Центр военно-политических исследований
Вы здесь
Сценарий развития США в 2025-2050 годах на основе известных парадигм
Известные трудности долгосрочного прогноза в настоящее время усугубляются особенностями «переходного периода», переживаемого человеческой цивилизацией с конца прошлого века.
«Переходный период» неизбежно ведет к самым радикальным изменениям в социальной и политической областях, включая, естественно, отношения между субъектами и акторами, формирующими международную и военно-политическую обстановку. Формируется не только новая международная реальность, но и качественно новые парадигмы политического, военного, общественного и экономического развития. Иными словами, смена технологического и экономического укладов неизбежно ведет к политическим, социальным и военным качественным переменам и трансформациям в отдельных областях человеческой жизнедеятельности.
Причем, во-первых, совершенно не обязательно этот процесс перехода от одной формации и системы МО завершится заведомо успешно: в ХVI–ХVIII вв. в ряде стран он закончился положительно, но до этого — в начале тысячелетия — в Римской империи, он отнюдь таковым не оказался, чему справедливо соответствуют разные уровни качества управления и разные качества правящих элит (у которых, кстати, и судьба тоже оказалась разная). Другими словами, от качества правящих элит и эффективности управления, видимо, зависит сама возможность перехода цивилизаций из одного состояния в другое. Естественно, что как первое, так и второе прямо относятся к эффективности стратегии национальной безопасности того или иного субъекта МО вообще и России, в частности.
Во-вторых, такой переход неизбежно связан с радикальными изменениями и трансформациями в существовавшей системе международных отношений — экономической, технологической, финансовой и военной. Поэтому он не может быть плавным, безболезненным, бесконфликтным. А раз так, то в условиях повышенной конфликтности и рисков стремительно возрастает роль силовых инструментов, прежде всего, военных, а вероятные сценарии развития отношений приобретают откровенно силовой характер.
Это означает, что правящие элиты государств должны тща- тельно и очень оперативно анализировать и прогнозировать развитие подобных сценариев и своевременно вносить коррек- тивы в свои стратегии национальной безопасности, внешней политики и военные доктрины, а также доктрины информационной безопасности и стратегии научно-технологического развития.
В период с 2025-2050 годов США могут преимущественно развиваться как в рамках традиционных парадигм, сложившихся ранее, так и под влиянием новых парадигм, которые появятся к этому времени. При этом, естественно, что в любом случае неизбежно сохранится инерция и определенное влияние прежнего экономического, социально-политического и военного развития, существовавшего до 2025 года, которое, например, очень заметно в военно-технической области. Так, к 2017 году в США была создана эффективная система силового обеспечения политики «новой публичной дипломатии», которая включала в себя, например, такое направление как «цифровая дипломатия. В стратегическом плане Госдепа выделено 8 тематических категорий электронной дипломатии[1].
Идея создания электронной дипломатии возникла в США еще в 2002 г. с учреждения целевой рабочей группы по проблемам электронной дипломатии (в настоящее время — Офис электронной дипломатии). Сейчас в различных структурах Госдепартамента функционируют 25 узловых отделений электронной дипломатии. Некоторые из них фокусируются исключительно на проблемах, имеющих отношение к электронной дипломатии. Другие были учреждены на традиционных рабочих местах, например, в территориальных подразделениях, с целью облегчения адаптации к меняющимся условиям ведения дипломатии. Проблема, однако, в том, чтобы точно определить, насколько определяющим будет это влияние в новых условиях[2].
В этой связи предлагается рассмотреть два возможных сцена- рия развития США после 2025 года:
- основного (инерционного) сценария (и его вариантов) развития США после 2025 года, основанного на сохранении влия- ния старых парадигм;
- сценария развития, находящегося под влиянием новых парадигм.
При этом наиболее вероятным сценарием развития международной обстановки после 2025 года представляется дальнейшая эскалация сценария «Глобального военно-сило- вого противоборства» западной ЛЧЦ во главе с США. Для стратегического прогноза развития МО и ВПО в мире, однако, важны нюансы, а именно: какой из конкретных вариантов этого сценария имеет наибольшие шансы на реализацию после 2025 года. Разница между вариантами этого сценария во многом будет предопределять не только объемы и качество необходимого силового потенциала России, но и его собственно военно-техническую часть — ВС и ВВСТ. Это имеет решающее значение уже сегодня для военного планирования на долгосрочную перспективу.
Применительно к ситуации после 2025 года можно говорить о выборе между:
- полномасштабной войной с западной ЛЧЦ и ее военно-политической коалицией во главе с США;
- либо системном военно-силовом противоборстве на различных ТВД и стратегических направлениях;
- либо, наконец, военно-силовом противоборстве, в котором ВС сторон не принимают прямого участия, ограничившись организацией вооруженной борьбы между «облачными противниками», диверсиями и инспирированием экстремистской деятельности на территории противника.
