Угрозы безопасности государствам СНГ.
Общее пространство стран СНГ можно разграничить на подпространства безопасности: непосредственно Российской части СНГ; Северо-Западной части СНГ, Западной части СНГ; Кавказской части СНГ; Средне- и Центрально-Азиатской части СНГ, Сибирско-Дальневосточной части СНГ.
При этом на пространство безопасности России как мирового игрока воздействуют процессы, прорисходящие на территории Европы, Африки, Ближнего Востока, Центральной, Юго-Западной и Юго-Восточной Азии, Азиатско-Тихоокеанского региона, Северной Америки. Примером тому может служить проблема американской противоракетной обороны как элемента передового базирования средств ядерного нападения, первый район которой расположен в Северной Америке (на Аляске), второй совместный морской компонент – японо-американский – в Японском море и Корейском полуострове, третий район планируется разместить на территории Польши и Чехии, четвертый район – на территории Великобритании, а радиолокационные станции – в Норвегии и Гренландии.
На часть пространства безопасности Северо-Западной части СНГ воздействуют процессы и отношения, происходящие в странах Скандинавских странах, странах Балтии и Северо-Западной части Европы, Белоруссии и Калининградского анклава России и Северо-Западной части России, акваториях этой части Ледовитого и Атлантического океана. Среди них наибольшее влияние на состояние уровня безопасности оказывают следующие факторы. Несение боевого дежурства стратегических бомбардировщиков и атомных подводных лодок США в Северном Ледовитом океане и Северной Атлантике. Ухудшение отношений Совета Россия – НАТО, связанные с трансформацией группировок США в Европе и размещением радиолокационных станций НАТО и США в Норвегии, Латвии, Литве и Эстонии. «Увязывание» диверсификации энергоресурсов из стран ОПЕК с поставками из России стран Северо – восточной Европы на Рижском саммите НАТО с положениями безопасности альянса. Энергетические проблемы и споры о безопасности вновь прокладываемых нефтепроводов вне государств Балтии, Польши и Белоруссии и уровень физической безопасности для транспортировки углеводов по Северному газопроводу, прокладываемого по дну Балтийского моря. Мало похожие на добрососедские отношения между Россией и странами Балтии и связанные с этим проблемы со статусом неграждан в странах Балтии и переездами российских граждан, проживающих в Калининградском анклаве. Размещение третьего позиционного района ПРО, как элемента передового базирования американских СЯС, в Польше и радиолокационных станций ПРО на территориях Гренландии, Великобритании, Норвегии, Чехии и стран Балтии. Натянутость отношений Россия – Польша, связанная с попытками пересмотра Польшей итогов второй мировой войны, торговые конфликты, срыв переговоров о подписания Соглашения о торговле Евросоюз – Россия. Российско-норвежские споры о пересмотре статуса Шпицбергена и условий рыболовства в его зоне. Незавершенность юридического оформления военно-технических отношений России и Белоруссии и энергетические споры Россия – Белоруссия, связанные с отказом России дотировать Белоруссию как «будущего члена Союза Россия – Беларусь».
На пространство безопасности Западной части СНГ оказывают влияние процессы, проходящие на территории Украины, Молдовы, Приднестровья, стран Центральной и Юго-Восточной Европы, акватории Средиземных и Черных морей, северной части Африки, региона Ближнего Востока. Наибольшее влияние на состояние уровня пространства безопасности оказывают параллельно идущие процессы: незавершенность операции коалиционных сил в Ираке; размещение элементов американских ПРО РЛС на территории Чехии; перемещение элементов инфраструктуры НАТО; создание военных баз США и НАТО на территорию Румынии и Болгарии; разница подходов к проведению операций «Блэксифор» на Черном море и операции «Активные усилия» в акватории Средиземного моря. Отказ стран НАТО от ратификации договора о сокращении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ). Замороженный конфликт на территории Молдавии и непризнанной республики Приднестровья, влияющий на отношения между Украиной и Россией и Молдавии с Румынией и состояние миротворческих сил в Приднестровье. Политическая нестабильность на территории Украины, сказывающаяся на перемене курса и непредсказуемости по отношению к Черноморскому флоту, арендующего часть Крымского полуострова. Непредсказуемость позиций Украины по отношению к станциям системы предупреждения о ракетном нападении России и дислоцированных в Севастополе и Мукачево и наземному комплексу НИТКА, имитирующего палубу авианесущего крейсера, для тренировок летчиков морской авиации. «Перетягивание энергетического каната» – попытки стран ГУАМ и Польши организовать прокладку трубопроводных систем в обход России. Взрывоопасная ситуация на Ближнем Востоке, распространение террористической опасности на весь регион и арабские междоусобицы.
