Cтатистика мировых банкротств юрлиц

Всего 10 тысяч случаев банкротства в год в РФ — один из лучших показателей среди стран Запада
На днях встретился комментарий, где Путина обвинили в ежегодном банкротстве порядка 10 тысяч российских предприятий. Подобное наивное обвинение совершенно, как увидим ниже, несправедливое, вызвало горестную улыбку.

Ответил читателю, мол, в Западной Европе таких банкротств на порядок больше.

Статистики я не знал — просто опыт работы (а может, просто — интуиция?) в этой самой Европе подсказал, как оказалось, совершенно правильный ответ. И тут же. сработала Матрица! Честное слово, я этот материал по банкротствам вообще не искал. А вот час назад он мне попался на глаза.

Перепечатываю полностью; единственно — добавлю свою таблицу со следующим индикатором: отношение числа банкротств за год к 100 тысячам населения соответствующей страны.

Банкротства юридических лиц в глобальном разрезе. Тотальная фальсификация статистики Запада

Статья является продуктом анализа статистики мировых банкротств юрлиц в сравнении с более полной внутрироссийской статистикой. На сей раз выводы будут не такие однозначные, зато неожиданные. Инструменты (обновлённые) те же, что использовались мной в прошлогоднем анализе:

— российский «Реестр предприятий банкротов» на 22.12.2017 — последняя дата данных в реестре (предновогодней неделей можно пренебречь, к тому же, скорее всего, в оставшиеся дни уже был просто прекращён приём заявлений).

— отчёт компании Dun & Bradstreet за 2017 год «GLOBAL BANKRUPTCY REPORT 2017» с данными за первое полугодие.

Также, как и раньше, ужесточаю внутрироссийскую статистику, увеличивая её на 10% за счёт предприятий, находящихся изначально в процедуре ликвидации, отличной от процедуры банкротства и не попавших по этой причине в реестр.

Напомню, почему: ликвидация автоматически влечёт за собой выездную налоговую проверку с возможным доначислением значительных сумм, поэтому процедура эта намного более редкая, так как связана с риском уже для собственников, так как может повлечь за собой применение соответствующих статей УК РФ. Корректировка на 10% достаточно умозрительная, но, на мой взгляд, с учётом вышеозначенных обстоятельств, вполне адекватная.

Согласно российскому реестру банкротств, за 11 лет (2007 — 2017 г.г.) в России в процедуре банкротства находятся (находились):

— 2007 год: 9.630 юрлиц.

Итого, за 11 лет: 123.785 (Сто двадцать три тысячи семьсот восемьдесят пять) банкротств юридических лиц.

Я подошёл более тщательно к подсчёту, без отсылки к чужим обобщениям, в результате чего общая цифра значительно уменьшилась более чем на 30 тысяч.

Таким образом, берём округлённое количество банкротств 124 тыс. за 11 лет, прибавляем 10% и получаем (также округлённо) 136 тысяч прекративших деятельность предприятий. В среднем – чуть более 12 тысяч в год, тысяча с хвостиком в месяц. Сразу оговорюсь: речь изначально идёт о всех процедурах банкротства, учитываемых в реестре.

Заметим, что в 2017 году количество банкротств кратно (в 2 раза) уменьшилось, что может объясняться разными причинами, но только не искажением статистики, так как база является абсолютно независимой и опирается на доступные всем судебные источники, фиксирующие каждую процедуру. То есть, информацию в данный момент невозможно скрыть и исказить, даже если очень хочется.

Далее, вновь, как и раньше, разбираемся, что означает статистика без оценок и привычных диагнозов: много — мало, плохо — хорошо, путинуничтожил – путинвозродил и т.д.

Во-первых, при динамичной рыночной парадигме процесс исчезновения субъектов бизнеса является таким же естественным, как и процесс их создания. В принципе, термин «рыночное равновесие» при определённых допущениях, вполне может быть распространим и здесь: после насыщения, наступает равновесие – сколько родилось, столько умерло.

Иными словами, стенания о сотнях тысяч «уничтоженных Путиным» предприятий уместны лишь при решении специфических задач политического характера: ставим знак равенства между цифрой 136 тысяч и фамилией Путин, и дело сделано.

Можно даже не говорить, что это плохо, достаточно выдержать театральную паузу с соответствующим выражением лица. Во-вторых, умные люди давно разделили мир на страны с развитой рыночной экономикой и развивающиеся, а также все прочие, для которых нет даже единого термина.

Логично предположив, что развитая рыночная экономика должна обладать бóльшим динамизмом, нежели все прочие, вновь заглянем в статистику рождения и смерти предприятий по странам мира.