В зависимости от значения тех или иных силовых компонентов во внешней политике можно выделить, как минимум, три варианта основного сценария развития США:
- «оптимистический», где основной упор будет делаться на невоенные, но силовые инструменты политики. Этот вариант во многом зависит от тех внешнеполитических условий, в которых окажутся США после 2025 года, когда, например, прямое использование военной силы будет менее эффективным, чем другие формы, либо связано с повышенными рисками;
- «реалистический» вариант базового сценария, где военная сила, как и в 2017 году, является неотъемлемой частью внешней политики США и используется открыто;
- «пессимистический» вариант, где военная сила выступает основным, а в ряде случаев и исключительным инструментом политики.
Таблица 1. Доля военной силы в вариантах основного сценария развития США после 2025 г.
Как видно из предложенной матрицы, разные пропорции соотношения различных политических средств отнюдь не означают, что преимущество будет отдано какой-то отдельной группе, которые традиционно относят к «мягкой силе» или «жесткой силе».
В зависимости от обстоятельств варианты стратегии и использование тех или иных форм военной силы будут меняться, а значит изменяться и варианты одного и того же сценария. Собственно в военной стратегии США об этом говорится прямо:
«военная сила должна обеспечить эффективность других инструментов политики». Причем в короткое время. Так, развитие ситуации на Украине в 2014–2016 годы свидетельствовало о быстрой смене «оптимистических» (соглашения в Минске) и «пессимистических», вариантов одного и того же военно-силового сценария, который применительно к России оставался на удивление последовательно силовым.
Более того, примечательно, что одновременно сохранялась теоретическая возможность развития всех трех вариантов одного и того же базового сценария, которая ставилась в зависимость «от поведения России». Причем не только на Украине, но и в других регионах и областях.
Эти три варианта сценария развития США будут связаны в значительной степени с военно-техническим развитием.
Так, массовое внедрение ВТО и сетецентрических способов управления ВС, например, уже сказалось на развитии не только ВПО в мире, но и МО. Иными словами мы обнаруживаем самую сильную и растущую взаимосвязь между развитием того или иного сценария США и всей МО–ВПО после 2025 года, прежде всего, из-за усиления влияния фактора военной силы в политике США. В самом общем виде такая «совмещенная» картинка основного Сценария развития США и МО–ВПО может выглядеть следующим образом.
Рис. 1. Развитие вероятных вариантов Сценария развития США после 2021 года и на перспективу до 2045 года и его сочетание и взаимосвязь с развитием ВПО и СО в мире
Как видно из этого рисунка, после 2021 года сценарий развития США и западной ЛЧЦ (которая находится под их влиянием) будет эволюционировать в направлении военно-силового («реалистического» или «пессимистического») варианта, продвигаясь достаточно быстро по лестнице эскалации вооруженного конфликта. Этот вариант переходит в полномасштабную войну на большинстве театров военных действий от Европы и Арктики до АТР без использования ОМУ.
Крайне маловероятно, что изменение в соотношении мировых сил и попытки западной ЛЧЦ сохранить сложившуюся мировую военно-политическую и финансово-экономическую систему силовыми средствами не приведут к военному конфликту и войне.
Таблица 2. Роль «жесткой силы» («hard power»), включая военную силу, и «мягкой силы» («soft power») в различных сценариях развития США
Как видно из таблицы, до 2021 года происходит первое радикальное изменение в соотношении силовых и несиловых методов США, когда силовые средства начинают абсолютно доминировать над несиловыми средствами влияния. Этот процесс стал заметен еще до 2015 года, но именно к 2021 году произойдет его первое качественное изменение, когда силовые (прежде всего военные) средства политики США будут наиболее предпочтительными по отношению к другим средствам.
Второй этап качественных изменений произойдет на рубеже 2025 года. В этот период силовые, прежде всего военные, инструменты политики США станут не только основными, но и исключительными, сократив влияние других средств до минимума.
Если сравнивать с таблицей, в которой оценивается «доля» военной силы в каждом из вариантов доминирующего сценария, то оказывается, что на нее приходится от 35% до 80% (в «оптимистическом» и «пессимистическом») вариантах, а на силовую политику в целом — 90–95%. Иначе говоря, любой вариант известного сценария развития США после 2025 года предполагает не только безусловное доминирование силовых инструментов, но и очевидно исключительное значения военной силы. Это может быть только одно: изменение соотношения сил в мире будет встречать военное противодействие США.
Можно допустить, что подобное развитие базового сценария приведет к тому, что на втором этапе развития полномасштабных военных действий между западной и российской ЛЧЦ (2025–2026 гг.) в конфликт втягиваются другие ЛЧЦ, прежде всего китайская, индийская и исламская, интересы которых оказываются непосредственно затронутыми в ходе войны. Дело даже не в том, что в войны вовлекаются соседние государства. Дело в том, что ход и исход любой крупной войны неизбежно затрагивает вопросы послевоенного урегулирования, что не может оставить безучастными великие державы и ЛЧЦ, чье влияние в XXI веке неизбежно усилится.