На пространстве безопасности Кавказской части СНГ воздействуют одновременно процессы, проходящие на территориях Юга России, государств Южного Кавказа, кавказской части Турции, Ирана, Ирака, Афганистана, восточной части Черного моря, акватории Каспийского моря. На пространстве Северо-Кавказской части СНГ сказывается итоги двух «Чеченских войн» России против сепаратистов и неопределенность, связанная с незавершенностью вывода российских баз и вооружений с территории Грузии. И наличие самой большой в России группировки войск на Северном Кавказе. На этом пространстве не решаются три из четырех в СНГ замороженных конфликта на территориях государств Южного Кавказа (Грузии и на границах Армении и Азербайджана): Грузино-Абхазский, Грузино – Южно-Осетинский и Карабахский. Отсутствие прогресса в переговорном процессе Карабахского конфликта под эгидой Минской группы ОБСЕ в формате 2+5, где не учитывается мнение непризнанной Нагорно-Карабахской Республики и соответственно не удается подписать мирный договор между Азербайджаном и Арменией. Не меньшее воздействие на пространство безопасности оказывают на всем Кавказе (Северном и Южном) нерешаемые проблемы больших масс армянских, абхазских, азербайджанских, грузинских, дагестанских, ингушских, русских, турок-месхетинцев, южно-осетинских и чеченских беженцев. Смена политических элит в Грузии и Азербайджане, создание в противовес России ГУАМ, осложнившая российско-грузинские и российско-азербайджанские отношения, и стремление в противовес России вступить любой ценой в НАТО тоже не уменьшают уровень безопасности.
В этом пространстве действуют в различных направлениях структуры ЕС и НАТО и ЕврАзЭс и ОДКБ ШОС, государства, имеющие различные интересы на Кавказе: США, Россия и Китай. На Кавказе сталкиваются интересы транснациональных энергетических и транспортных компаний Запада и Востока. Велико влияние проблемы между Россией, Азербайджаном и Ираном по разделу Каспия и проблемы транспортировки углеводов и «замороженность» транспортного коридора «Север- Юг» и «Запад- Восток». Сложность отношений между Турцией и Арменией по поводу отказа Турции от геноцида армянского населения в начале 20 века не способствует открытию границы и нормальному развитию отношений между соседними странами.
Сказывается на пространстве безопасности стремление Турции и Ирана к лидерству на Кавказе, выразившееся в распространении своего влияния на постсоветское государства Южного Кавказа. Непрекращающаяся партизанская война в турецком Курдистане, война сопротивления в Ираке против коалиционной группировки, война шиитов против суннитов, курдов против арабов, перерастает во всеобщую войну всех против всех в Ираке, что отрицательно сказывается на безопасности региона, поскольку чтревато расползанием децентрализованного терроризма, бандитизма, бытовой вооруженной уголовщины по большей части региона. Ситуация с безопасностью региона усугубляется и войной отрядов местных пуштунов, подразделений Талибана и «Аль-Каиды», наркобаронов против группировки НАТО в южном и центральном Афганистане и усилением транзита афганских наркотиков через страны Кавказа в Россию и Европу.
