За стеклом
«Водил меня Серега…»
Проект «Третьяковка со Шнуром», который был показан на канале OKKO, не первый ваш опыт сотрудничества с Сергеем Шнуровым. Но он не был связан напрямую с историей COVID-19?
Зельфира Трегулова: Наоборот, связан. Фильм снят за два дня, 28 и 29 марта, уже после закрытия музея для публики. Вся съемочная группа была в масках, перчатках.
Кроме вас и Шнурова?
Зельфира Трегулова: Мы были в кадре. Кроме того, ни он, ни я никуда не ездили задолго до этих съемок.
Как бы вы определили жанр фильма? Это же не экскурсия для Шнурова?
Зельфира Трегулова: Нет, разумеется. Это наш разговор об 11 картинах из собраний Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке. Была и дискуссия, и, наоборот, признание, что мы придерживаемся очень схожих взглядов. Это была импровизация. Мы ничего не оговаривали заранее. Разумеется, кроме списка произведений.
Произведения выбирали вместе?
Зельфира Трегулова: Список я предложила… Дело в том, что сейчас музей готовит вместе с издательством Scala небольшую книжку из серии «Выбор директора». В ней выходили книги, посвященные крупнейшим картинным галереям мира, например, Национальной галерее в Лондоне, Национальной галерее в Берлине. Третьяковская галерея в этот ряд естественно вписывается. Формат книги — 37 работ, выбранных именно директором музея, и небольшой текст о каждой картине. Поэтому признаюсь: эти одиннадцать работ для «прогулки» с Сергеем Шнуровым я выбирала из тех 37 картин, про которые должна пойти речь в будущей книге.
Для многих (по крайней мере для фанатов группы «Ленинград») первое, что выскакивает при встрече хэштегов «Шнур» «выставка», это: «Водил меня Серега на выставку Ван Гога».
Зельфира Трегулова: К слову, во времена выставки Серова на «Вечернем Урганте» прозвучала обновленная версия «Экспоната»: «Ходили я и Вова на выставку Серова…». В последние дни работы выставки у нее было 20 млн прослушиваний.
Это случайно не работа пиар-отдела?
Зельфира Трегулова: Вы преувеличиваете наши возможности. А что касается сценического образа Шнура, то он создание Сергея Шнурова — интеллектуала с двумя высшими образованиями. В съемках фильма, которые проходили в залах Третьяковской галереи, участвовал не Шнур, а Сергей Шнуров. Человек, который у портрета Пушкина кисти Ореста Кипренского вспоминает стихи об этом художнике: «Любимец моды легкокрылой, хоть не британец, не француз. «. Для Шнурова «Христос в пустыне» Ивана Крамского ассоциируется с главной темой Достоевского, с диалогичностью его романов, о которой писал Бахтин. Шнуров — человек неординарного мышления, и мне разговор с ним был очень интересен. Надеюсь, он будет интересен зрителям — после 19 апреля мы выложим этот фильм на наших онлайн-ресурсах. У нас не было возможности делать дубли. Но каждый эпизод снимался с трех камер. Это была сложная, изощренная и качественная съемка.
Нет ли желания продолжить цикл, но уже в залах Новой Третьяковки?
Зельфира Трегулова: Я бы с удовольствием. Вопрос в финансовых возможностях.
Когда стало понятно, что музей придется закрывать из-за COVID-19, мы начали в бешеном темпе снимать и готовить новые материалы для онлайн-показа. Конечно, не хотелось, чтобы наши съемки выглядели как видео, «сделанное на коленке». В ситуации, когда у нас нет доходов, когда мы не увольняем ни одного человека и платим всем зарплату, мы за несколько недель исчерпали годовой бюджет, заложенный на подготовку таких программ. А фильм «Третьяковка со Шнуром» удалось сделать благодаря финансовой помощи Сбербанка и интернет-платформе «Окко».
Будут ли деньги и возможность продолжить эту работу, сможем ли мы в принципе снимать в закрытых залах, сейчас трудно сказать.
Музей «За стеклом»
Перед новым «вирусным» годом Третьяковская галерея запустила большой образовательный онлайн-проект Лаврус. Словом, вы были среди музеев, неплохо подготовленных к переходу из оффлайн в онлайн. Но не трудно ли будет после пандемии убеждать людей, что вообще-то главное в музее не информация, а переживание, общение, встреча с искусством?