На третьем этапе (2026–2029 гг.) можно ожидать превращения глобального военного конфликта с участием всех ЛЧЦ в глобальную войну, которая должна завершиться на четвертом этапе победой одной из ЛЧЦ и возглавляемой ею коалицией, которая будет оформлена с политико-правовой точки зрения в новую систему миропорядка[3].
Сказанное означает, что прогнозируемый сценарий развития США и западной ЛЧЦ, а также как следствие, — МО и его варианты указывают на необходимость:
- переоценки внешнеполитических приоритетов России с учетом развития военно-силового сценария, прежде всего, с точки зрения возможных союзников и партнеров;
- пересмотра структуры военной организации России, которая до настоящего времени не включает, как минимум, три крупные группы ресурсов — идеологию, институты гражданского общества и частный бизнес;
- пересмотра планов оборонного строительства, прежде всего, с учетом специфики навязываемой системной, сетецентрической и сетевой войны.
[1] Смирнов А.И., Кохтюлина И.Н. Глобальная безопасность и «мягкая сила 2.0»: вызовы и возможности для России / А.И.Смирнов, И.Н.Кохтюлина. — М.: ВНИИгеосистем, 2012. — С. 36.
Источник
Стратегия, состояние и перспективы (ключевые параметры) развития США до 2040 года
В настоящее время США являются не только мировым политическим, военным и финансово–экономическим лидером, но и лидером научно–техническим и технологическим. Их развитие может идти по нескольким сценариям до 2025 года в рамках существующих и сохраняющихся парадигм и до 2040 года в рамках существенно измененных парадигм мирового и национального развития, что диктует необходимость разделения прогноза на два периода – до 2025 года и 2025–2040 года.
Первый период – достаточно благополучный и даже успешный для США, характеризуется сохранением и даже возможным упрочнением их роли в мире. И не только в экономической и научно-технической областях, но и в целом – в политике и экономике – даже на фоне роста других центров силы, прежде всего Китая и Индии.
В США, по согласно прогнозу ОЭСР, внутренний спрос усилится благодаря росту благосостояния домохозяйств. Рост ВВП ускорится до 2,4% в этом году и до 2,8% в 2018 г. за счет ожидающегося увеличения бюджетных расходов.
Умеренные темпы роста сохранятся в еврозоне: ВВП 19 стран блока увеличится на 1,6% в 2017 и 2018 гг., прогнозирует ОЭСР.
В Японии финансовое стимулирование и более активное участие женщин в рабочей силе помогут ускорить рост экономики до 1,2% в этом году с 1% в 2016 г.
Рост в Китае, как ожидается, замедлится с 6,7% в 2016 г. до 6,5% в 2017 г. и до 6,3% в 2018 г., поскольку экономика осуществляет необходимый переход от ориентации на внешний спрос и тяжелую промышленность к ориентации на внутреннее потребление и сферу услуг .
Однако в долгосрочной перспективе до 2040 –2050 годов ситуация может существенно измениться в мире, что повлияет на абсолютное и относительное лидерство США.
В таблице ниже показана динамика рейтинга стран мира по ВВП согласно прогнозу PwC (более подробная информация содержится в Примечании 1 в конце пресс-релиза) .
В отчете также содержатся прогнозные показатели ВВП по рыночным обменным курсам без корректировки относительных цен. При таком расчете Китай обгонит США примерно в 2028 году, а Индия однозначно займет третье место в рейтинге крупнейших экономик мира в 2050 году, немного отставая от США.
Прогнозный рейтинг стран по размеру ВВП,
рассчитанного по паритету покупательной способности (ППС)
(в постоянных ценах 2014 года, выраженных в долларах США)
ВВП по ППС
(млрд долл. США за 2014 г.)
Прогнозируемый размер ВВП по ППС
(млрд долл. США за 2014 г.)
Прогнозируемый размер ВВП по ППС
(млрд долл. США за 2014 г.)
При этом наиболее вероятным из всех возможных сценариев развития США до 2025 года представляется сценарий, который получил условное наименование сценария «Военно-силового противоборства» западной локальной человеческой цивилизации (ЛЧЦ) во главе с США с другими ЛЧЦ, прежде всего китайской и российской. Этот сценарий ближе всего соотносится со сценарием глобального развития «Жесткая (ускоренная, силовая) глобализация.
Общая характеристика предлагаемого сценария заключается в том, что только его реализация будет определять принципиальные рамки не только национальной безопасности, но и развития США в эти годы, как государства–20лидера ЛЧЦ, стремящегося силой сохранить созданную ими финансово–20экономическую и военно-политическую систему.
В силу этого обстоятельства прежде всего его вероятность представляется не просто наибольшей, но и единственно возможной, как минимум, в среднесрочной перспективе до 2025 года.
Не думаю, что полезно рассматривать в практическом плане какие-то иные сценарии развития США. Они явно не просматриваются в начале 2017 года, хотя теоретически, в интересах перспективного прогноза, можно было бы говорить как о возможном сценарии «господства международного права» (сложившегося во многом под влиянием США после Второй Мировой войны), либо сценария «свободной торговли и обмена услугами», который также невозможен вне абсолютного контроля США.