Одним из наиболее сложных является подпространство безопасности, формирующееся на Азиатском фланге СНГ. На этом направлении параллельно действуют несколько мощных разновекторных факторов, где сталкиваются интересы межгосударственных структур ЕС и НАТО и ЕврАзЭс и ОДКБ ШОС, мощных государств США, России и Китая, интересы транснациональных энергетических и транспортных компаний Запада и Востока и различных религиозных конфессий и направлений. Кроме того, именно в этом пространстве продолжается вооруженное противостояние НАТО с подразделениями Талибана и «Аль –Каидой» в Афганистане, ухудшенное противостоянием афганской наркомафии против всех государственных структур региона. Только в этом пространстве на одной территории происходит одновременное размещение сил и средств, военных баз и объектов России и НАТО. Примером тому дислокация в Киргизии военных базы США и России, а в Таджикистане НАТО и ОДКБ. На пространство безопасности стран Средней и Центральной Азии оказывает влияение наркотрафик из Афганистана, и связанные с ним проблема создания пояса безопасности вокруг Афганистана. Непосредственно вблизи азиатских стран ведется война в Ираке, и не исключено применение силы против Ирана, что также сказывается на общем состоянии пространства безопасности. И на пространство безопасности Кавказа воздействуют проблемы раздела Каспия и состояние энергетических проблем, смена элит в Туркмении, Киргизии, Казахстане и нерешаемая проблема минной опасности на границах Таджикистана и Узбекистана.
Анатолий Цыганок, профессор, руководитель независимого центра военного ппрогнозированияю.
Источник
Постсоветское пространство: проблемы регионального сотрудничества в сфере безопасности
2011 год знаменателен юбилейными датами. Среди них — 20 лет с момента образования Содружества Независимых государств. Все направления, в рамках которых осуществляется сотрудничество СНГ, важны и выделить из них приоритетное достаточно сложно. Но бесспорно, что основой для любого сотрудничества, является обеспечение безопасности. Об изучении регионального сотрудничества в сфере безопасности на территории СНГ и тенденциях развития постсоветского пространства мы беседуем с кандидатом политических наук, научным сотрудником Центра постсоветских исследований, доцентом кафедры мировых политических процессов Юлией Александровной Никитиной.
— Юлия Александровна, в 2011 году исполняется 20 лет с момента образования СНГ. Как бы Вы определили основные тенденции развития постсоветского пространства и изучения регионального сотрудничества в сфере безопасности?
— В последние годы постсоветское пространство можно считать единым регионом уже с некоторой натяжкой: самоидентификация отдельных государств происходит не по региональному, а по субрегиональному принципу, причем отдельные страны СНГ часто относят себя более чем к одному субрегиону, что позволяет им проводить многовекторную политику балансирования между интересами различных региональных держав. Вписываются в эту тенденцию и стратегии участия государств СНГ в схожих по составу и функциям региональных организациях и форматах сотрудничества. Так, например, Россия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан одновременно состоят в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которые имеют во многом совпадающие цели по борьбе с так называемыми новыми вызовами и угрозами. В сферу моих интересов как раз входит исследование региональных организаций безопасности на постсоветском пространстве.
На Западе узнаваемость ШОС на порядок выше, чем у ОДКБ, прежде всего, за счет участия в ШОС четырех ядерных держав — Китая и России как постоянных членов и Индии и Пакистана в качестве наблюдателей. Таким образом, практической задачей становится распространение информации о деятельности и реальных достижениях ОДКБ в сфере обеспечения региональной безопасности как в российской прессе и научной среде, так и, прежде всего, информирование западной аудитории.
— Какие задачи на сегодняшний день стоят перед региональными организациями безопасности, в которые входят СНГ? Каким внутренним и внешним угрозам они противостоят?
— ОДКБ создавалась на основе подписанного еще в 1992 году Договора о коллективной безопасности, то есть изначально это — организация для отражения внешнего нападения, по сути, военный союз. Однако в настоящее время ОДКБ представляет собой многофункциональную региональную организацию безопасности, которая готова бороться и с такими вызовами и угрозами, как терроризм и экстремизм, наркотрафик, нелегальная миграция из третьих стран, природные и техногенные катастрофы, а также имеет миротворческие силы для урегулирования региональных конфликтов. ШОС же «выросла» из соглашений о приграничном урегулировании между и имеет два измерения — измерение безопасности и экономическое/гуманитарное измерение. В сфере безопасности ШОС борется по китайской терминологии с «тремя злами» — терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом.