Согласно глобальному отчёту компании Dun & Bradstreet за 2017 год, где я выборочно возьму несколько интересующих меня стран, среднемесячный показатель банкротств по некоторым странам следующий:

Россия: 1000 (полностью совпадает с внутрироссийской статистикой).

[То, что Гонконг резко вырвался вперёд, понятно: это крупный финансовый центр, где постоянно создаются и банкротятся фирмы, позволяющие проводить махинации с капиталом.

Остальные страны, за исключением Австрии, имеют население одного порядка с российским, поэтому можно сравнивать. Россия, как видим, имеет плотность банкротств по отношению к численности своего населения — одну из самых низких. — Прим. и таблица ss69100.]

Сравнив с данными прошлогоднего отчёта, я вдруг заметил очень странную, но ярко выраженную, особенность западной статистики: одни и те же данные за один и тот же период в разных отчётах могут отличаться (внимание. ) не только в разы, но и на порядок, то есть, в 10 раз! Судите сами:

Франция:
2015: 400 банкротств в месяц.

отчёт 2017: 4.500 банкротств в месяц.

То есть, статистика Франции по банкротствам более чем на порядок ухудшена, а статистика Италии и Великобритании в разы улучшена. Одновременно, максимально улучшена статистика США — на 1,5 порядка!

С какой целью это делается, каждый пусть для себя делает выводы сам. Лично для меня вывод простой: западной статистике, после выявленных мной искажений, именуемых в простречье фальсификациями, верить нельзя ни при каких обстоятельствах. Как обобщающей, опирающейся на страновые данные, так и, вполне возможно, национальной.

Почему «вполне возможно»? Потому что, я не знаю, на каком этапе происходит подтасовка, да и разбираться не собираюсь. Для меня авторитет американской Dun & Bradstreet, основанной, между прочим, в середине XIX века, и специализирующейся на сборе, каталогизации и анализе информации о субъектах бизнеса и составлении кредитных рейтингов, и ведущей крупнейший в мире реестр сведений о частных компаниях, навсегда подорван выявленными фальсификациями, исключающими любой корректный сравнительный анализ.

Тем не менее, некоторые выводы из изложенного я, всё-таки, сделаю. В том числе и политические.

Во-первых, в России произошла существенная зачистка юридических лиц, большинство из которых (и это известно всем, кто имеет отношение к реальному бизнесу) являются пустышками, не имеющими ни активов, ни реальной производственной базы.

Впрочем, это нормально для любой страны, особенно, кстати, для «развитых» экономик, где регистрация нового предприятия носит заявительный характер. Считаю этот процесс абсолютно нормальным, находящимся в русле мировых антикризисных мер, направленных на избавление от паразитической деятельности.

Во-вторых, анализ фальсификаций западной статистики является косвенным подтверждением глубоких разногласий, иногда явных, иногда неявных, между США и их «союзниками».

В-третьих, с учётом провальных итогов годового президентства Трампа, ему ничего не осталось, как изображать хорошую мину при плохой игре, подтасовывая любые, попавшиеся под руку, данные. В надежде, что никому не придёт в голову проверить данные более тщательно.

А это уже, господа, признаки полноценной агонии, призванные безуспешно замаскировать наступающее банкротство крупнейшей экономики мира.

mislavl 22 января 2018,

спасибо, я тоже думал над этим вопросом. И согласен с Вами, количество исчезновения предприятий не может быть базовым отрицательным фактором. Но только при наличии образования новых предприятий. Это, как демография, на одного умершего должны приходиться хотя бы полтора родившихся.
Еще интересный факт. Это изначально большое наличие предприятий или их нехватка. Сегодня, после многолетнего спада украинские политики заговорили о положительной динамике в производстве страны и озвучили темпы роста в 2.5 процента. Но эти проценты практически от нуля. Это мизер, гулькин нос. Такой же гулькин нос и в нашем производстве, только еще со знаком минус 3.4 процента. Это при том. что никакого изобилия. даже с 00 годов у нас не наблюдалось. Хочу раз за разом цитировать Медведева, денег нет, но вы держитесь и это на фоне рекордных продаж нефти. газа, пшеницы. Плюс рост цен на нефть. Невозможно не спросить, где деньги Дим?