Также представляется крайне маловероятным реализация этого сценария в рамках теоретически возможных других глобальных сценариев, рассматриваемых выше: абсолютное превосходство до 2025 года западной ЛЧЦ и коалиции делает маловероятным сценарий «мягкой глобализации» или «новой многополярности» (который можно рассматривать только как перспективный).
Сценарий глобального развития «Новая гегемония» можно рассматривать в качестве желательного для американского истэблишмента и даже целевого, однако малореального в среднесрочной перспективе в силу признаваемого даже в США процесса изменения мировых сил не в их пользу.
Другой глобальный сценарий – «регионализация» – фактически превращается в сценарий «мягкой глобализации» в последние годы, оставаясь перспективным в долгосрочном, но малореальным в среднесрочном плане. Исключение в этой связи, правда, может составить сценарий внутриполитической дезинтеграции США, который может быть крайне разрушительным, но не таким, уже, неожиданным. Вспомним единственную серьезную войну – гражданскую, – в которой США участвовали на своей территории. Но для любого такого внутриполитического сценария, которые, как правило, развиваются в трех областях – религиозной, национальной и социальной – требуется заинтересованность внешнего фактора. Так, как это было на Украине, в Ливии, Ираке, Югославии и других странах, где таким фактором были США и их союзники по коалиции. Но сегодня такого фактора ПОКА нет, если не считать, конечно, слабую фронду Евросоюза за такой фактор.
В самом общем виде стратегический прогноз развития США до 2040 года может выглядеть следующим образом:
Итак, не только доминирующим, но и единственно реальным стратегическим сценарием развития США до 2040 года представляется сценарий «Военно-силового противоборства» с другими ЛЧЦ, в котором Соединение Штаты выступают лидером и основным выгодополучателем. При этом необходимо четко разделить этот этап развития США, как минимум, на два периода – до 2025 года и 2025–2040 года.
В среднесрочной перспективе (до 2025 года) это лидерство, безусловно, сохранится, а, и упрочится. Единственным
возможным конкурентом на экономической и «технологической поляне» им сможет стать Китай, да и то, только в нескольких научно-технических и технологических областях.
На коалиционном антизападном фронте возможно формирование межцивилизационных союзов и клубов, имеющих определенную антизападную и антиамериканскую направленность во главе с некоторыми ЛЧЦ, прежде всего российской, китайской, исламской и – в более далекой перспективе бразильской, индонезийской и др. Таким образом можно утверждать, что сохранится и контроль США над системой союзов и союзников, созданной и действующей эффективно в Афганистане, Ираке, Иране, на Украине, а в конечном счете – против России. Более того, к этому союзу смогут добавиться не только отдельные страны, например, Вьетнам, но и целые ЛЧЦ, например, Индия, которая может стать к 2040 году второй по величине ВВП страной в мире.
Таким образом два основных «столпа» американской мощи – технологическое и экономическое превосходство, с одной стороны, и возглавляемая ими широкая западная коалиция, с другой стороны, – в среднесрочной перспективе до 2025 года не просто сохранятся, но и скорее всего укрепятся. Что, безусловно, позволит США решить главную для них задачу, которая выглядит следующим образом: сохранить в обозримой перспективе под своим контролем сложившиеся в мире финансово-экономические и военно-политические системы в условиях неизбежного изменения соотношения сил в пользу других ЛЧЦ, центров силы и коалиций.
Этот базовый сценарий развития США до 2025 года возможен к практической реализации в трех вариантах (формах).
Вариант №1: «оптимистичный». В соответствии с ним США увеличат абсолютно и относительно свое научно-технологическое и экономическое превосходство как в рамках западной коалиции, так и в мире в целом. Этот сценарий олицетворяет сегодня значительная часть консервативной американской элиты возглавляемая Д.Трампом. Точнее – частью республиканского истэблишмента, ориентированного на то, чтобы США превратились из лидера Запада (несущего за многих стран коалиции бремя ответственности) в безусловного гегемона. Не случайно главные его лозунги: «Больше покупайте!» и «Больше производите в США!» нашли отклик у значительной части истэблишмента.
Уже в самом начале правления Трампа проявилось стремление найти баланс между традиционными консерваторами и новыми консерваторами. Этот баланс должен представлять собой идеальную прагматическую модель политики.
Дмитрий Суслов: «Мэттис, ни Макмастер ни тем более Тиллерсон не являются неоконсерваторами. Первые два – ястребы, но ястребы – прагматики, а не идеологи. Скорее, можно говорить о постепенном формировании общего знаменателя между установками Дональда Трампа об ориентации на национальные интересы США в их узком понимании и глобалистскими традициями республиканского консервативного истеблишмента. При этом по целому ряду вопросов (односторонность, максимизация военного превосходства США, максимальная свобода рук по части оборонной политики, утилитарный подход к союзническим отношениям) эти два компонента вполне совпадают друг с другом.
