Записки путешествия в Сибирь
ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВИЯ В СИБИРЬ
В Казани, поднявшись на гору, ехали полями, лощинами, перелесками до Бирюли, село господское, где пьяных всех наехало для праздника Михайлы Архангела. Нескоро лошадей дали. Барыня 1 была у попа в гостях [за] 30 верст.
В Арск приехали в 3 часа пополуночи. Стоит на Казанке, на высокой горе. Еще есть старинные деревянные башни, одна церковь деревянная. Жители пашут и извозничают. 26 верст Арбаш, Татарское – 29 вер., Янгулова – 19 вер. Меду купили 6 р. пуд, вощина – 10 р., воск чистый – 20 р. По рекам много деревень татарских. Юрук за пять верст, на горе Высокая 19 верст.
Ехали лесом. Сосняку мало, ель, дуб, береза, осина и пр. Здесь вышла дорога из Оренбурга, Вятская отделилась от Пермской. Татары ездят в Ирбит, Оренбург, Семипалатинскую и Устькаменогорскую крепость за лошадьми. От Юруку до реки Вятки 9 верст, до озера от Вятки 3 версты, где купцы из Тобольска потонули. В Янгулове продавали одеяла, [за] двойное теплое из степных лисьих хвостов 6 р. просили. Татары, черемисы, чуваши селятся по увалам и долам, русские на горе. У чуваш и черемис избы черные, но воздух здоровее, нежели у русских в избах, ибо прямо с надворья. Они холод любят. Тараканов нет, но много блох. У татар избы белые, впереди камелек. По лесам татары бьют медведей, волков, лисиц, зайцев, векшу и мало куниц. На перевозе Вятки стоит село русское г. Юшкова, мужики бедные, избы худые. Река Вятка, лес по обе стороны, ельник по большей части и всякий черный лес, а где разливается, то один черный лес. Река шириною с Неву, сажен 80 или 100. За рекою местами и сосны высокие, но редко.
Мелеты, 19 в., черемиская, два двора русских, отпущенные прежде сего на волю Юшковым. У сих черемис избы выше, нежели по ту сторону Волги. Они не столь богаты, больше на русских похожи, к пашне довольно ленивы, далеки, может быть, от хлебных базаров. Не столько мущины щеголеваты, как по ту сторону Волги. Глаза у многих болят: прукса [?], или зыб всегдашний, или венерическая.
Порек, 15, черемисы, один двор русский.
Кильмес Большой, 20 вер., черемисы, двор маркитантов русских, которые держат постой; то же было и на той стороне Волги: на пустых там местах были базары, где стояли русские постоялые дворы.
Какси, тож Мука-Какси, 26 вер. Не доезжая оной деревни 5 верст, реку Вале переезжали. Летом на ней паром, шириною сажен 25. Иным годом разливается на дорогу. По реке лес черный, а немного далее ель и пр. 2 версты от реки – вотские деревни. Они овинов не имеют, хлеб молотят сырой, а когда молоть, то сушат в печах. Народ боязливый и добрый. В Какси один овин. Живет отставной сержант с семьею, держит постоялый двор.
Сюмси, 20 верст. Впрягают проворно, может быть, по той же причине, как татары, чтоб с рук сбыть.
NB Юбари, 14 верст. Ночевали. Нашли праздник, состоит в том, что все девки, бабы и мужики ходят из двора во двор и пьют пиво; ходили до утра и перепились допьяна. На бабах высокие кички с бахромою, с шитьем и кончиками серебряными. Примечается охота и в диких наряжаться; сходство в сем нравов женщин в больших городах. Отменно, что наряды переменяют часто.
В Юруке ночевали у татарского начальника, который выбирается ежегодно во всякой деревне для разбору дел ниже 20-ти р., даже кражи, но свыше идут в суд. Уголовные надлежало бы отсылать в суд, но отсылают смертоубивствы только. Судят по корану.
Сельта или Кожиль-Селты, 29 вер.
Игры, 37. Ночевали. Места почти ровные, гор мало, болоты, местами лес: сосняк строевой, ели, березы. Селения, опричь сих, по сю сторону Вятки редки, редки и по сторонам, может быть, для того, что мало речек. Вотяков много малобородых. Народ простой. В Зятцах писарь ученый по-русски. Собаки вороваты: влезли в повозку и съели гуся. Зверей мало, хотя лесу много; белки почти нет уже пятый год, по 9 коп. шкурка. У баб круглые скуфьи низаные.
Зура, 22 вер. За несколько верст течет река Иты шириною в 8 и 10 сажен, но глубока.
