтной ответственности (ст. 33 договора с Вьетнамом, ст. 40 договора с Латвией, ст. 40 договора с Литвой, ст. 40 договора с Эстонией, ст. 37 договора с Польшей, ст. 40 договора с Грузией). Эти нормы предусматривают применение права страны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. Исключения из этого общего правила предусмотрены для случаев, когда причинивший вред и потерпевший являются гражданами одного и того же договаривающегося государства. В этих случаях подлежит применению закон страны гражданства или страны, в суд которой подано исковое заявление.

В Минской конвенции 1993 г. и в Кишиневской конвенции 2002 г. предусматривается как общая привязка к праву страны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда, так и привязка к общему гражданству сторон в деликтных отношениях.

В Соглашении стран СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (1992), имеются коллизионные нормы о порядке определения прав и обязанностей сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда; согласно п. «ж» ст. 11 Соглашения, «права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по законодательству государства, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда».

Приведем пример применения этого правила из практики судебных арбитражных органов.

В арбитражный суд поступило исковое заявление от белорусского акционерного общества о возмещении вреда, причиненного легковому автомобилю грузовиком-трейлером, принадлежавшим российскому обществу с ограниченной ответственностью в результате дорожно-транспортного происшествия на территории Белоруссии. Виновником аварии был признан водитель транспортного средства, принадлежавшего российскому обществу.

Истец требовал возмещения ущерба в размере затрат на ремонт автомобиля.

Арбитражный суд при разрешении данного спора выбрал применимое право на основе коллизионной нормы, содержащейся в международном договоре — Соглашении 1992 г.

Выбор белорусского права в качестве применимого судом определило то, что дорожно-транспортное происшествие произошло в Белоруссии.

Коллизионные вопросы деликтных обязательств различных видов

Дорожно-транспортные происшествия. Нарушение правил движения и ряд других причин приводят к значительному увеличению числа дорожно-транспортных происшествий (ДТП), в которых присутствует иностранный элемент. Приведем типичный пример из практики ДТП в России.

Поздно вечером в одной из областей России водитель — гражданин ФРГ, управляя принадлежащей ему машиной (зарегистрированной в ФРГ) в состоянии алкогольного опьянения, на опасном повороте не справился с управлением. Машина выехала на обочину и опрокинулась. В результате одному из пассажиров был причинен тяжкий вред (ампутация руки), другому — в результате сотрясения мозга вред средней тяжести и третьему — легкий вред. Иск о возмещении причиненного ущерба был предъявлен в суде в ФРГ потерявшим руку (немецким гражданином) и немецкой (страховой) компанией.

На основании коллизионных норм, действующих в ФРГ (ч. IX ст. 40 ГГУ), прежде всего должно применяться российское право как право места, где произошло ДТП. Кроме того, может быть применено право совместного обычного места жительства лица, обязанного возместить вред (деликвента), и лица, которому был причинен вред.

Для ряда европейских государств (Бельгия, Франция, Австрия, Нидерланды, Испания, Швейцария, Чехия, Словакия, Белоруссия, Латвия, Литва, Польша и др.) действует Гаагская конвенция 1971 г. о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям. Конвенция носит характер «единообразного закона», поскольку она подлежит применению в каждой стране-участнице к ответственности в связи с дорожным происшествием, когда подлежит применению право государства, в конвенции не участвующего. Поэтому положения Конвенции могут быть применены в случаях ДТП в европейских странах и в отношении российских граждан.

Так, в Швейцарии в ст. 134 Закона о международном частном праве прямо предусмотрено, что к требованиям о возмещении вреда, причиненного дорожно-транспортными происшествиями, применяется Гаагская конвенция 1971 г. Если причинитель вреда и потерпевший имеют общее местожительство в одном государстве, подлежит применению правопорядок последнего. В случае, если у них нет общего места жительства, применяется общий коллизионный принцип — lex loci delicti commissi (закон места совершения правонарушения). Если результат вредоносного действия наступил в другом государстве, претензии, обусловленные причинением вреда, подчиняются праву этого государства.