В соответствии с этим общим знаменателем, а также исходя из выступлений Пенса и Мэттиса в Мюнхене, стратегическую цель внешней политики администрации Трампа можно определить следующим образом: обеспечить новое усиление Запада – и США как его центра, возродить его глобальное первенство в материальном плане. Данная формулировка, призванная вызывать аналогии с рейгановскими временами, полностью соответствует лозунгам Трампа о возрождении величия США и проведении политики «Америка прежде всего» и в то же время отражает пафос выступлений Пенса и Мэттиса.
И Трамп, и представители истеблишмента внутри администрации сходятся в одном: невозможно лидировать и успешно бороться с угрозами, не будучи самым сильным. Оба лагеря соглашаются, что активное перераспределение силы в пользу незападных великих держав и «проседание» США происходило в последнее десятилетие потому, что Америка слишком много тратила на попытки переделать другие страны и слишком мало занималась собственной экономикой и военной мощью. Пришло время заняться самоусилением, сфокусироваться на первенстве, а не лидерстве как таковом. Отсюда – экономический национализм администрации Трампа, её намерение (подтверждённое Пенсом и Мэттисом) существенно нарастить военные расходы и требование к европейцам делать то же самое.
Выступления Пенса и Мэттиса в Мюнхене создали относительно внятное представление об иерархии угроз национальной безопасности США – как она понимается новой администрацией. На первое место они поставили международный исламский терроризм в целом (примечательно, что с приходом Трампа прилагательное «исламский» в словосочетании «международный терроризм» перестало быть табуированным) и прежде всего ДАИШ (террористическая организация, запрещённая в РФ). На второе – Иран, который рассматривается и как главный спонсор терроризма, и как распространитель оружия массового поражения и ракетных технологий. На третье место были отнесены Северная Корея и распространение ОМУ и ракетных технологий в целом. Россия подразумевалась как вызов европейской безопасности и НАТО, но не была названа угрозой национальной безопасности США открыто и прямо. В этом – серьёзное отличие от подхода администрации Обамы, официально ставившей Москву на одну планку с ДАИШ, запрещена в России, и вирусом «Эбола». При этом то время, которое Пенс и Мэттис уделили в своих выступлениях терроризму и Ирану, несопоставимо больше того, что было посвящено России» .
Рассмотрим основные характеристики (ключевые параметры) развития США по этому варианту до 2025 года:
– В области государственного управления США наблюдается неожиданное для многих нарастание противоречий, граничащих с социальными потрясениями, во внутренней политике США по осям: – новые и старые классы и социальные слои;
– этнические группы и сообщества, особенно быстро растущие латиноамериканские;
– креативные и традиционные слои правящего класса и американского истэблишмента.
Эти противоречия наглядно проявились после победы Д.Трампа на выборах президента страны, когда традиционные социальные слои, этнические группы и част истэблишмента в основном поддержали нового президента.
– Территория не предполагает существенного изменения прежде всего потому, что падает абсолютное значение той или иной территории, хотя одновременно стремительно растет значение транспортных коридоров и международных хабов.
– Природные ресурсы будут играть возрастающее значение, не смотря на успехи ресурсо- и энергосберегающих технологий.
– Население будет играть возрастающее значение, причем уже в среднесрочной перспективе, в двух основных аспектах:
– качестве и количестве человеческого капитала, который в возрастающей степени определяет динамику развития и мощь государства;
– качестве и количестве институтов человеческого капитала, определяющих эффективности государственного и общественного управления.
– Экономика, которая всегда в последние два столетия играла определяющую роль в политике и позиции США.
– Культура и религия, которые в XXI веке стали играть исключительно важную роль в политике
– Наука и образование, определяющие в XXI веке место государства в экономическом и социально-политическом мировом укладе.
– Внешняя политика страны в соответствии с этим вариантом предполагает увеличение ее роли и значения в среднесрочной перспективе для политики США в целом, несмотря на некий эгоизм и изоляционизм, декларируемы Д.Трампом. Её развитие до 2025 года предполагает возможность сделать следующие выводы:
1 . В начале 2017 года, очевидно, что Д.Трамп выстраивает скорректированную стратегию развития США, как минимум, на следующие 8–9 лет, ориентированную на узкое (прагматическое) и даже этническое понимание американских национальных интересов, когда преемственность сочетается с более традиционным отношением «классических» республиканцев и американского истэблишмента. Первое выступление Д.Трампа перед Конгрессом – сдержанное и традиционное – подтверждает это соображение. Назначение неоконсерватора и сторонника открытой силовой политики Дж. Болтона – подтверждает этот вывод еще раз.
Иными словами, Д.Трамп никого не удивил. Его политика стала продолжением политики республиканцев со времен «главного героя» Трампа президента начала 70-х Ричарда Никсона. В том числе и военной политики в отношении СССР и Вьетнама.
