Водные ресурсы стран центральной азии
Олег СИДОРОВ
Олег Сидоров, кандидат политических наук, директор общественной организации «Миротворчество» (Алматы, Казахстан)
Территория Центральной Азии (Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан) составляет 3 882 тыс. км², население — свыше 53 млн человек. При этом на протяжении веков регион испытывает недостаток водных ресурсов. Основой жизни здесь всегда было земледелие и скотоводство, а вода — главным лимитирующим фактором. После обретения независимости республики Центральной Азии направили свои усилия на подъем экономики, становление рынка, построение демократии, но оставили вне поля зрения одну из наиболее важных проблем — распределение водных ресурсов, что впоследствии сыграло серьезную роль в межгосударственных отношениях этих новых независимых стран.
Трансграничные реки
Несколько рек Центральной Азии имеют межгосударственное значение: Амударья и Сырдарья (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан), Талас и Чу (Казахстан и Кыргызстан), Или (Казахстан, Китай), Тарим (Таджикистан, Кыргызстан, Китай), Иртыш (Китай, Россия, Казахстан), Тобол, Урал, Ишим (Россия, Казахстан). Весома и роль Каспийского моря, из-за которого в последнее время прилегающие к нему страны ведут споры, обусловленные проблемами использования его природных богатств и определения линии границы.
Многие республики региона до сих пор не могут договориться об условиях использования водных ресурсов трансграничных рек, в результате чего стали расти засоленные площади. Так, доля засоленных орошаемых земель в Узбекистане достигла 50%, в Туркменистане — 37%, в Казахстане опустыненные и деградированные площади занимают 179,9 млн га (66% территории страны), в Узбекистане и Туркменистане — до 80% 1 . И если нынешние темпы засоления сохранятся еще нескольких десятилетий, то основная часть сельскохозяйственных земель в бассейнах рек окажется непригодной для орошаемого сельского хозяйства 2 .
Актуальна и проблема использования 23 трансграничных рек, протекающих по территории Казахстана и Китая. В настоящее время этот вопрос — один из основных аспектов их двусторонних отношений в сфере совместного использования водных ресурсов, и уже не один год эти страны обсуждают проблему увеличения забора воды из трансграничных рек Или и Иртыш на территории КНР. Данная проблема актуальна для Астаны, так как масштабное использование гидроресурсов Иртыша и Или на территории Китая сопряжено с негативными для Казахстана социально-экономическими и экологическими последствиями. В частности, река Или на 70% обеспечивает водой озеро Балхаш. А это озеро играет важную роль в экономике республики, ибо вода из него поступает на предприятия металлургической и энергетической промышленности, а также для нужд населения Прибалхашья.
Проекты по увеличению водозабора трансграничных рек и (или) изменения их направления сопряжены с большим риском, связанным с необратимыми последствиями в экологической, демографической, социально-экономической и политической сферах для государств региона.
Демографическая ситуация
Следует отметить, что Центральная Азия характеризуется постоянным ростом численности населения, значительно превышающим среднемировые показатели. И если в начале XX века, когда здесь проживало около 6 млн человек, на душу населения приходилось почти 0,6 га орошаемых земель, то сегодня (при численности жителей свыше 40 млн чел.) — менее чем по 0,20 га, а в Узбекистане — менее 0,17 га 3 . К тому же в результате непродуманных действий властных структур республик региона интенсифицируется процесс опустынивания его территории, а также продолжает расти доля засоленных орошаемых площадей.
Разумеется, рост численности населения способствует и увеличению потребности в воде. И если в Кыргызстане и Таджикистане воды в целом хватает, то остальные республики испытывают ее дефицит. Так, по обеспеченности водными ресурсами, по расчетам на одного человека, Казахстан занимает одно из последних мест в СНГ. Ресурсы поверхностных вод страны в средний по водности год составляют 100,5 куб. км. Из них только 56 куб. км формируется на ее территории, а остальная вода поступает из сопредельных государств (Китая, Узбекистана, Кыргызстана, России) 4 .