Зельфира Трегулова: Вообще-то эффект присутствия как раз то, чего мы старались достичь.
Признаться, я была очень рада, когда моя старшая дочь, сидящая на карантине с двумя детьми четыре недели, прислала мне фото 9-летнего внука, который, как загипнотизированный, смотрит нашу программу, посвященную «Троице» Андрея Рублева. При том, что он типичный непоседа, совсем не «ботаник», скорее наоборот.
К вопросу об эффекте присутствия… Когда картины Репина вернулись с выставки из Русского музея домой, Третьяковская галерея начала прямую трансляцию в интернете распаковки картин и их развески в залах. Получилось такое шоу «За стеклом» — внутри музея. Как возникла эта идея?
Зельфира Трегулова: Мы начали с того, что поставили камеру в режиме live в зале Александра Иванова перед картиной «Явление Христа народу». Изображение на экране там было, наверное, достаточно однообразным, но давайте вспомним восьмичасовой фильм Энди Уорхола Empire State Building или его же фильм про спящего человека. Не самые динамичные примеры, не правда ли? По сравнению с его работами у нас много что происходит: прошла смотрительница, кто-то подошел, что-то записал, посмотрел, ушел. Картины, перед которыми ставилась камера, выбирались еще и с помощью опроса посетителей наших онлайн-ресурсов.
Иначе говоря, сначала мы отработали эту технологию: ставим камеру и без купюр, без цензуры показываем ежедневную жизнь музея. Весь процесс — в открытом эфире шел нон-стоп.
Конечно, это была попытка создать эффект присутствия. Люди сидят дома, но они в то же время как бы находятся в музее и видят то, что они никогда бы и ни при каких обстоятельствах раньше не увидели. Я очень признательна моим коллегам, главному хранителю Татьяне Семеновне Городковой и нашим хранителям искусства ХIХ века, что они разрешили съемки и трансляцию.
Мы планировали делать такие же включения из реставрационных мастерских. Думаю, при ослаблении жесткого режима передвижения по городу сможем продолжить прямые трансляции.
Сколько было просмотров?
Зельфира Трегулова: После закрытия музея посещаемость «Лавруса», например, выросла в семь раз.
За прошедшие недели аудитория, просмотревшая наши видео на разных интернет-платформах, составила больше 2 миллионов человек. Популярностью пользуются короткие сюжеты (максимум — 10 минут) «История одной картины». Мы успели снять 18 минифильмов. Кстати, рассказ о «Троице» Рублева был как раз в этом цикле.
«Это было навсегда, пока не кончилось» и другие проекты
В интервью The Art Newspaper Russia вы говорили, что Третьяковская галерея теряет порядка 2 млн рублей в день?
Зельфира Трегулова: 2,7 млн рублей в день — упущенный доход. Есть еще коммунальные расходы на поддержание наших зданий — от 500 тыс. до 800 тыс. в день в зависимости от сезона. Но коммунальные расходы еще можно как-то компенсировать из бюджетного финансирования, из денег на госзадание. А вот отсутствие дохода, конечно, для нас очень существенная проблема. Нам нужно платить людям зарплату, значительная часть которой обеспечивалась из наших собственных доходов — а ведь большая часть людей активно работает сегодня на удаленном доступе. Появился какой-то такой азарт. Желание в это время сделать то, на что не хватало времени раньше, что требует максимального сосредоточения. Это как раз держит на плаву в той ситуации, когда я, как и все, сижу дома.
Есть ирония судьбы в том, что выставка, которая должна была открыться в апреле «Это было навсегда, пока не кончилось», была запланирована, как оказалось, на время пандемии.
Зельфира Трегулова: Пандемия не навсегда. Эту выставку мы откроем в течение 10 дней после снятия карантина.
Тем не менее COVID-19 планы все же изменил?
Зельфира Трегулова: Все зависит от того, когда мы откроемся. Мы надеемся, что сможем продлить выставку «Русская сказка…», поскольку перенесена на 2021 год следующая за ней выставка современного индийского искусства. Везти работы сейчас из Индии невозможно. Будем по необходимости сдвигать выставочные планы.