Село Дебес или Николаевское, 25 вер. За 1/2 версты переехал реку Чепцу по живому мосту. По ней ходят суда от Глазова и ниже с хлебом в Астрахань, впадает в Вятку. В Дебесе похожи на русских. Есть писарь, который требует подорожной и принудил офицера 2 заплатить прогоны за все три. Есть у иных овины и риги, но по полям колки. 3 Сушат хлеб в снопах. Оставили больного солдата-старика, который занемог от холода и объелся дарового кушанья; сказывал, что жил в монастыре два года, но взят опять в гарнизон.
Чепца, 20, на реке того же имени. Вотяки почти как русские, женаты многие на русских бабах. Избы уже белые у иных. Старосты недельные, как у черемис и чуваш, и должны отправлять и довольствовать проезжающих; у других вотяков они дневные.
От Зятцов становится гористо, а от Зуры новым просеком много гор, хотя невеликих, но крутых, несровненных. От Зуры видно много пригорков плоских, все покрыты лесом. От Сельты видна уже становится пихта, точная ель, иглою мягче, кора похожа на осиновую; изб из нее не делают, только столбы да полы; серу ее продают в трубках, из корки деревянной содранной, по 1 коп. в Казани. Вотские бабы некрасивы. Вотяки поют, едучи, как русские ямщики. Нравы их склонны более к веселию, нежели к печали. Чувашские бабы хороши собою. Черемисы черноволосы. Оклад лица вотяк похож на мордву.
В Чепце ночевали, последняя вотская деревня. Рекруты в Вятку ставят до явки, стояние дорого: от 40 до 90 р. В Перми стоит очень мало.
За Цепцой деревней более полей, что большое население доказывает. Везде малые русские деревни, которые называют починками.
От Цепцы до Сосновой 38 верст, казенная деревня. Стоят по станциям ямщики верхотурские. У почтовой избы висит доска, на которой написано, сколько от стану в обе стороны верст, – дабы не было спору и обманов, прислана от казенной палаты.
Село Дуброва, 26 верст, графа Строганова. В 25 верстах есть завод его же, железный. Мужики кажутся в довольно хорошем состоянии. Строение: две избы и между их сени. Избы есть по крестьянскому состоянию очень хорошие.
Оханск город, 26 верст. От Сосново к Оханску гористо, но горы невысокие. Подъезжая к Оханску, везде почти поля, и селения очень часты. Есть места положением прекрасные. Лес – ель по большей части и пихта. Подле речек чернолесье. Оханск имеет некоторые прямые улицы, одна церковь деревянная, стоит на Каме. Другой берег ее крутогорый и лесной.
От Оханска до станции Однодворки, названной по одной избе, построенной для житья содержащих почту ямщиков, 20 верст. Место низкое, междубережья. От Однодворки, поднявшись на гору и проехав лесом верст 12, откроются во все стороны холмы и долины, от лесов обнаженные, многие деревни и деревушки или починки и изгороды. И чем ближе к Перми, тем больше населения. Аникеева 23 1/2, до Перми 23 1/2.
Пермь лежит на правом берегу Камы, вверх. Было село Егачиха. Начат строить 9 лет назад. Улицы прямы, строение деревянное, ряды тоже. По воскресениям базар. Мастеровых мало. Горшки в приказе делают, разваливаются. Кирпичи также. В Перми промыслов мало, держат однако же всякие заморские товары. Лавки давно уже построены. Базары по воскресеньям. Продают хлеб, мясо, рыбу, воск, мед, посуду деревянную, крашеную и рисованную, медную, чугунную, железную и жестяную с заводов. Плотничное искусство невелико. Доставлять бревна не умеют. Столярное выписывают из Казани. Печников мало.
Выехали из Перми. До Каянова или Тасимки 24 вер. Живут татары. Компанейщики или приискатели руд отправляют, за недостатком ямских, почту. Других тягостей не платят, а сия всем тяжка. Место местами гористо, местами плоско.
До Яничева 15, татарское. До села русского Крылосова 25. Крылосовская волость, везде есть волостные суды, исправники посылают им указы. До Кунгура 20. Переезжая Кунгур, гора высокая. Стоит на реке Ирене и Сылве. Город старинный, худо построен. Бывший провинциальный. Старая воеводская канцелярия, в средине большая комната со столами и скамьями для писцов, в средине два столба, у одного цепь, в прихожей отгородка решетчатая, осленистая, 4 для сажания колодников. На горе старинная деревянная крепость, то есть забор с башнями, в коих ворота. На площади пред собором стоят 20 пушек чугунных на лафетах, из коих 3 годных. В сарае, называемом цейхгаузом, хранятся пушечки (фальконеты) Ермаковы и ружья, весом в пуд или в 1 1/2 по крайней мере, ствол чугунный, ложа деревянная простая, замок старинный с колесами. Тут же хранятся и орудия казни: топор, крюк, которым за ребра вешали, утюг, то есть кривое железо с ручкою, шириною в 2 1/2 пальца, наподобие серпа, железцы или клеймы малые.