В стране практически не осталось водных объектов, которые можно отнести к чистым. Между тем, как мы уже отмечали, реки Иртыш, Урал, Сырдарья и Или трансграничные, поэтому увеличение потребления их воды соседними государствами создают кризисные для отдельных территорий Казахстана ситуации. Так, ежегодный водозабор поверхностных и подземных вод в странах региона колеблется от 20% запасов воды (Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан) до 80—90% (Узбекистан, Туркменистан). И можно прогнозировать дальнейший дефицит водных ресурсов (с учетом роста численности населения): в ближайшие 10 лет потребности могут увеличиться еще на 20%.
Водохранилища и проблемы вокруг них
Наряду с реками в Центральной Азии есть ряд водохранилищ: Токтогульское с несколькими расположенными ниже ГЭС — в Кыргызстане, Кайраккумское — в Таджикистане, Шардаринское — в Казахстане. Но основная водная артерия региона — река Сырдарья, которая проходит по территории Узбекистана, Таджикистана, затем опять Узбекистана и после Кайраккумского водохранилища «доносит» свои воды до Казахстана, где и впадает в Шардаринское водохранилище. По состоянию на конец августа 1999 года в этом водохранилище было 2,4 млрд куб. м воды, в конце того же года — 1,1 млрд куб. м, на конец 2000-го — всего 0,6 млрд куб. м. В мае 2000 года суммарный расход воды из данной «кладовой» был ниже показателей 1999 года на 8%, в июне — на 34%, в июле — на 22%, в августе — на 59% 5 .
Немаловажную роль в ирригационной системе региона играет и канал «Достык», головные сооружения которого размещены на территории Узбекистана. Отсюда и зависимость юга Казахстана от политической игры узбекских властей и государств, расположенных выше по течению Сырдарьи. В советское время было создано управление по регулированию водоснабжения республик Центральной Азии. После распада СССР, в период «парада суверенитетов», эту организацию преобразовали в межгосударственное предприятие «Сырдарья», которому передали все сооружения, находящиеся на одноименной реке, ранее принадлежавшие Казахстану, Узбекистану, Кыргызстану и Таджикистану. Фактически эта структура стала монополистом в распределении водных ресурсов между Центральноазиатскими республиками. Но есть одна немаловажная деталь, сыгравшая в данном вопросе роковую роль: головной офис «Сырдарьи» находится в Ташкенте, в результате чего Узбекистан строит отношения с соседними республиками, оказывая на них давление через организации подобного рода.
Наиболее предпочтительным вариантом преодоления зависимости Казахстана от Узбекистана в вопросе водопользования считается проект строительства Коксарайского водохранилища, вместимостью 3 млрд куб. м и водовода в Мактааральском районе, соединяющего Шардаринское водохранилище с каналом «Достык». По оценкам специалистов, стоимость этих работ составит 160 млн долл.
Можно апеллировать и к соглашению, регулирующему использование водноэнергетических ресурсов бассейна реки Амударьи, которое было подписано в рамках Центральноазиатского экономического содружества. На основании этого документа должны утверждать режим работы водохранилищ и объемы поставок электроэнергии, но, к сожалению, все принимаемые по этим вопросам решения остаются только на бумаге.