Делается очень много для поддержания штанов у страны, это ощущают все. Ведь рейтинг Путина это не ветром надуло и не приписали. Это реальная оценка труда огромного коллектива созданного сегодняшним президентом страны. Лично я это никогда не отрицал и всегда буду подчеркивать. Мало того, это достаточно высокая планка например во внешней политике и чтобы на нее равняться надо приложить немало труда.
При нельзя не признать, что огромные ресурсы в стране принадлежать небольшой горстке людей, которые тратят ее по своему усмотрению. А тот тренд по которому средства лучше хранить за бугром и вкладывать куда угодно, только не в экономику России, оставляет страну практически без средств к существованию. А сохранять ВПК и что-либо строить умудряемся за счет рекордных продаж ресурсов и постоянной помощи в виде высокой цены на нефть!

restute 22 января 2018,

Весь советский промышленный и сельскохозяйственный потанциал обонкротили и дело ельцина ,чубайса до конца довели,только там предприятия градо и системо образующие были,от которых жизнь городов,областей,страны зависила,а это статистика энерции до грабежа и развала .

Тут более комплексный процесс, на мой взгляд. Чубайс, Ельцин и К°, безусловно, бОльшую часть градообразующих предприятий попросту похерили. Но есть и другой фактор, связанный с изменением технологической среды, а также открытостью торговых границ с миром.
Если поездить по Франции, некогда не самой последней промышленной державе (а я её в своё время практически всю объездил), то сегодня как раз бросается в глаза почти полное отсутствие промышленных предприятий. Осталось лишь несколько единичных гигантов, вроде Арева или Рено. Но такие по пальцам можно пересчитать.

У нас в городе промышленные гиганты цементные заводы ,на метал попилили,да немчуре продали,не те масштабы и ответственность у новых собственников была,кирпичный завод на кирпичи разобрали,швейную фабрику разворовали,жби тоже,больше половины города без созидательной и вообще работы осталось,у Лукошенко вопреки вашей теории все модернизировалось и развилось.

Аноним
http://bankrot.fedresurs.ru/Default.aspx — вот единственный государственный ресурс сведений о банкротстве.Кстати, как физических, так и юридических лиц.
И потом, достаточно известный факт — 3 года, с момента регистрации, переживают примерно около 5% юридических лиц.

guliettam12 февраля 2018,

Надо сравнивать не отношение кол-ва банктротств к населению (сравнение предприятий и людей), а кол-во банктротств к кол-ву действующих бизнесов (сравнение предприятий и предприятий). В России 0.7% банктротств к населению означает, в первую очередь, то, что частных бизнесов у нас тоже очень не много на душу населения.

Источник

Финансовые новости

Авторизация

Информация об агентстве

«Нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения» Эрик Борн

Банкротство компаний в мире в 2020 году вырастет 4-й год подряд

Количество случаев банкротств компаний в 2019 г. выросло по всему миру третий год подряд и в 2020 г. увеличится в четырех из пяти стран мира.

Такой вывод делается в свежем отчете о глобальном индексе неплатежеспособности (Global Insolvency Index), который составляет международная страховая компания Euler Hermes. Индекс охватывает 44 страны, на долю которых приходится 87% мирового ВВП.

Согласно отчету в 2019 г. количество случаев неплатежеспособности компаний увеличилось во всем мире на 9%, главным образом за счет Китая, где прирост составил 20%, и в меньшей степени — за счет Западной Европы и Северной Америки (прирост соответственно на 2% и 3%).

В Китае численность неплатежеспособных компаний росла уже на протяжении шести лет, в то время как в Западной Европе и в Северной Америке прирост был зафиксирован впервые за последние годы. Эксперты Euler Hermes считают, что эта тревожная тенденция возникла из-за комбинации ряда факторов: сохраняющейся на протяжении длительного времени невысокой экономической динамики, особенно в развитых странах и в промышленном секторе, а также торговых споров, политической неопределенности и социальной напряженности.

Даже если в 2020 г. будет по-прежнему проводиться благоприятная денежно-кредитная политика, этого окажется недостаточно, чтобы компенсировать снижение спроса, ужесточение ценовой конкуренции и рост издержек производства, в особенности заработной платы.

Банкротство растет повсеместно

С учетом неблагоприятной ситуации в наступившем году количество случаев неплатежеспособности компаний вырастет четвертый год подряд.

В России количество таких случаев вырастет третий год подряд с 11 тыс. до 11200. В России улучшение экономики будет слишком постепенным, с ростом ВВП на 1,3%, чтобы значительно улучшить ситуацию с корпорациями и избежать очередного роста банкротств на 2% в 2020 г. после роста на 7% в 2019 г., вызванного, в частности, банкротствами в торговле (+5%), в сфере бизнес-услуг (+10%), услуг по размещению и питанию (+16%).