Как отмечалось в литературе, Конвенция 1971 г. в определенной степени устарела, поскольку в ней допускается субсидиарное применение права страны места регистрации автомобиля, что в современных условиях широкого применения аренды машин носит случайный характер. При столкновении нескольких машин вместо права места причинения вреда субсидиарно может применяться, согласно ч. I ст. 41 Вводного закона к ГГУ, право места регистрации, если: а) машины зарегистрированы в одной и той же стране; б) стороны постоянно проживают в разных странах; в) ни одна из сторон не имеет места жительства в стране, где произошло дорожно-транспортное происшествие. Если же одна из пострадавших сторон получает средства для проживания в стране места причинения вреда, вопрос о наличии тесной связи со страной регистрации отпадает.

Россия так же, как и ФРГ, в Конвенции 1971 г. не участвует.

В случае причинения вреда иностранцам при ДТП применяются правила в этой области, предусмотренные российским законодательством, в частности принцип смешанной вины. Так, вина потерпевшего может либо повлечь полный отказ в возмещении причиненного вреда (п. 1 ст. 1083 ГК РФ), либо уменьшить размер возмещения (п. 2 ст. 1083 ГК РФ). Аналогичные положения содержались в предшествующем гражданском законодательстве.

Катастрофы в воздушном сообщении. Основное значение в этих случаях имеют материально-правовые нормы, содержащиеся в международных соглашениях (см. § 4 гл. 11). В соответствии с Варшавской конвенцией 1929 г. для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, и Гаагским протоколом 1995 г. применяются нормы внутреннего законодательства.

С катастрофами в воздушном сообщении связаны три особенности. Во-первых, в случае катастрофы в воздушном пространстве над открытым морем отпадает возможность применения права страны места причинения вреда. В этих случаях речь может идти о праве страны, на территории которой имело место действие, повлекшее причинение вреда, страны места постройки или места регистрации воздушного судна.

Во-вторых, при воздушных катастрофах обычно возникает необходимость в предъявлении коллективных исков и часто к нескольким ответчикам, что объясняется тем, что жертвами воздушных катастроф обычно бывает много людей и членов их семей из различных государств. Иски могут предъявляться ими.

В-третьих, при коллективных исках возникают не только проблемы применения права нескольких государств, но и проблема определения подсудности, поскольку ответчики могут находиться в разных государствах.

Для России действует Конвенция 1952 г. об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности.

В отечественной литературе (В.П. Звеков) обращалось внимание на то, что эта Конвенция определяет «потолок» ответственности. Но ограничение ответственности не допускается, если ущерб был причинен в результате преднамеренного действия (бездействия) эксплуатанта воздушного судна либо его служащих и агентов, совершенного с целью причинения ущерба, при условии, что служащий (агент) действовал при исполнении служебных обязанностей и в пределах своих полномочий. Конвенция исходит из более строгих оснований ответственности, чем ответственность по принципу вины. Перечень оснований для освобождения от обязанности возместить ущерб ограничивается обстоятельствами, подпадающими под понятие непреодолимой силы, причем ответственность эксплуатанта воздушного судна наступает и при наличии непреодолимой силы в виде стихийного бедствия, исключительного по своему характеру. Конвенция определяет меры обеспечительного характера для покрытия ущерба, включая страхование ответственности, предоставление банковских гарантий и проч., и обязанности по их осуществлению как эксплуатантами воздушных судов, так и государствами, являющимися участниками Конвенции.

Согласно Воздушному кодексу РФ ответственность за вред, причиненный жизни или здоровью пассажира при воздушной перевозке, определяется не только общими правилами ГК, если законом или договором воздушной перевозки не предусмотрен более высокий размер ответственности, но и международными договорами (п. 1 ст. 117). За утрату, недостачу или повреждение (порчу) багажа, груза, а также находящихся при пассажире вещей при международных воздушных перевозках перевозчик несет ответственность в соответствии с международными договорами РФ (п. 3 ст. 119).