По Сылве ходят суда в Каму, а оттуда в Волгу, романовки и шитики, возят хлеб до Рыбинска; а от Макарья берут клади в Пермь; в казну ставят в Рыбинск по 45 к. пуд, покупают в Кунгуре мукою по 17 к.
Промысел кунгурский: кожевенный и сапожный, хлебный, разный заморский мелочной товар, но мало. Лавки отворяют по понедельникам в базар. Продают книги русские: прологи, четьи-минеи, Квинта Курция, 5 Физиогномия. 6 Берег Сылвы обделан местами деревом. Место красивое, вокруг поля. На базаре продают хлеб свой, рыбу из Сибири, свежую и соленую, хмель из России, сено, дрова, масло льняное, лен, оглобли, горшки чугунники, 7 патоку, сало. Многие кунгурские купцы имеют откупы винные в других городах. Один построил стеклянный завод за 25 верст от города, на татарской земле. Купцы берут оную землю в кортому, 8 имеют и свою по крепостям, нанимают работников и пашут. Жать платят поденно 20 коп.
Выехали из Кунгура. До села Усть-Репенского или Сабарки по речке 31 вер. Село казенное, приписано к Демидовскому заводу за 200 верст, избы плохи. Работа состоит в рубке дров, по 3 1/2 сажени с души, за сажень получают лово [?], а сами платят по 1-му р. Проезжали полями, на коих оставшие большие сосны свидетельствуют, что бывал лес. По дороге на 29 вер. селений нет, но много по сторонам. Ночевали.
Село Златоустово или Ключи при речке Ирене, которая почти никогда не мерзнет, течет быстро. 22 вер. проезжали горами. Лес – бор сосновый, много вырублено. 10 вер. от Сабарки близ Суксуна гора высокая, почти в версту, и очень крутая, состоящая из известкового камня белого. Виден завод Демидовский медный и железный, на котором делают посуду.
Село Ключи, в нем 1300 душ, приписано к казенным Иргинским заводам за 110 верст.
До Быковской 15, несколько гористо, редкий сосняк. Навоз везде почти кидают. Везде волостные избы и суды. Староста с выборными.
До Ачитской крепости или деревни 20 вер., ехали почти все полем, где бывал лес, гор нет.
До Бисертской 90 вер. Гористо, и дороги лесом.
До Кленовской 25 вер., дорога по холмам. Не доезжая верст за пять, спускаются с высокой и крутой горы и неприметно покатом доезжают до селения. От сей горы, которая в сем месте, кажется, составляет хребет Урала, горы становятся ниже.
До Киргишанской 34. До Гробовской 27.
Крепости к заводам не приписаны, платят только обыкновенные подати. Хлеба сеют мало, и то один ржаной, по причине холода и каменного грунта. Отяготительны для них подводы, провождение колодников. Промысел их состоит в работах по заводам.
До Билимбаихи 23. Не доезжая в 4 вер., переехали Чусовую; течет по каменному грунту, как и все другие. При дороге рудники железные, вохра желтая, красная и руда темносиняя. Завод Строгановых, плавят чугун; две домны.
[До] Талицы 14. До Решот 16. Маленькие слободы Екатеринбургского ведомства, хлеба не пашут, кормятся извозом.
До Екатеринбурга 23 вер. Горы становятся от часу менее. В 1 1/2 вер. или меньше находится Верх-Исетский железный завод Яковлева наследников. Пруд, он длиною на 20, шириною на 10 верст, на нем острова. Летом вид прекрасный. Село большое. Если плотина сего завода прорвется, как та опасность настояла года четыре назад, то большая часть города будет потоплена и дворы снесет.
NB. В Пермской губернии все едят ситный хлеб и при худом урожае. Привычка древняя от прежнего изобилия.
Приехали в Екатеринбург 7 декабря ввечеру. Город построен по обе стороны реки Исети, которая течет в крепком каменном грунте. Примечания достоин в рассуждении своего положения, монетного двора, приисков каменьев, шлифовальни, гранильного искусства и мраморного дела. Медные и железные поделки дороги. Торг хлебом для городских жителей, рыба из Сибири. Мясом ведет больше торг в Вятскую и Пермскую губернию.
Меди всей на всех заводах в отменные годы выплавляется от 170 до 180 тысяч пудов. Заслуги капитана Попова по заводу.
В воде завелись вши. Есть бег [?]. Все продают весом.
Берега Исети состоят из кремнистого шифера.