— Какие примеры сотрудничества в области безопасности, осуществляемые в рамках ОДКБ и ШОС, Вы охарактеризовали бы как наиболее успешные?
— ОДКБ имеет реальные механизмы борьбы с новыми вызовами и угрозами: Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР) для действий в случае возникновения локальных или пограничных вооруженных конфликтов, для отражения террористической угрозы, проведения спецопераций. Коллективные силы быстрого развертывания для реагирования на угрозы безопасности в регионе. Высокоэффективной признается комплексная операция «Канал» для пресечения наркотрафика из Афганистана. Проводятся ежегодные операции «Нелегал» по предотвращению миграции из третьих стран, значимым направлением является сотрудничество. ШОС же, хотя и создавалась как организация по борьбе с новыми вызовами и угрозами, в настоящее время сосредоточилась на решении общеполитических и экономических вопросов и не имеет практических совместных механизмов и структур для реагирования на угрозы безопасности. Вместе с тем, в рамках организации периодически проводятся совместные военные учения «Мирная миссия», действует Региональная антитеррористическая структура, которая занимается согласованием списков террористических организаций и мониторингом.
— Что сейчас, на Ваш взгляд, препятствует ОДКБ и ШОС эффективной реализации поставленных задач по поддержанию и обеспечению безопасности на территории СНГ?
— Деятельность ОДКБ по многим направлениям очень эффективна, однако углубление сотрудничества часто тормозится отсутствия консенсуса : не все страны одинаково заинтересованы в развитии тех или иных сфер взаимодействия, например, несколько лет согласовывались документы по миротворчеству. Что касается ШОС, то если оценивать ее эффективность по развитости структур и их функциональности, то становится очевидно, что эта организация типологически ближе к объединениям типа «Группы восьми» или «Группы двадцати», чем к ЕС или ОБСЕ. И если считать, что целями ШОС являются не столько официально декларируемая борьба с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, сколько создание удобной площадки для многостороннего согласования интересов и обмена мнениями, то аморфная форумная структура вполне отвечает этим задачам благодаря гибкости множества форматов и уровней взаимодействия. То есть ШОС является удобной площадкой для достижения договоренностей по отдельным вопросам в нужной конфигурации участников.
— Насколько правильно мнение о том, что ряд функций ОДКБ и ШОС, направленные на обеспечение безопасности на территории СНГ, дублируют друг друга. И если этот факт имеет место, то как, на Ваш взгляд, это отражается на реализации поставленных задач?
— Если судить по официальным документам, то сферы ответственности и функции ОДКБ и ШОС во многом пересекаются, однако, на деле пересечений не так много описанной выше специфики деятельности ШОС. Эффективность обеспечения безопасности на постсоветском пространстве можно было бы повысить не столько путем дифференциации и разделения функций двух организаций, сколько путем объединения усилий ОДКБ и ШОС вплоть до создания подобия коалиции ОДКБ и ШОС для решения конкретных задач в сфере борьбы с новыми вызовами и угрозами. Например, ОДКБ и ШОС могли бы объединить свои ресурсы для борьбы с афганской угрозой в рамках зоны своей ответственности без размещения контингентов на территории Афганистана.
— Отразилось ли раскрытие секретных документов из американской дипломатической переписки в рамках проекта Wikileaks на исследованиях постсоветского пространства, позволило ли получить ранее недоступную информацию?