Прирост индекса неплатежеспособности в целом по миру, как ожидается, составит 6%. В странах Азии этот показатель будет по-прежнему выше среднемирового (+8%), в основном за счет Китая (+10%) и Индии (+11%).

Неплатежеспособность в Латинской Америке будет расти в 2020 г. (+13%) уже девятый год подряд. На этот результат будет влиять две противоположные тенденции. С одной стороны, ожидается постепенное снижение уровня неплатежеспособности в Бразилии в 2020 г. (-3%). С другой стороны, социальные протесты, неопределенная политическая обстановка и более слабая деловая уверенность приведут к росту неплатежеспособности в других странах региона: прогнозируется очередной устойчивый рост показателя в Чили (+21% ожидается в 2020 г.), а также в Колумбии (+5%), поскольку меры, принятые для ускорения рассмотрения дел о неплатежеспособности уже привели к росту неплатежеспособности в 2019 г. (+34%).

В Западной Европе темпы экономического роста в 2020 г. останутся ниже уровня 1,7%, при достижении которого в прошлом численность неплатежеспособных компаний стабилизировалась.

Это означает, что в этом году в большинстве западноевропейских стран количество случаев неплатежеспособности увеличится. В мире в целом в 2020 г. данный показатель будет расти в четырех из каждых пяти стран. Из крупных стран исключением здесь станут Бразилия (снижение на 3%) и Франция (0%).

После десятилетнего спада до рекордно низкого уровня несостоятельность бизнеса в Германии должна вырасти на 3% до 19 950 случаев из-за более слабых экономических перспектив, особенно в промышленном секторе и, в частности, в цепочке поставок автомобильной промышленности, в то время как в стране в 2019 г. уже наблюдалось заметное увеличение числа крупных банкротств.

В Италии запаздывающее влияние политической неопределенности и устойчиво низкая динамика роста экономики окажет давление на корпорации и вызовет рост банкротств на 4%. В Испании рост показателя несостоятельности на 5% будет отражать замедление экономики и потерю конкурентоспособности из-за более высоких затрат на рабочую силу.

В Великобритании, как ожидается, еще один год будет расти число банкротств: в 2020 г. — на 3%. В Бельгии сохранятся новые рекорды по росту числу банкротств — с роста на 7% в 2019 г. до роста на 2% в 2020 г. из-за изменения законодательства: упрощается банкротство самозанятых (граждан свободных профессий), а также принимаются решения судами, чтобы избавиться от неактивных компаний и ограничить мошенничество.

Во Франции количество банкротств стабилизируется после четырех лет непрерывного снижения на 18% в 2015 г. до 52 тыс. Тем не менее эта цифра будет маскировать неравные тенденции между секторами и типами компаний.

В целом в Западной Европе в 2020 г. будет наблюдаться более широкий, но более умеренный рост (+3%) по сравнению с 2019 г. Региональный индекс несостоятельности будет значительно ниже своего пика, наблюдавшегося в 2013 г. (-32%).

В 2019 г. прирост количества случаев неплатежеспособности в мире в целом был выше, чем ожидается в 2020 г., однако в прошлом году этот показатель рос только в двух из каждых трех стран мира. Это означает, что сейчас экспортные риски растут почти повсеместно и вряд ли где-то можно найти безопасную гавань.

Эффект домино
За первые три квартала 2019 г. в мире были отмечены 249 случаев неплатежеспособности крупных компаний с годовым оборотом более 50 млн евро. Этот показатель почти не вырос по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года (248 случаев).

Однако совокупный оборот таких компаний в 2019 г. составил 145,2 млрд евро, что на 39,1 млрд евро больше, чем годом ранее. То есть в этом плане ситуация ухудшилась, и это может вызвать эффект домино, который серьезно затронет поставщиков на всей линии снабженческих цепочек.

Чем больше кандидатов в банкроты, тем больший ущерб понесут отдельные поставщики. Самые проблемные отрасли — это строительный сектор в Азии, энергетика и розничная торговля в Северной Америке, розничная торговля и сфера услуг в Западной Европе.

«Перспективы развития ситуации с неплатежеспособностью компаний требуют от нас пристального наблюдения за торговыми спорами и другими политическими и смежными рисками, поскольку экономическая нестабильность будет очень высокой на протяжении всего 2020 г. В сфере кредитного менеджмента будут необходимы более избирательный подход и превентивные меры», — заявил Максим Лемерль (Maxime Lemerle), возглавляющий в компании Euler Hermes подразделение, занимающееся отраслевыми исследованиями и изучением проблем неплатежеспособности.

Источник