Выехали. От Екатеринбурга мало уже становится пригорков. В некоторых местах ломают почти при дороге камень светлосерый с белыми и черными крапинами. Крепкий шифер. Не доезжая еще Косулиной, лес стал березник и места ровные.
До Косулиной 24. До Белоярской слободы или села 25. Поля с перелесками. Обе приписаны к верхней плотине. До Белейки к Кушвинскому 25 вер. Паршино 26 верст, Камышлов 26. На Пышме почти до Камышлова дорога идет все равниною, где ни малейшего нет пригорка. К реке небольшие пригорки. Камышлов – город из деревни, стоит на горе, одна церковь деревянная, по воскресеньям базар. За городом сосняку верст 10. Селения частые, большие, и места все почти ровные, поля и перелески.
До Черемы 23. До Пылаева 22. Елань 25. Приписаны к заводам Никиты Демидова за 250 и 280 верст. Сие последнее из приписных к заводам деревень. Расстояние столь дальнее делает заводские работы отяготительными тем больше, что, опричь пашни, другого промысла не имеют.
В трех верстах от Елани находится Талицкий казенный винный завод. Имеет несколько заводских людей. По учреждении гуртальной водяной и упразднении молотовой в Екатеринбурге присланы оттуда работные люди, до 70 семей посельщиков, из Екатеринбурга. Близ Елани к заводу лес, который много выведен.
Берега реки Пышмы покрыты лесом; впала в Туру.
До Тарасовой 24. Между Еланью и Тарасовой находится слобода или село Белюковское, в которой видны развалины деревянной крепости и пустые магазейны. Пугачеву делали отпор. Ирбит за то сделан городом.
До Кылы 28, переехав Пышму в последний раз. Под деревнею дорога идет бором и болотным лесом 16 верст, на средине которого находится граница Тобольской губернии. Выехав из оного, открываются великие поля без малейшего возвышения, где видно бывал лес, но все покрыты жатвою. В правую сторону по дороге селения часты по реке Пышме. Влево поля, коих предел лес.
До Лучинкиной 22. До Ушаковой 22; в сей деревне находятся 30 душ помещика Угрюмова.
По селениям около Тюмени, даже верст за 50, живут тюменские мещане, которые пашут и промышляют. NB. Их состояние лучше против крестьянского, которых подати больше. Селения в Пермской губернии, также в Тобольской, опричь заводских, которые построены усадьбою, беспорядочны; причина, может быть, та, что селятся не вдруг. За Екатеринбургом все избы кажутся черны или очень стары, или лес скоро чернеет. Народ в Сибири приветлив. Бледен. Язвы. Ходят в лохмотьях. До Тюмени 23. До города все места ровные. Тюмень стоит на Туре на высоком берегу.
Пребывание в Тобольске
Положение. Типография. Кожевни. Кирпичные заводы. Водоходство и ловли. Базар. Толпа и гулянье под Чувашами. Образ из Абалака. Торг. Гулянье с карманьяком. Аптекарский сад. Невольники. Сосланные. Монастырь Ивановский и Абалак. Гулянье наше туда. Пушкин 9 ставит свечку. Ежемесячное сочинение. 10 Образ жизни кабацкий. Происшествие Кремлева. Женский пол. Напрасно строят внизу. Память о Чичерине. 11
Из Тобольска вдоль Иртыша за Абалак, где перевоз, места прекрасные, от Старого Погоста до Вагая не столь хороши, по Вагаю места хороши. Крестьяне мало имеют земли, лучшая вся у татар. Земля расчищена по реке, а вдоль болота. Переехав Вагай, места становятся пустее. От Кусеряка до Голопутова волок, то есть пустое место, где начинают строиться мужики из-за Ишима на полянах, где могут сидеть 2000 душ. От Голопутова места одна деревенька Чистякова о пяти дворах. 10 верст от Кусеряка места становятся выше, по Ишиму очень хорошие. Па речке Барсуку селений много. Викулова сидит на прекрасном месте на Ишиме и заливе. Земля черная. Живут в сей слободе купцы. Мужики бойкие. По Ишиму земля чернозем. От Ачимовой до Зудиловского форпоста волок болотами или низкими полями. В Становке живут посельщики, они беднее старожилов. За Рыбинской выехав на реку Аев, едешь вниз ее до Аевской слободы. Здесь везде, как и в Таре, все почти раскольники. Знаменский погост сидит на заливе Иртыша или озере, называемом Изюк. Будаково село на Иртыше. Мужики все зажиточные, пашут, торгуют скотом, бьют зверей, ездят в извоз. Во многих селениях живут стрельцы и конфедераты. 12
До Тары 560. От Тары до Тобольска делают новую дорогу по Иртышу. Подъезжая к Таре и по ту сторону Тары при въезде многих деревень стоят деревянные кресты. Город Тара стоит половина на пригорке, половина внизу, примкнув одним углом к Иртышу. В Таре промышляют кожевенным мастерством, кузнечным. Торгуют салом в Петербург, на линию, с киргизами. 13
Из Тары дорога идет почти вдоль Иртыша до Такмыкской слободы, где ее переезжают. В сей слободе пристань, откуда ездят с хлебом на завод подле горы и на линию вверх. В деревне Артыке стояли у крестьянина Блинова. Благословляя бога за свое состояние, он с чувствительностью и прослезясь говорил о бедствии, которое терпел народ в бывший недород три года тому назад. Когда хлеб продавали по 70 к. пудовку, он продавал по 15 к., а многим давал даром. В суд никогда не хаживал, ни на кого не просил; пускай одумается, видно недостаток заставляет его мешкать.