Согласно Варшавской конвенции 1929 г. и Гаагскому протоколу 1955 г., ответственность перевозчика за вред пассажиру, багажу, ручной клади и грузу ограничена определенной суммой.

Морские катастрофы. При морских перевозках в случаях причинения вреда пассажирам и грузам применяются положения международных конвенций и внутреннего законодательства (см. § 5 гл. 11). Особую сложность представляет определение ответственности при загрязнении моря нефтью в случае аварий танкеров.

Для нашей страны с 1975 г. действует Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г., после присоединения в 2000 г. России к Протоколу 1992 г. об изменении этой Конвенции. Для этой Конвенции (в новой редакции), так же как и других специальных международных соглашений, характерно преобладание унифицированных материальных норм, ограничение компенсации по объему и во времени, объективная (абсолютная) ответственность причинителя вреда, система мер обеспечительного характера, включающая наряду с обычными предписаниями деликтного права институты обязательного страхования ответственности. Согласно этой Конвенции обеспечивается получение физическими и юридическими лицами возмещения убытков, возникших из-за утечки или слива нефти из судов. Пределы ответственности собственника судна за загрязнение довольно высоки. Ответственность носит более строгий характер, чем основанная на принципах вины. Она наступает в любом случае, пока собственник не докажет, что убытки явились следствием военных и тому подобных действий или стихийных явлений исключительного, неизбежного и непредотвратимого характера; поведения третьих лиц, имевших намерение причинить убытки; небрежности или иных неправомерных действий государства (властей), а также вины потерпевшего.

В российском законодательстве имеется ряд положений, касающихся применения права к деликтным обстоятельствам в области торгового мореплавания. Так, в КТМ РФ предусмотрены нормы, исходящие из применения «закона места совершения правонарушения», ограничиваемого рядом изъятий в сфере отношений, возникающих из столкновения судов, из причинения ущерба в связи с морской перевозкой опасных и вредных веществ. Так, отношения из столкновения судов во внутренних морских водах и в территориальном море регулируются законом государства, на территории которого произошло столкновение, а если столкновение судов произошло в открытом море и спор рассматривается в России, подлежат применению правила, установленные в КТМ РФ, т.е. действует односторонняя коллизионная норма.

К отношениям же, возникающим из столкновения судов, плавающих под флагом одного государства, применяется закон данного государства независимо от места столкновения судов (п. 3 ст. 420 КТМ РФ).

Статья 426 КТМ РФ в отношении ограничения ответственности судовладельца предусматривает, что пределы такой ответственности определяются законом государства флага судна.

При причинении ущерба от загрязнения с судов нефтью правила, установленные КТМ РФ, применяются к ущербу от загрязнения с судов нефтью, причиненному на территории РФ, в том числе в территориальном море и в исключительной экономической зоне РФ; предупредительным мерам по предотвращению или уменьшению такого ущерба, где бы они ни принимались (ст. 421 КТМ РФ).

При причинении ущерба в связи с морской перевозкой опасных и вредных веществ правила, установленные КТМ РФ, применяются к любому ущербу, причиненному на территории РФ, в том числе в территориальном море; ущербу от загрязнения окружающей среды, причиненному в исключительной экономической зоне РФ; ущербу иному, чем ущерб от загрязнения окружающей среды, причиненному за пределами территории Российской Федерации, в том числе территориального моря, если такой ущерб причинен опасными и вредными веществами, перевозимыми на борту судна, плавающего под Государственным флагом РФ; предупредительным мерам по предотвращению или уменьшению ущерба, где бы они ни принимались (ст. 422 КТМ РФ).