В памяти, однако, осталась «разрядка» и договоры по СНВ и ПРО, которые в действительности были просто вынужденным шагом США, боявшихся отстать в неконтролируемой гонке наступательных и оборонительных вооружений. Положительный эффект этих соглашений быстро иссяк, а ощущение обмана после этого сохранилось и особенно усилилось во времена Горбачева, заключившего сомнительные договоренности в области ограничения и сокращения вооружений.
2 . Возвращение к политике республиканцев Никсона–Рейгана означает, что сделана ставка на новое усиление позиции СИТА как лидера западной ЛЧЦ и центра силы, возрождение глобального превосходства. Пафос Трампа и его команды полностью подтверждает эту стратегию быть «самым сильным» и регулярно доказывать это. Сказанное означает только одно: ставка на военно-силовой сценарий противоборства с Россией и другими ЛЧЦ становится не только наиболее вероятным, но и публичным средством политики, а силовое воздействие на элиту противника (которое признано как наиболее эффективное силовое средство) получает формальную поддержку.
Это может значить только одно: дискредитация, политическое и физическое уничтожение представителей правящей элиты оппонентов превращается в политическую практику. В таком контексте смерти лидеров и послов приобретают совершенно иное звучание. Пока что на странные смерти Милошевича, Чаушеску, Каддафи, Хусейна и других лидеров публично не обращают внимание, хотя уничтожение лидеров террористов и просто бойцов с помощью в том числе ударных беспилотников стало нормой.
3. Приоритетным направлением внешней политики США до 2025 года будет борьба с международным терроризмом, рассматриваемая в широком международно-политическом и международно-правовом контексте.
Возможно, как минимум, три стратегических направления политики «борьбы с международным терроризмом» США:
– во-первых, традиционное направление борьбы с исламским терроризмом на широком фронте – от Марокко до Филиппин, –когда действия США будут совпадать с их геополитическими интересами в регионах Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока, Южной Азии и Юго-Восточной Азии. Основными объектами будут влиять международные акторы: организации и движения.
– во-вторых, военно-силовой политикой США против стран, которые они и их союзники могут причислять к субъектам МО, отождествляемым в качестве террористических – КНДР, но в конечном счете, к ним может быть отнесена и Россия;
– в-третьих, военно-силовая, системная и комплексная «политика принуждения» против тех стран, действия которых в ряде областей будут идентифицированы в качестве «террористических». К таким областям могут быть отнесены в принципе любые области. Так, в последние годы США пытаются квалифицировать действия России в области кибербезопасности, влияния на выборы и т.д. (даже в спорте, здравоохранении и науке) как «террористические».
Военная политика и вооруженные силы . Развитие этого варианта основного сценария предполагает:
1. Достаточно быстрое увеличение военных расходов, прежде всего, на НИОКР, закупки ВВСТ ми содержание личного состава, которые к концу периода могут достигнуть 1000 млрд. долларов при росте военных расходов союзников США по НАТО и по коалиции. Подобный сценарий сдержит
динамику изменения соотношения военных расходов США и других стран, в первую очередь КНР и Индии.
2. Основными стратегическими направлениями военно-силового варианта развития базового сценария США будут:
– КНР и Северо-Восточная Азия, а также Дальний Восток;
– Иран, Ирак и Ближний Восток;
– Россия и постсоветское пространство:
– Центральная и Средняя Азия;
При этом на каждом из этих стратегических направлений США будут последовательно придерживаться реализации двух принципов:
– коалиционной стратегии западной ЛЧЦ, привлечения максимально широкого круга из этого спектра государств к их активной политике, в особенности, непосредственного военного противоборства. Это видно достаточно наглядно на следующей карте, иллюстрирующей современную ВПО в бассейне Черного моря.
– сохранения военно-технического превосходства над всеми государствами, включая стран-союзников.
3. Основными формами военно-силовой борьбы будет комплексное применение всех силовых инструментов принуждения – информационных, экономических, военных, иных – против правящей элиты противостоящей страны и формирование необходимого для США общественного мнения и правил поведения, которые должны оказывать давление на правящую элиту страны.
Вариант №2 : «реалистический», когда США сохранят до 2025 года свое положение в коалиции и в мире на сегодняшнем уровне прежде всего за счет участия в расширении процессов глобализации. Его представляет и реализует часть правящей элиты, во главе с либералами-демократами из кланов Обамы–Клинтонов. Этот вполне реалистический сценарий будет достаточно ресурсно-затратным, так как предполагает сохранение не просто лидерских, но гегемонистических позиций США, что неизбежно потребует инвестирование в больших объемах самых разных сил.