За Артыком в 20 верстах начинается Бараба; сперва места ровные, потом пригорки и между ними озера, болота и луга, рощи частые, иногда места прекрасные. От Копьева живут посельщики. В Вознесенском селе есть старожилы. Пашни по пригоркам. Чувствовали по вечерам запах травяной, весьма тяжелый. Зараза весьма была велика нынешний год. В Голопутове, где живут старожилы, перевоз чрез Тартас. За лесом на строение ездят за 400 и 600 верст в урман или леса. Лес кедровый. Когда начали селить Барабу, то жили тут татары, которые отъехали к урману. В Покровском есть старожилы и поселыцики. Старожилы живут в изобилии, поселыцики много бедны. За недоимки отдают их в работу на винный завод, где работают и каторжные. Корчемства много. Посельщиков много старых, дряхлых и нищих. Их лучше [бы] селить по разным местам, а не деревнями. Ближе к Каинску более лесу.
Каинск был деревня, приписанная к барнаульским заводам, в него переселяются купцы, которые живали по деревням. От Тары 34 версты.
От Каинска до Каргата на реке, где старожилы, а от нее до речки Чулыма, на которой деревня посельщиков, речек нет. Все поселяне на озерах. Деревня Камнакова поселена в 4 верстах от Большого Убинского озера, в коем зимою рыбу ловят. Около Убинской близ озера растет малый сосняк. Село Иткуль большое, где волостное правление и бывшее комиссарство. Село Секты, в нем ямщики. От крутых логов земля становится не столь ровная, и тут конец Барабе. От Тырышкиной на Аиоше земля возвышается до Чауского острога, где есть старая деревянная крепость, в ней живут старые беломестные казаки, ныне приписные крестьяне к заводам, как и все старожилы. Чауский [острог] стоит на изрядном месте при Чаусе. На перевозе оба видны берега каменистые, и берега поросли сосняком, а на низких местах горовица. Дорога лесиста, по рекам бор, а между березник; грунт песчаный. В деревне Колтая живут русские и татары. В 4 верстах от Томска переезжают Томь. Сия река камениста. У перевоза видна каменная ломка, сланец, аспид, купоросная земля, слои кварцевые. В Томске живут раскольники, татары. Рыбу имеют из Оби. Кожевни, холст продают, набойки делают. Баранки для милостыни.
От Томска дорога идет перелесками и расчищенными полями. Лес сосняк, лиственник, а больше березник. Места сухие. По близости рек более сосняку. Яя течет по камням, и берег местом каменный. Кия такая же. От Кии до Ачинска места прекраснейшие, поляны, дубровы, для хлебопашества и скотоводства удобные. Боготольское село на Чулыме, которого один берег плоский, а другой гористый. Хребет гор вышел мысом к Чулыму, который его обошел, протекая сперва от юга, потом от востока, там от запада, а наконец склонясь к западу в Обь.
Близ Красной речки находится винный казенный завод, на который посылают за неплатеж податей крестьян работать, также и тех, которые не в срок платят. С 60- и 15-летних податей не собирают. И так с души приходит более 7 р. Вся Томская округа, опричь поселыциков, приписана к Колывановским заводам. Некоторые живут богато, а большая часть бедны. В Ачинске живут старожилы и посельщики. Посадские, приписанные к нему, живут по деревням. От Томска до Ачинска 395.
Из Ачинска дорога идет на отлогую возвышенность лесом, потом высоко сверх поверхности Чулыма чрез не весьма большими горами, которые к ручьям становятся круче. Наконец, проехав лес, чрез березовые дубровы, дорога выходит лугами к Заледеевой деревне, от Заледеевой вниз, по речке Каче едучи, дорога входит наклонностию в горы. По речке поставлено много малых мельниц, которые действуют быстриною воды. В правой стороне открывается каменный хребет, которого видны в иных местах острые и голые концы. В левой стороне берега гористые, наконец к Красноярску безлесисты и красностию своею показывают изобильную железную руду. Енисей течет между гор, оставляя в лощинах, к нему прилежащих, места изобильные. Красноярск имеет положение, как некоторые города в Альпах. Правый берег вдоль идет высок, и горы неровные. А левый высок же, но поверхность его ровна.