Атомная энергетика. Многосторонние соглашения (Парижская конвенция об ответственности перед третьими лицами в области атомной энергетики 1960 г., Брюссельское соглашение об ответственности операторов атомных судов 1962 г., Венское соглашение о гражданско-правовой ответственности за ядерный ущерб 1963 г., Конвенция 1971 г. о гражданской ответственности в области морских перевозок ядерных материалов) исходят из принципа компетентности судов страны, в которой произошло соответствующее действие. При этом должно применяться право страны суда. В Венском соглашении 1963 г. более четко определено, что подлежит применению право страны суда, «включая правила этого права, относящиеся к коллизионному праву» (иными словами, предусматривается и применение коллизионных норм права страны суда). Многие государства, в том числе и наша страна, не присоединились к этим соглашениям. Имеются и отдельные двусторонние соглашения по этим вопросам. Так, согласно ст. 3 Соглашения между ФРГ и Швейцарией об ответственности перед третьими лицами в области атомной энергетики 1986 г. предусмотрена исключительная подсудность для рассмотрения таких исков судами страны места совершения действия.

Основу правового режима, установленного этими Конвенциями, как отмечалось в нашей литературе (В.П. Звеков и др.), составляют как общие начала деликтной ответственности, так и начала, специфические для возмещения ядерного ущерба. К особенностям гражданско-правовой ответственности за ядерный ущерб относят сосредоточение («канализирование») ответственности на операторе ядерной установки (ядерного судна), ответственность при отсутствии вины причинителя вреда, ограничение ответственности по размеру и во времени. Составной частью режима гражданской ответственности за ядерный ущерб является система финансового обеспечения, которая включает в себя институт страхования и институт государственного возмещения и определяет пределы и условия ответственности страховщика и государства.

Коллизионные вопросы защиты прав потребителя

1. Во второй половине XX в. в ряде стран рыночной экономики возросло значение исков потребителей в отношении недостатков товара, поставленного из другой страны. Приведем в качестве примера дело из практики судов США.

Мотоциклист М. в Калифорнии получил тяжелые телесные повреждения во время поездки на мотоцикле вследствие того, что у его мотоцикла лопнула задняя шина. Шина была изготовлена на Тайване, производителем шин был Ш., приобретавший вентили для камер (свыше 100 тыс. штук в год) у японской фирмы «Асахи». В США продукцию экспортировала не японская фирма, а Ц.

В 1979 г. М. предъявил к Ш. иск о возмещении ущерба, причиненного вследствие недостатков товара, в одном из судов штата Калифорния. Между ними было заключено внесудебное мировое соглашение. В связи с этим Ш. предъявил регрессный иск к фирме «Асахи».

Суд первой инстанции подтвердил свою компетенцию на рассмотрение регрессного иска к «Асахи», несмотря на то, что представитель фирмы ссылался на то, что вентили поставлялись на Тайвань, а не в Калифорнию. Суд следующей инстанции не признал свою компетенцию и лишь после длительного путешествия по судам через восемь лет дело в конце концов было рассмотрено в Верховном суде США, который отказал в иске и тем самым отклонил международную подсудность американских судов в отношении регрессных исков такого рода.

Мнения судей по вопросу о подсудности регрессного иска одного иностранного лица к другому разделились. В ходе рассмотрения дела была высказана точка зрения о «минимуме контактов» японской фирмы с Калифорнией, поскольку фирма хотя и производила вентили для камер, но сама не осуществляла их реализацию на калифорнийском рынке.

Как уже говорилось, представитель фирмы «Асахи» ссылался на то, что вентили поставлялись на Тайвань, а не в Калифорнию. В Калифорнии «Асахи» не имели ни представительства, ни какой-либо торговой точки. Он утверждал также, что спор должен рассматриваться в японских или тайваньских судах, а не в какой-либо другой стране. Фирма даже предъявила в Японии иск к Ш. Однако Верховный суд Калифорнии подтвердил наличие подсудности судов штата, исходя из того, что товар продавался на калифорнийском рынке и что Калифорния как штат имеет государственный интерес в том, чтобы соблюдался определенный стандарт безопасности используемых здесь товаров.