Если более тщательно рассматривать функции водохранилищ в Центральной Азии, то выводы напрашиваются сами. Это, во-первых, аккумулирование водных ресурсов для их дальнейшего использования в ирригационный период; во-вторых, создание запасов воды для ГЭС; в-третьих, их используют в качестве рычага давления на соседние страны. Например, впервые за годы независимости Бишкек ответил на отключение узбекского газа аналогичными мерами, суть которых сводилась к тому, что если Ташкент не хочет остаться без воды в ирригационный период, то он должен выполнять принятые на себя обязательства по поставке голубого топлива в Кыргызстан. К тому же вследствие повышенного сброса воды из водохранилищ каскада Нарынских ГЭС возникла угроза экологической катастрофы в Ферганской долине Узбекистана, так как из-за неконтролируемого сброса из Токтогульского водохранилища в реку Нарын резко колебался объем воды — от 450 до 700 куб. м в секунду, что подмывает и разрушает дамбы в Учкоргонском, Нарынском и Уйчинском районах Наманганской области Узбекистана. При этом необходимо учитывать, что дальнейший сброс столь большого количества воды может привести к затоплению прибрежных населенных пунктов и сельскохозяйственных участков на территории этой страны.
На данном примере видно, как амбиции руководителей Центральноазиатских государств привели юг Казахстана к энергетическому кризису и создали угрозу экологической катастрофы в узбекской части Ферганской долины, то есть решение Кыргызстана увеличить выработку электроэнергии имело бы непредсказуемые последствия для экономики и экологии не только Узбекистана, но и всего региона. При этом не следует упускать из виду весьма важную особенность Кыргызстана — обилие водных ресурсов. На его территории формируется одна из величайших водных артерий Центральной Азии — Сырдарья, которая обеспечивает водой страны, расположенные по так называемому «нижнему течению» этой реки.
Подобное противостояние между Ташкентом и Бишкеком будет сохраняться в ближайшей перспективе. И каждый год будет изобиловать конфликтными ситуациями, в которых Кыргызстан может намного увеличить зимний сброс воды, а затем перейти на летний режим, из-за чего хлопковые плантации Узбекистана окажутся в критическом состоянии. Учитывая, что в узбекской части Ферганской долины самая высокая в мире плотность населения, можно прогнозировать вероятность социального взрыва, что негативно скажется на всем регионе. При этом следует принимать во внимание, что при сохранении подобной тенденции будут резко уменьшаться запасы питьевой воды и (как следствие этого) ухудшится эпидемиологическая обстановка в крупных городах Узбекистана: Намангане, Андижане, Фергане и Коканде. В связи с этим вопрос о регулировании сброса воды приобретает не только внутриполитическое значение. Многие руководители уже стали понимать, что от этих конфликтов пострадает не только международный авторитет государств Центральной Азии, но и их безопасность.
Озера
В регионе насчитывается несколько сот озер. Как и другие его водные ресурсы, они расположены крайне неравномерно, в частности, основные гидроресурсы находятся в горах. К самым значительным относятся озеро Сарыкамыш — около 100 куб. км воды, Айдар-Арнасайское — более 20 куб. км, Соленое, Судочье и др. Все они подпитываются за счет осадков, дренажных и сбросных речных вод, которые играют не только позитивную, но и негативную роль: при обильных вливаниях озера могут выйти из берегов, что чревато тяжкими последствиями для земель, расположенных в долинах. В этом плане особо следует отметить озеро Сарез (Таджикистан), расположенное на высоте около 3 000 м. В случае прорыва его плотины вся масса воды хлынет на населенные пункты, расположенные ниже отметки 3 000 м. И последствия этого прорыва будут очень плачевными как для населения, так и для обустроенных земель. Подобный сценарий развития событий нельзя отвергать, так как вероятность прорыва плотины увеличивается при землетрясениях. А ведь известно, что в Центральной Азии наблюдаются процессы, повышающие количество землетрясений.
Можно назвать ряд основных причин, способных привести к необратимым последствиям. Во-первых, сейсмическая активность, во-вторых, решающую роль сможет сыграть большое количество осадков, в-третьих, бездействие государственных органов в укреплении Усойской плотины вызовет (и уже вызывает) неадекватную реакцию населения. Наконец, самая значительная и опасная причина — террористы, которые путем направленного взрыва могут разрушить плотину озера Сарез, что приведет к крупномасштабному паводку вдоль рек Бартанга, Амударья, Пяндж — до берегов Аральского моря. При этом под водой окажутся 69 тыс. км² на территории Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Афганистана, где проживает около 5 млн человек 6 .