От Красноярска сперва долинами, потом на возвышенность пойдет лесными местами и несколько гористо, потом склоняется к быстрой реке Кану. Места, однако же, по большей части хорошие, и много равнин. От Канского острога сперва несколько ровными местами, потом лесисто, ельники, и топи, и тайги. Места становятся гористее, и наконец ближе к Удинску открываются каменные горы.
Удинск стоит между гор и лесов. От Канского до Удинска все мужики бедны, живут худо, промыслов мало, и хлеб родится худо, как в Кемчугах. От Оби все речки каменисты, опричь текущих чрез болоты.
Выехав из Удинского 1-го октября, едешь лесом и гористыми местами 175 [верст] до Ту луна, где, переехав Ию, дорога становится глаже и полистее, но, переехав Оку при деревне Зиме, проезжать надлежит степь, Братскою именуемую, но юрт или жилищ оного народа 14 при дороге, опричь одного летнего, не видно. Сия степь кончится близ реки Белой, которую переезжают при деревне Белой. На оной реке и на Китое был уже лед. От Китоя выезжают на 14 версте на Ангару, и дорога идет от последней перемены лугами до Иркутска. В 4-х верстах от города есть монастырь в немалой деревне. Ангару переезжают под городом в том месте, где Иркут впадает.
Из Иркутска мы выехали в половина дни и предприяли ехать большою Якутскою дорогою, которая хотя гораздо дале, но лучше, ибо, по уверению ехавших прямою Илимскою, она была чрезмерно худа, узка и гориста. Якутская дорога отходит от Ангары версты за три от города и подымается сперва нечувствительно лощиною чрез горы, потом вдруг, на которые взъехав, виден становится каменный хребет, коего вершины все почти голы, на другой стороне Ангары и называется Урал-камень.
Переехав два окатистые хребта, дорога тихим склонением ведет на реку Куду, на которой стоит Кудинская слобода, расстоянием от города в 21 версте, где взятая в секвестр мельница. Дорога потом продолжается вверх Куды приятною и широкою долиною между гор, которые, чем дале едешь, уменьшаются. На 40 верстах, то есть несколько за село Аиок, где стан почтовый в 13 верстах от него, находятся многие российские селения, а потом почти непрерывные братские. В 4 1/2 вер. от Унгардинского зимовья, при жилище содержателя сего стана, в 29 вер. от Аиока, дорога, оставив Куду влево, продолжается непрерывными долинами, идя вверх разных речек; тут находятся везде братские летние и зимние селения. Наезжали их жертвы, то есть козья кожа или имок, вздетая на березу; наезжали лошадей, пасущихся по снегу, и рогатый скот.
От Аиока до деревни Манзурки на 120 верстах почта сменяется в зимовьях или самых дурных черных избах. В трех местах между братскими селениями находятся в дальном один от другого расстоянии 3 дома крестьянских хороших. В последний из оных не могли въехать, ибо в то самое время хозяин умер; дом наполнен был воплем и стоном. К последнему почтовому зимовью пред Манзуркой, за 8 верст от оного, дорога идет чрез лес и спускается под гору отлого; за 10 верст едешь манзурскими полями или широкою долиною до речки Манзурки, коея правый берег очень высок. Дорога потом идет вниз речки Манзурки, на которой живут братские до устья оной, до самой Лены, которая в сем месте течет, как и далее, между высоких хребтов, но между ими есть большое пространство. Первое русское селение на Лене по сей дороге Исеть, где есть пристань и строят суда, на которых плавят хлеб в Якутск. А в 14 верстах деревня Качуга, где также хлеб грузят. От устья Манзурки много селений братских по Лене.
От Качуги до Усть-Куты дорога идет зимою по льду, летом подле самого берега крутого, так что в ином месте она 1 1/2 арш.