В условиях неизбежного изменения соотношения сил в пользу других центров силы, это будет отвлекать всё большее количество ресурсов для сохранения привычно-комфортной обстановки в мире для США. Даже в том случае, если придется и избегать ненужных военных интервенций и крупных заморских специальных операций. Основными характерными чертами (параметрами) развития США по этому варианту могут быть следующие:
– В области государственного управления сохранение системы управления, при которой огромную роль играют негосударственные и транснациональные институты, созданные в последние годы, в том числе отчасти в качестве альтернативы государственным институтам, а также создание новых институтов мирового управления с помощью транснациональных корпораций, фондов и ассоциаций;
– Территориальные изменения станут частью общей политики сторонников ускоренной глобализации игнорирования государственного суверенитета не только США, но и других государств в самых разных областях – политической (навязывание внешних норм), дипломатической (свертывание дипломатических привилегий), военной (игнорирование норм поведения) и т.д.;
– Природные ресурсы в среднесрочной перспективе будут играть более важную роль в политике США. Причем произойдет переоценка значения целого ряда таких ресурсов в пользу, например, пресной воды, редкоземельных металлов, газа;
– Население приобретает исключительно важное значение при развитии по этому варианту сценария потому, что его развитие зависит от качества человеческого потенциала и институтов его развития в США, которые должны обеспечить американское лидерство;
Вариант № 3 : «пессимистический» когда США возможно потеряют часть своих позиций в мире и в коалиции, но все равно останутся бесспорным мировым лидером, как минимум, до 2025 года. Такое развитие событий возможно в том случае, когда собственно США будут совершать серьезные ошибки, с одной стороны, а их потенциальные противники – ЛЧЦ, прежде всего, КНР, исламская и российская ЛЧЦ – максимально эффективно развиваться. В определенной степени такой результат может возникнуть и в следствии усиления западноевропейского центра силы, его обособления от североамериканского, в том числе и в военно-политической области.
Очевидными оппонентами США до 2025 года становятся исламская и китайская ЛЧЦ, которые неизбежно будут объективно противодействовать сохранению влияния США в мире. При этом обе эти ЛЧЦ будут использовать разные средства (даже «набор» средств) противоборства с США.
Так, исламская ЛЧЦ будет активно использовать вооруженное противостояние по всему миру, включая террористическую деятельность. 2014–2016 годы продемонстрировали, что эта деятельность:
– во-первых, направлена преимущественно на США, как главного противника, который явно выделяется среди других представителей западной ЛЧЦ;
— во-вторых, по мере увеличения численности собственно в странах исламского мира, а также в Европе и США, будет нарастать потенциал — экономический, политический, информационный и прочий – этих этнических и религиозных групп, что будет означать быстрый рост враждебности в отношении развитых государств и прежде всего США в мире.
Нападения ИГИЛ, запрещена в России, на страны ОЭСР в 2014 — середине 2016 гг.
Эта террористическая деятельность имеет самую разную направленность и характер, но организована преимущественно из одного центра. В 2014–2016 годах таком центром преимущественно был ИГИЛ, запрещена в России. Но такие центры можно создать достаточно быстро и в будущем в случае заинтересованности какого-то государства и его спецслужб.
В этом случае США и их союзники будут менее склонны использовать военную силу в прямой форме, прибегая к новым технологиям ведения войны как наиболее приоритетным.
Состояние и прогноз сценариев развития США и их вариантов в период 2025–2040 годов.
В перспективе периода с 2025 до 2040 года США могут развиваться как в традиционной парадигме, сложившейся до 2025 годов, так и в новой парадигме или парадигмах, которые уже будут существовать к этому времени. При этом, естественно, что в любом случае сохранится инерция и определенное влияние прежнего экономического, социально-политического и военного развития. Проблема, однако, в том, насколько определяющим будет это влияние в новых условиях.
Дело в том, что сами эти внешние условия радикально изменятся не в пользу западной ЛЧЦ: если, например, из 10 ведущих стран мира к Западу относились 5, то в 2050 году останется 4, но даже оставшиеся будут существенно «потеснены» новыми центрами силы. Конечно, если Западу удается вовлечь в свою орбиту Индию (что сейчас активно делается), Индонезию и Мексику, то «Запад» сохранит свое влияние, изменившись цивилизационно и этнически. Также как он меняется последние 30 лет в Европе и США.
Сценарии развития США и их варианты на период 2025-2040 годов
Можно рассматривать 2 основных варианта одного и того же сценария «Военно-силового противоборства» США как лидера западной ЛЧЦ, в основе которого лежит инерционный сценарий, сложившийся к 2025 году, на базе существующих парадигм, и требуется предусмотреть, как минимум, несколько сценариев на базе новых парадигм.
С точки зрения развития Сценария до 2040 года, основанного на известных парадигмах, доминирующих до 2025 года, достаточно определенно выделяются два варианта военно-силового сценария – «Вариант №1» и «Вариант №2», тогда как варианты другого сценария носят достаточно умозрительный характер.
При этом можно условно определить понятие «доминирование парадигм» по следующим критериям:
— влияние новых парадигм (20%) и соответственно доминирование прежних парадигм (80%);
— доминирование новых парадигм (80%) и соответственно влияние старых парадигм (20%).