Угроза возможного затопления населенных пунктов и сельхозугодий должна не только насторожить Центральноазиатские республики, но и активизировать их совместные действия, направленные на решение подобных проблем.
Качество воды
Обеспеченность водой хозяйственно-питьевых нужд населения городов составляет 62—90%, жителей сельской местности — до 76%, что при известных климатических условиях региона явно недостаточно. К тому же ситуация на селе не улучшается.
Однако при таком дефиците водных ресурсов республики Центральной Азии не только не стремятся к рациональному их использованию, но и сами участвуют в загрязнении водоемов. В настоящее время в Центральной Азии отмечена тенденция ухудшения качества пресной воды, что наряду с плачевным состоянием водопроводных систем будет способствовать усугублению эпидемиологической обстановки в регионе. И это не вымысел, ведь только в Казахстане не обеспечены водопроводной водой около 4 млн человек (27,5% жителей страны), 27% сельского населения не имеют доступа к безопасной питьевой воде. При этом 16,5% используют для питья воду из открытых водоемов 7 . Еще более плачевная картина в Таджикистане — около 40% его жителей берут воду из открытых источников 8 . При использовании ее в качестве питьевой повышается опасность заражения всевозможными болезнями, которые могут перерасти в эпидемию с соответствующими последствиями. При большой плотности населения и активной его миграции это таит в себе угрозу не только для той республики, на территории которой будет обнаружен источник распространения болезни, но и для всех сопредельных государств.
Межгосударственные отношения по вопросам использования гидроресурсов
После обретения суверенитета и продолжающейся делимитации государственных рубежей многие природные ресурсы региона оказались по разные стороны границ, в результате чего прежние правила пользования гидроресурсами безнадежно устарели.
Мы уже отмечали, что вода в Центральной Азии — один из важнейших стратегических ресурсов. Однако она до сих пор остается бесплатной. Отсюда возникают проблемы межгосударственных отношений, которые накладывают отпечаток не только на политическое, но и на социально-экономическое развитие стран. При этом все проблемы многоаспектные и несут в себе потенциал роста напряженности как внутри республик, так и на региональном уровне.
Наиболее обеспечены водой Таджикистан и Кыргызстан, где формируется соответственно 50% и 30% стока бассейна Аральского моря 9 . Но из-за нерешенности вопросов об оплате за хранение и пропуск воды в ирригационный период с водохранилищ, расположенных на их территории, даже эти две страны столкнулись со многими проблемами.
Вопросом вопросов для них стала угроза экономической безопасности, так как дефицит финансирования, направленного на поддержание нормального технического состояния гидротехнических сооружений, может привести к необратимым последствиям, если огромный объем воды хлынет на равнинную часть Ферганской долины. Потенциальная угроза будет направлена не только на ее население, будет нанесен значительный вред экологии региона.
Проблема № 2 обусловлена нынешними отношениями между республиками региона, которые после распада СССР постоянно ведут борьбу за доминирование и независимость в политической и экономической сфере. Таким образом, вопрос об использовании гидроресурсов все больше приобретает не только экономическую, но и политическую окраску. Всем Центральноазиатским странам ясно, что государство, которое будет контролировать распределение гидроресурсов в регионе, сможет не только отстаивать свою позицию в отношениях с соседними республиками, но и навязывать свои правила в региональной политической игре.