Берега Лены сперва высокие утесы красного плитняка, который становится мягок и, осыпаяся, превращается в глину. Лена в сем месте не шире иногда 30 и 50 сажен, летом очень мелка, и везде ездят вброд. Берега и утесы поросли густым лесом – сосняк, лиственник и ниже к воде ельник, иногда березник и тальник. Ниже Качуги братских селений нет, а есть около Верхоленска, бывшего острога – города, построенного на правом берегу Лены, где и ныне есть мещан 200 человек, но без ратуши. Против оного выпала река, по которой много русских и братских селений. Из Верхоленска отправляются суда в Якутск с хлебом. Они продают его в селениях ниже устья Илги, задатком и осенью берут зверями, откуда возят даже до Якутска. Лена сперва течет излучисто, ибо хребты гор частые; где они расходятся, там делает острова. По Лене селений очень много, иногда очень часты, – слободы или села и заимки или деревни. До устья Илги хлебопашество входит в счет крестьянского приобретения. А ниже главное их приобретение состоит в белках, и все жители Лены оную промышляют без изъятия. На правом берегу она чернее. С Верхоленска есть уже тунгусы, живут в лесах. До устья Илги много есть коз или козюль, а ниже на горбине снега уже нет, так, как и волков, и много медведей; есть олени, кабарги и сайги. По Тутуре, по Чике и по Илге есть селения.
В местах, где камень оголился, он виден расположен горизонтальными слоями и иногда мало наклонными. Часто из средины горизонтальной оба бока опускаются, как будто под ними земля осела, и тогда одна сторона подымается сверху хребта почти вертикально.
С Тутуры горы становятся окатистее и местами реже, утесов мало и невысокие, а ниже Илги камень виден иногда. По низу река глубже и шире, а ниже Илги и Орленги река кажется течет по склонению горных хребтов, ибо они в длину свою дальний берег ее составляют, а ближний состоит из желтого песку и илу с камнем, желтым плитняком, ибо верхи хребтов уже не красны, а сперва желтели, потом состоят из серо-белого плитняка. В трех верстах не доезжая до Тарасовой деревни есть остатки зимовья, близ коего находятся медные рудники, откуду руду плавили на завод Савельева, построенный ниже устья Куты. На ключах во многих местах мельницы с горизонтальным колесом, мутовкою называемым. По Лене сеют конопли и вяжут невода. Зимою рыбы добывают мережами и мордами, а зверей больше плашками. 15
Примечания
Издается по рукописи, хранящейся в Отделе письменных памятников Государственного Исторического музея в Москве под шифром 1 2/16. Рукопись – большая переплетенная тетрадь, в лист, по почерку и водяному знаку бумаги (1806), на которой она написана, – начала XIX в. Судя по искажению и пропуску отдельных слов, она списана с подлинника Радищева лицом, не особенно осведомленным, местами попадаются исправления очень поздней руки. Впервые была издана В. В. Каллашом в «Известиях Отделения русского языка и словесности Академии Наук» (т. XI, 1906, кн. 4, стр. 379–399), затем в «Полном собрании сочинений А. Н. Радищева», под редакцией В. В. Каллаша (т. II, 1907), и в «Полном собрании сочинений А. Н. Радищева», под редакцией проф. А. К. Бороздина, И. И. Лапшина и П. Е. Щеголева (т. II, изд. М. И. Акинфиева, СПб., б. г., стр. 354–365). Во всех трех случаях печаталось точное воспроизведение копии начала XIX в. В 1949 г. «Записки» были напечатаны в «Избранных сочинениях А. Н. Радищева», изд. Государственным Издательством художественной литературы (стр. 704–718); для последнего издания П. П. Померанцев исправил «многочисленные ошибки и искажения писарской копии» этого сочинения Радищева; исправления П. П. Померанцева, основанные на привлеченных им картах конца XVIII в., «Списках населенных мест» и тому подобных данных, касались преимущественно географических названий и передачи текста соответственно современным археографическим требованиям. Некоторые из предложенных П. П. Померанцевым исправлений географических названий приняты и в настоящем издании.
При подготовке текста «Записок» для настоящего тома учтены также текстологические поправки П. П. Богословского и М. П. Алексеева, опубликованные в «Пермском краеведческом сборнике» (Пермь, 1924, стр. 1) и в сборнике «Радищев» (Л., 1950, стр. 277–281).
Судя по началу, «Записки» сохранились, повидимому, не в полном виде: Радищев был увезен из Петербурга 8 сентября 1790 г., а текст «Записок» начинается 11 ноября 1790 г. Радищев приехал в Илимск 4 января 1792 г., «Записки» же обрываются на последних числах декабря 1791 г.
1 Барыня – сестра жены Радищева, Е. В. Рубановская, приехала к нему только в Тобольск. В данном месте имеется, вероятно, в виду не она, а другое лицо, хотя в «Дневнике путешествия из Сибири» «барыня» отождествляется именно с нею.
2 офицера – сопровождавшего Радищева.
3 колки. По Далю, колок – отдельная рощица, лесок или лесной остров, кустарник на сухом, непоемном месте.
4 осленистая – от «осленути» вм. «осльпнути» – темная.