— Это интересный вопрос. С одной стороны, разоблачения Wikileaks вызвали шумиху в прессе и привлекли значимое общественное внимание. Конечно, секретные депеши лучше позволяют понять логику американских действий на постсоветском пространстве, используемые механизмы взаимодействия с элитами стран региона. С другой стороны, мне не кажется, что «слитая» информация стала откровением для экспертов. Проиллюстрирую это на примере взаимоотношений ОДКБ и НАТО. 11 февраля 2011 года норвежская газета «Aftenposten» опубликовала предоставленную проектом Wikileaks американскую секретную дипломатическую телеграмму от сентября 2009 года, касающуюся позиции США по установлению отношений между НАТО и ОДКБ. В телеграмме указывается буквально следующее: «Мы считаем, что пока НАТО стремится усилить свое взаимодействие с Россией, включая сотрудничество, которое может привести к практическим результатам, как, например, увеличение российской помощи Афганистану, было бы контрпродуктивным для НАТО взаимодействовать с ОДКБ, организацией, инициированной Москвой для противодействия потенциальному влиянию НАТО и США на бывшем советском пространстве. До настоящего времени ОДКБ показала себя неэффективной в большинстве сфер деятельности и всегда была разделена политическими разногласиями». Отмечу, что данная позиция неоднократно озвучивалась представителями США и НАТО различного уровня, как в официальных интервью, так и на неофициальном уровне еще с середины годов, поэтому вряд ли может считаться сенсационным разоблачением.
— Какие новые направления исследований постсоветского пространства сейчас разрабатываются в МГИМО?
— Как было уже сказано, некогда единое постсоветское пространство распадается на несколько субрегионов, которые начинают тяготеть к другим центрам регионального влияния. Перспективным направлением исследования является изучение этой субрегиональной самоидентификации — как воспринимают себя постсоветские страны, как воспринимается Россия и ее роль в регионе, какова роль внерегиональных акторов в формировании этих субрегионов? Практическое применение также будет иметь изучение политических и экономических рисков в постсоветских странах — такая информация всегда востребована госструктурами, практическими организациями, бизнесом. Создание исследовательской сети из экспертов постсоветских государств позволит сделать аналитическую работу более фундированной с опорой на информацию с мест. По всем этим направлениям в настоящее время ведется проработка конкретных проектов, реализация которых начнется в ближайшее время.
— Насколько вообще сейчас востребованы исследования постсоветского пространства? Заинтересованы ли студенты в изучении этого региона?
— Как ни странно, лишь немногие студенты активно интересуются данным регионом и выбирают его в качестве своей научной специализации, в основном это учащиеся из самих постсоветских стран. Между тем, за рубежом достаточно специалистов по Европе, США, Латинской Америке, Азии и Африке, но не хватает грамотных экспертов именно по постсоветскому региону. Часто на Западе исследованиями СНГ занимаются эмигранты — наши бывшие соотечественники, которые могут не иметь профильного политологического или экономического образования. Поэтому студенты должны понимать, что будут более востребованы на рынке труда, если выберут постсоветское пространство сферой своих интересов.
— Как Вы считаете, почему изучение конкретных регионов и редких языков сейчас не очень популярно среди студентов?
— Частично это явление можно объяснить процессами глобализации, и, скорее, такой подход характерен для западного образования. Например, в США студенты не хотят тратить годы на изучение редких языков, истории и культуры отдельных регионов, если процессы глобализации постепенно сглаживают различия, а английский распространен в качестве языка международного общения. Считается, что стать хорошим можно, лишь изучая теорию. Однако в России вузы выпускают много регионоведов, которые могут найти себе работу и в бизнесе, а вот общетеоретическое образование популярностью у студентов как раз не пользуется.
— Внедряются ли результаты научных разработок в процесс преподавания?
— Конечно, например, на факультете Международных отношений преподаются курсы «СНГ» и «Экономика стран СНГ и Балтии», лекции по которым читают известные специалисты по данным направлениям. Так, общий курс по СНГ ведет , которому принадлежит идея создания Центра постсоветских исследований МГИМО (У). Следует отметить, что в той или иной степени занимаются постсоветской проблематикой практически все центры Института международных исследований МГИМО (У): это, прежде всего, и уже упомянутый Центр постсоветских исследований, а также Центр проблем Кавказа и региональной безопасности, Центр североевропейских и балтийских исследований, Центр безопасности, Центр исследований Восточной Азии и ШОС, Аналитический центр. Учитывая, что многие сотрудники научных центров одновременно занимаются преподавательской деятельностью, можно с уверенностью утверждать, что результаты научных разработок активно внедряются в учебный процесс.
Источник