Третья проблема — решение вопроса «о переквалификации» гидроресурсов из природного компонента в товар. В настоящее время необходимо создать рабочую группу, в которую должны войти эксперты всех республик Центральной Азии, по выработке законов и нормативно-правовых актов относительно условий и правил использования водных ресурсов. В этом заинтересованы Кыргызстан и Таджикистан. Они предлагают придерживаться принципа, провозглашенного Дублинской конференцией (1992 г.) «Вода и экологическое равновесие: вопросы развития на XXI столетие»: «…Вода имеет экономическую стоимость при всех ее конкурирующих видах использования и должна признаваться товаром». А Узбекистан и Казахстан отказываются признать воду в качестве товара, ссылаясь на Соглашение о совместном использовании водных ресурсов, подписанное представителями Центральноазиатских республик 18 февраля 1992 года в Алматы. В данном Соглашении обходятся стороной вопросы о компенсационных поставках за регулирование стока рек водохранилищами, расположенными в Таджикистане и Кыргызстане. Кстати, в настоящее время отсутствуют международные нормативно-правовые акты, регламентирующие межгосударственное вододеление.
Четвертая проблема — определение позиции Кыргызстана и Таджикистана по отношению к использованию гидроресурсов, находящихся на их территории. Существует два режима использования данных ресурсов: ирригационный и энергетический. В настоящее время Кыргызстан и Таджикистан работают в режиме искусственного орошения, то есть вода в основном идет на удовлетворение потребностей Казахстана и Узбекистана, возникающих с началом периода ирригации, в результате чего Бишкек и Душанбе лишены возможности накапливать воду для выработки электроэнергии, что, разумеется, не соответствует их национальным интересам. Если Кыргызстан и Таджикистан будут эксплуатировать гидроузлы зимой, то получат существенную прибавку электроэнергии. При этом в летнее время, с началом ирригационного периода, в Узбекистане и Казахстане возможна сильнейшая засуха, которая отразится на урожайности. И опять возникает вероятность возникновения межгосударственного конфликта.
Не менее важна проблема, связанная с демографической ситуацией в Ферганской долине. Рост количества ее населения (в совокупности с дефицитом воды и ограниченностью сельхозугодий) в перспективе будет играть ключевую роль в появлении и развитии межгосударственных разногласий, переходящих в скрытые конфликты, обусловленные территориальными претензиями. Отметим, что латентная фаза конфликта по вышеупомянутым параметрам за короткий период перерастет в открытое противоборство, способное вовлечь в свою орбиту весь регион.
Еще одна проблема напрямую связана с предшествующей, так как при сложной демографической ситуации конфликты начнутся не только между государствами, но и внутри них, что позволит политической оппозиции активней привлекать в свои ряды новых сторонников из числа рядовых граждан. Социальный взрыв в республиках, подкрепленный политическими требованиями, вовлечет регион в длительный конфликт, так как вызовет цепную реакцию его населения, в первую очередь жителей Ферганской долины.
Особое внимание необходимо уделить террористическим организациям и экстремистским группировкам. Исламский экстремизм в сочетании с “водным вопросом” способен взорвать всю Центральную Азию. Учитывая интерес руководителей ее республик только к получению прибыли от использования водохранилищ и отсутствие действенных мер безопасности, террористы смогут использовать водохранилища в качестве инструмента для реализации своих угроз. Хотя в настоящее время мало кто из глав государств Центральной Азии задумывается над подобным сценарием развития событий, вероятность организации терактов велика. И если республики уверены, что подобные вылазки возможны только в многолюдных городах, а не на территории водохранилищ, то они глубоко заблуждаются.
Борьба за гидроресурсы как путь к доминирующему положению
Все упомянутые выше проблемы не только станут актуальными в будущем, но и сейчас играют значительную роль в отношениях между Центральноазиатскими странами. Так, с началом ирригации каждый год обостряются отношения между Кыргызстаном и Узбекистаном, а камнем преткновения между ними становится Нарынский каскад ГЭС. Порой доходило до того, что Узбекистан проводил в районе Токтогульской ГЭС (около узбекско-кыргызской границы) учения по захвату “хорошо охраняемого объекта” с использованием бронетехники и военной авиации. А власти Бишкека использовали эти учения для организации в СМИ кампании, направленной на информирование якобы населения Кыргызстана, но в первую очередь предупреждавшей Ташкент о том, что если в результате террористических действий будет взорвана плотина Токтогульской ГЭС, то хлынувшая вода не только не сможет быть полезной Узбекистану в ирригационный период, но даже затопит Зеравшанскую и Ферганскую долины.