5 Квинта Курция – Квинта Курция история о Александре Великом царе Македонском. Перевел с латинского Степан Крашенинников, 2 части, СПб., 1750.
6 Физиогномия — Имеется в виду книга: Физиогном или хиромантик совершенной или хиромантическое зеркало, открывающее таинственные секреты природы, как узнавать нравы и участь каждого, то есть щастие или нещастие человеческое, и в каком роде жизни оное приключится, по членам человеческого тела, чертам лица и рук и прочим признакам, с гравированными для ясности фигурами, М. 1795.
7 горшки чугунники. Очевидно, речь идет о чугунных горшках, которые в некоторых местностях России назывались чугунами.
8 в кортому. По Далю, «кортом» и «кортома» – наем, прокат, аренда, сброк, откуп.
9 Пушкин – вероятно Михаил Алексеевич Пушкин, сосланный в 1772 г. в Сибирь за подделку ассигнаций. Екатерина II приказала именовать его «бывшим Пушкиным» («Русская старина», 1899, май, стр. 359–364).
10 Ежемесячное сочинение. Имеется в виду выходивший в Тобольске журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену», издававшийся П. Сумароковым.
11 Чичерин Денис Иванович, сибирский губернатор с 1763 по 1781 г.
12 конфедераты – участники сословных организаций польской шляхты. Здесь – участники Барской конфедерации 1768 г., сосланные в Сибирь.
на линию, с киргизами. Имеется в виду Ишимская «линия» укреплений (крепостей), по которой происходила торговля с киргизами.
14 оного народа – подразумеваются буряты. В дальнейшем Радищев именует их «братские».
15 В рукописи, по которой «Записки» печатаются, после слов «. а зверей больше плашками» оставлено три чистых листа, предназначавшихся, может быть, для списывания остальных путевых заметок до Илимска, отсутствующих в рукописи. Некоторые подробности о путешествии Радищева из Петербурга в Илимск сообщил его сын, Павел Александрович, в 1858 г., вероятно, на основании семейных рассказов: «Граф А. Р. Воронцов написал ко всем губернаторам тех мест, где должен был проехать ссыльный, чтобы с ним обратились снисходительнее. Тогда ген. -губ. пермским и тобольским был Кашкин, а иркутским и колыванским – ген. -поручик Ив. Алфер. Пиль. Граф объявил семейству Радищева, что он берет на себя все его содержание как в дороге, так и на месте его заточения, и разослал деньги во все города, где ему должно было останавливаться. В Москве Радищев пробыл несколько дней в семействе своего отца, где его снабдили на дорогу всем нужным. В Казани Радищев пробыл один день у Кисловых, дальних своих родственников. В Тобольске он пробыл семь месяцев. Туда свояченица его Елиз. Вас. Рубановская привезла его двух меньших детей, дочь девяти и сына восьми лет. В Тобольске Радищев, как и все сосланные, пользовался совершенною свободою. Он бывал на всех обедах, праздниках, спектаклях. Радищева в особенности хорошо принимали у губ. Алекс. Вас. Алябьева, человека кроткого и всеми любимого (который даже получил выговор за то, что позволил Радищеву такое долгое пребывание в Тобольске), у вице-губ. Ив. Осип. Селифонтова, бывшего впоследствии ген. -губ. всей Сибири, у генеральши Черкашиной, у Резановых. От Тобольска до Иркутска без малого 3000 верст. Это путешествие Радищев, с Елиз. Вас. и двумя детьми, совершил летом, на почтовых, в коляске. В Томске, тогда областном городе Томской области, принадлежавшей к Тобольской губ., он пробыл две недели за болезнию Елиз. Вас, страдавшей мучительною зубною болью. По причине чрезмерных жаров в коляске спереди приделали другой верх; работал его ссыльный италиянец. Радищев был принят ласково комендантом Томска Томасом Томасовичем де-Вильнёв, французом, бригадиром русской службы. Он пускал на дворе его монгольфьеров шар, сделанный им из тонкой бумаги, – зрелище, тогда еще не виданное в Сибири. В Иркутске Радищев провел два месяца. Там он был принят в доме ген. -губ. Пиля, познакомился с преосвященным Вениамином, епископом иркутским и нерчинским, природным дворянином; был также принят радушно в доме губернатора Лар. Тимоф. Нагеля, человека отличных свойств, как и жена его. Радищев бывал также у вице-губ. Андр. Сидор. NN и посещал с семейством театр. Во время пребывания Радищева в Иркутске ген. -губ. велел приготовить для него в Илимске воеводский дом, за который с него взяли 10 рублей. Радищев приехал в Илимск 4-го января 1792 года» («Русский вестник», 1858, декабрь, кн. 2, стр. 409–412).
Источник