В силу указанных причин юрисдикция является справедливой и разумной (fair and reasonable). В соответствии с федеральным законодательством США и законодательством штата Калифорния для обоснования подсудности требуется наличие так называемого минимума контактов с государством страны суда. Согласно этой концепции в случае причинения вреда на территории штата вследствие недоброкачественности товара для обоснования подсудности достаточно того, что производитель ввел товар в торговый оборот, что он был здесь куплен и что производитель получил от этого материальную выгоду.

В США второй «Свод законов о конфликтах законов» 1971 г. рекомендует использовать в этих случаях помимо общих коллизионных принципов привязку к месту жительства (закону гражданства), а также к праву того государства, в котором лежит центр тяжести в отношениях сторон (§ 145), в отличие от первого Свода (1934 г.), исходившего из решающего значения принципа lex loci delicti commissii для определения статуса правонарушения (tort).

Вопрос о применении права в подобных случаях стал предметом регулирования в ряде государств (например, в § 135 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г.).

Положения, содержащиеся в швейцарском Законе о международном частном праве 1987 г., касающемся вопросов ответственности за вред, причиненный товаром (product liability), характеризуются известным сходством с положениями о возмещении вреда. В частности, потерпевший может по своему выбору предъявить требование, основанное на: а) праве государства места делового обзаведения или места обычного пребывания; б) праве государства, в котором был приобретен товар, если причинившее ущерб лицо не докажет, что в этой стране продукт был выпущен в продажу без его согласия. При этом в случае применения в Швейцарии иностранного права к требованию о возмещении вреда, причиненного недостатками или неверным описанием товара, может быть присуждено лишь такое возмещение, которое полагалось бы за такой вред в соответствии со швейцарским правом.

Основные особенности в этой области определения применимого права можно свести к следующим: во-первых, часто в этих случаях место изготовления продукции или предоставления услуг не совпадает с местом наступления последствий недоброкачественности изделия (например, медикамента); во-вторых, может применяться право, применение которого предусмотрено в отношениях между производителем и покупателем (по договору купли-продажи товаров).

В отношении ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара, в 1973 г. была заключена Гаагская конвенция о праве, подлежащем применению к ответственности за вред, причиненный товаром (действует для Франции, Норвегии, Нидерландов, Испании, Финляндии и некоторых других государств). Россия в этой Конвенции не участвует. Кроме того, в Страсбурге в 1977 г. было заключено Европейское соглашение, содержащее материально-правовые нормы в этой области.

При определении права, подлежащего применению, Конвенция 1973 г. перечисляет ряд факторов, установление которых поможет определить тот правопорядок, который будет служить «собственно правом деликта». Право государства обычного местонахождения потерпевшего будет надлежащим, если таковое одновременно является либо местом основной деятельности изготовителя, причинившего вред товару, либо местом приобретения потерпевшим товара. В случаях, когда подобного совпадения нет, применяется принцип закона места причинения вреда, если в данной стране потерпевший имеет свое обычное место жительства, либо причинитель вреда — место основной деятельности, либо продукт приобретен потребителем (ст. 4). В ситуациях, когда и это не имеет места, применяется право страны, в которой ведет свою обычную деловую активность лицо, несущее ответственность за продукт, если потерпевший не предпочтет основать свое требование на законе места причинения вреда (ст. 6). Наряду с этим независимо от применимого права будут учитываться требования, относящиеся к правомерному распространению продукта, законодательства той страны, где имел хождение товар (ст. 9).

Следует обратить внимание на то, что принят ряд директив ЕС о защите прав потребителя, воплощенных затем во внутреннем законодательстве стран — членов ЕС.

2. Коллизионные нормы о применении права к требованиям о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, были впервые включены в российское законодательство в области международного частного права в 2001 г. (разд. VI части третьей ГК).