Что касается разногласий между Астаной и Ташкентом, то они связаны с вопросом о равноправном использовании Нарын-Сырдарьинского каскада водохранилищ, в результате чего Узбекистан систематически отключает южные области Казахстана от… газа и электричества. В ответ на это Астана однажды отключила Ташкент от международной телефонной связи.
У Таджикистана также есть шансы расширить свое влияние в Центральной Азии, что по понятным причинам не понравится его соседям. Например, он может взять под контроль значительную часть гидроресурсов Амударьи — по завершении строительства Рогунской ГЭС этот контроль составит 100%. Следует отметить, что при подобном раскладе Душанбе сможет воздействовать на принятие решений Ташкентом и Ашхабадом, так как хлопкосеющая часть Узбекистана и юг Туркменистана окажутся в прямой зависимости от Таджикистана.
Ашхабад планирует создать свое водохранилище в Каракумах, основным источником наполняемости которого будет Амударья, и привлечь ресурсы реки Обь. Площадь Каракумского рукотворного озера должна составить 2 тыс км². На реализацию этого проекта потребуется 15—20 лет при его стоимости от 4 до 5 млрд долл. Однако можно только догадываться о количестве воды, которую получат сопредельные страны, после того как водохранилище наполнится живительной влагой.
Республики региона должны осознать, что водные ресурсы с каждым годом будут оказывать все большее влияние на его развитие. Но по нынешнему состоянию дел видно, что они не склонны к компромиссу, а выбирают иной путь — обострение межгосударственных отношений с целью занятия доминирующей позиции в Центральной Азии.
Заключение
Неразрешенность вопроса об использовании гидроресурсов становится серьезным тормозом в урегулировании многочисленных региональных, внутренних и локальных конфликтов, превращаясь в перманентную болевую точку во взаимоотношениях всех пяти стран. Особо стоит отметить, что эти проблемы становятся большим препятствием в экономическом развитии данных государств.
Вода все более превращается в стратегическое оружие в спорах между республиками. И от того, как они отнесутся к решению обозначенных проблем, будут зависеть расстановка сил в регионе и перспективы 58 млн его жителей.
Сложная демографическая ситуация неизбежно вызовет рост потребности населения в воде; по прогнозам, в предстоящие 20 лет спрос на нее увеличится на 40%. И это станет фактором, определяющим внутригосударственную политику республик Центральной Азии, а также и межгосударственные отношения.
Вопрос использования гидроресурсов в сочетании с геополитикой влияет на активизацию сепаратизма. Эти три составляющие в отношении региона взаимосвязаны и взаимозависимы. И проблема гидроресурсов будет обуславливаться геополитическими интересами данных государств, сопровождаться сепаратизмом на региональном уровне.
Становится очевидным, что на мероприятия по поддержанию и развитию гидроэнергетики, а также систем орошаемого земледелия необходимы значительные финансовые средства. Но, учитывая социально-экономическую ситуацию в странах региона, в одиночку они вряд ли решат проблемы гидроресурсов. Все эти республики должны активизировать свои действия для привлечения инвестиций развитых стран.
Еще раз отметим, что вода была, есть и будет важнейшим геоэкономическим и стратегическим ресурсом развития государств региона. Взяв под контроль гидроресурсы, любое из них получит возможность не только поддерживать собственную экономику, но и модернизировать ее. При этом в социальной сфере исчезает один из ведущих факторов, влияющий на рост недовольства населения правительством и своим положением, что позволяет реально контролировать ситуацию в стране.
Источник