В этом случае базовый «Сценарий №1» соответствует понятию «влияние новых парадигм» и «доминирование прежних парадигм», а базовый «Сценарий №2», наоборот, — «доминированию новых парадигм».
В качестве примера можно привести экономику США, где новым парадигмам (новому экономическому укладу) по некоторым оценкам соответствует 10% экономики и её структуры, но ожидается, что к 2025 году это соотношение достигнет 50/50.
Таким образом доминирующий (по нашим оценкам) Сценарий развития США до 2025 года – «Военно-силовое противоборство» — станет исходно базой для превращения в один из двух сценариев развития США после 2025 года – «Сценария №1» («Развитие на базе прежних парадигм») и «Сценария №2» («Развитие на базе новых парадигм»), которые будут определяться достигнутом соотношением между старыми и новыми парадигмами к 2025 году. Причем такое соотношение может быть не только явным, например, 30/70, но и гибким – 40/60 или даже определяться их равновесием в каждой из основных свер жизнедеятельности: политике, экономике, социальной области и т.д. В самом общем виде логику этого развития будет определять следующая модель сценариев развития США, которая носит, естественно, абстрактно-логический характер. И количество сценариев, и количество вариантов может быть разным в зависимости от подхода исследования и глубины анализа.
«Вариант №1» базового Сценария развития США «Военно-силового противоборства», в котором будут доминировать тенденции политики, существовавшие до 2025 года, при их дополнении новыми парадигмами: экологическими, демографическими, природно-ресурсными, социальными и др. Этот вариант можно назвать «Силовым принуждением».
Так, например, можно предположить, что развитие демографических тенденций в мире повлияет на внутриполитическую и внешнеполитическую ситуацию в США заметным образом. В частности, быстрое демографическое развитие стран Африки и особенно Латинской Америки неизбежно отразится на социально-экономической обстановке в мире и отношениях между США и этими государствами.
Эти изменения неизбежно приведут к дальнейшему пересмотру основных положений политического и военного искусства в целях адаптации их к новым реалиям. Так, российские эксперты И. Попов и М. Хамзатов видят эти изменения в военной области следующим образом.
«Вариант № 2» базового Сценария развития США «Военно-силового противоборства»: «Решительное уничтожение» противостоящих ЛЧЦ.
Этот вариант возможен в результате явных угроз, которые возникнут США в отдельных регионах планеты. Например, на Большом Ближнем Востоке, где редко увеличатся враждебность и вырастут возможности противников США
По оценке экспертов, к 2040–50 годам демографическая ситуация в арабских странах Залива радикально изменится: численность населения некоторых из них (Ирак, Йемен, Иран) достигнет численности крупных государств.
Сценарий развития США и его варианты, основанные на новых парадигмах в 2025–2040 годы .
Очень трудно, хотя и необходимо, попытаться выделить возможные варианты Сценария развития, основанные преимущественно на новых парадигмах. Представляется, что для этого необходимо методологический обратиться к двум приемам:
Во-первых, попытаться выделить влияние новых парадигм на эти варианты развития, которое может быть условно «решающим» и «дополнительным».
Во-вторых, необходимо определить наиболее перспективные области формирования таких парадигм. Так, применительно к США, в первой половине ХХ! века можно говорить о следующих областях:
— технологической, массовому переходу всех отраслей экономики на новый технологический уклад, процесс которого обозначился в настоящее время;
— социальный, радикальные изменения в социальной структуре американского общества, которое идет уже определенное время, но, как показали выборы в США Д.Трампа, не привели пока что к победе тех слоев и социальных групп, которые начали называть «креативным классом»;
— национальный, когда большинство американских граждан будут составлять этнические латино- и афроамериканцы;
«Вариант № 1 » Сценария развития на основе новых парадигм в период 2025-2040 годов – «Резкое усиление враждебности исламской ЛЧЦ» по отношению к США. Этот сценарий предполагает распространение военных действий на несколько арабских и европейских государств, а также на территорию собственно Соединенных Штатов. Объективно это явление может стать следствием быстрого роста численности лиц, являющихся сторонниками ислама, и численности этнических арабов и других групп, традиционно составляющих исламское большинство. Как, например, в Малайзии, где приверженцы ислама составляют 60% населения.
Быстрый рост численности населения Ирана (до 100 млн. чел. с нынешних 40 млн.), Йемена, Ирака, Египта, Пакистана и др. стран неизбежно приведёт к изменению соотношения сил в мире, но такие же серьезные изменения могут произойти в Европе и в США, где численность мусульман может вырасти в несколько раз и даже достигнуть 20% населения некоторых стран. Некоторые оценки этого глобального влияния ислама иллюстрируют эту тенденцию следующим образом.
«Вариант № 2» Сценария развития США в период 2025-2040 годы, основанного на новых парадигмах – «Гражданско-религиозный конфликт в США».
Этот радикальный сценарий не является фантастическим. В современной истории США конца прошлого и начала нового века немало примеров того, как возникали крупные гражданские беспорядки на этнической основе.
Источник