Проблемы в этой области возникали в судебной практике и ранее. Отдельные положения содержались в Законе РФ от 7 февраля 1992 г. «О защите прав потребителей» (в ред. от 9 января 1996 г.); законах о стандартизации, о сертификации продукции и услуг, а также в Федеральном законе «Об основах туристической деятельности» 1998 г. (ст. ст. 6, 10, 20), но коллизионных норм в них не было. Согласно Закону о защите прав потребителей вред, причиненный вследствие недостатков товара, подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара — по выбору потерпевшего (п. 3 ст. 14). Из практики известно, что по импортным товарам единственно целесообразным и разумным является предъявление соответствующих требований продавцу. Исключение составляет предъявление претензий по товарам крупных и известных фирм, в частности из стран Западной Европы и США.

Приведем пример из практики московских судов.

Российская гражданка Н. Авдеева, проживающая в Москве, решила поехать отдыхать в Испанию. С этой целью она заключила с московской фирмой «Парадис Гивт» договор об оказании туристических услуг, в котором было предусмотрено, что споры между сторонами разрешаются на Гибралтаре по действующим там законам.

В рекламном проспекте была помещена фотография гостиницы, расположенной на берегу моря. Однако когда Авдеева с семьей попала в Испанию, оказалось, что и гостиница, где она была размещена, не та, которая была предусмотрена, и условия пребывания не соответствуют договору. Достаточно отметить, что гостиницу отделяла от морского пляжа высокая насыпь железной дороги, через которую нельзя было перейти так, чтобы попасть на берег.

Вернувшись, Н. Авдеева сначала предъявила свои претензии к фирме, а затем обратилась в суд.

Хамовнический межмуниципальный суд г. Москвы принял к рассмотрению иск Н. Авдеевой к фирме «Парадис Гивт» о взыскании убытков, связанных с нарушением договорных обязательств, и компенсации причиненного морального вреда. Фирма обжаловала решение суда от 11 марта 1997 г., но Московский городской суд отклонил жалобу. Суд признал, что приведенные выше условия договора о подсудности и применяемом праве не соответствуют российскому законодательству о защите прав потребителей и закону об основах туристической деятельности.

Однако решения такого рода не могли заменить пробелы законодательства. Включение в третью часть ГК РФ специальных положений, направленных на защиту прав потребителя, связано с расширением не только международной торговли товарами, но и оказания услуг.

Приведем полностью текст ст. 1221 ГК РФ, содержащий коллизионные нормы в этой области.

«1. К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, по выбору потерпевшего применяется:

1. право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара, либо иной причинитель вреда;
2. право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;
3. право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар.

Выбор потерпевшим права, предусмотренного подпунктом 2 или 3 настоящего пункта, может быть признан только в случае, если причинитель вреда не докажет, что товар поступил в соответствующую страну без его согласия.

2. Если потерпевший не воспользовался предоставленным ему настоящей статьей правом выбора, подлежащее право определяется в соответствии со статьей 1219 настоящего Кодекса.

3. Правила настоящей статьи соответственно применяются к требованиям о возмещении вреда, причиненного вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре, работе или об услуге».

В этой статье, как отмечалось выше, предусмотрены общие правила о праве, подлежащем применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда.

Приведенный выше текст новых положений ГК РФ о защите прав потребителя имеет большое значение. Речь идет о предоставлении определенных гарантий, обеспечивающих защиту потребителя, которого часто именуют «слабой стороной». Особенностью этих положений Кодекса является то, что в них во главу угла поставлены интересы потребителя: потерпевшему предоставляется право выбора наиболее благоприятного для него права. Такой подход законодательства полностью соответствует современным тенденциям в этой области.

Следует иметь в виду то, что наряду с коллизионными нормами, относящимися к обязательствам вследствие причинения вреда (ст. ст. 1219, 1220 ГК РФ), и нормами о праве, подлежащем применению к ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги (ст. 1221 ГК), в разд. VI ГК РФ были включены и другие правила, устанавливающие, право какой страны должно применяться к иным внедоговорным обязательствам. Так, правила ст. 1223 определяют право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения, а ч. 1 ст. 1217 ввела в законодательство РФ общую коллизионную норму о праве, подлежащем применению к обязательствам, возникающим из односторонних сделок.

Источник