Какие приоритеты в этой ситуации вы видите для себя как директор музея?
Зельфира Трегулова: Главный приоритет — сохранить коллектив музея здоровым и работающим. Второй приоритет — не остановить наше развитие. Мы сейчас работаем над концепциями и каталогами масштабных амбициозных выставок на ближайшие годы. И не планируем их отменять. Мне очень приятно, что часть наших спонсоров подтверждают прежние договоренности и собираются наши проекты поддерживать, причем в полном объеме.
И, конечно, мы продолжаем работу над важнейшими для музея проектами. В частности, полным ходом идет обсуждение предложений Рэма Колхаса и его архитектурного бюро по проекту реконструкции здания на Крымском Валу. Мы встречаемся с Рэмом Колхасом онлайн пару раз в неделю.
Мы не можем предугадать, что будет после снятия ограничительных мер и окажутся ли музеи в фокусе внимания людей, переживающих серьезные экономические потрясения. Но, на мой взгляд, сейчас не надо опускать руки и думать, что, раз будет гораздо меньше денег, надо сворачивать амбициозные программы и пытаться как-то прожить это тяжелое и трудное время. Надо продолжать работать над запланированными проектами, не снижая накала.
Какие шаги поддержки музеев государством сейчас жизненно необходимы?
Зельфира Трегулова: Уже есть постановление правительства о корректировке госзадания. Мы все уверены, что параметры госзадания министерством культуры будут изменены — без изменений сумм, выделенных на его реализацию.
Ни один музей, насколько я знаю, никого не уволил. Но в той зарплате, которую все получали до наступления этих нерабочих недель или перевода на удаленный доступ, бюджетная составляющая была лишь 30 процентов. 70 процентов зарплаты обеспечивались нашими доходами. Теми доходами, которых сейчас нет. Обеспечить достойную оплату тем, кто остается на службе в галерее, а это служба безопасности, часть музейных смотрителей, инженерные службы, научные отделы и все, кто эффективно работает на удаленном доступе, очень важно.
У нас служба безопасности является частью штата Третьяковской галереи, плюс продолжает нести свою службу Росгвардия. У музея есть возможность обеспечивать оплату охраны музея. Но мы же понимаем, что в ряде других музеев охрана осуществлялась ЧОПами, и если возникнут проблемы с оплатой, то это будут проблемы не только ЧОПа.
Увы, это проблема общая. Главное — оценить ее масштабы вовремя. Я с удивлением услышала, что в Великобритании около 400 церквей перевезли ценные вещи в Лондонский Тауэр, боясь ограблений во время режима изоляции. Если говорить о наших музеях, какие, на ваш взгляд, существуют возможности их взаимной поддержки?
Зельфира Трегулова: Для начала это общение. Обмен информацией, опытом выживания в экстремальных условиях становится жизненно важным.
У нас в этом году запланированы два проекта из Татарстана в рамках празднования 100-летия образования Республики Татарстан. Мы должны были в мае открыть выставку «Шедевры из Казани. От Рериха до Кандинского». Сейчас открытие перенесли на лето. Мы общаемся и с коллегами из музеев, и с министерством культуры Татарстана, финансирующим этот проект. Вторая выставка из Казани представляет живопись Николая Фешина 1917-1918 годов. Она должна открыться осенью. Мы от этих планов не отказываемся, работа идет полным ходом.
Во Владивостоке мы вместе с Дальневосточным федеральным университетом успели запустить программу дополнительного образования. Сейчас преподавание переведено в онлайн-режим.
Что касается нашего филиала в Самаре, то на первые недели закрытия, как раз самые сложные, пришлось обсуждение концепции развития этого филиала. Оно шло тоже в zoom»e, мы вносили предложения, замечания. Понятно, есть сложности документооборота. Но мы стараемся как-то их решать.
Два айпада и «Головокружение»
А проблемы с самоизоляцией есть? С точки зрения психологической это очень непростой опыт…
Зельфира Трегулова: У нас в штате есть психолог, который проводит консультации с сотрудниками. Опять же многие понимают, что интенсивная работа из дома не самое плохое средство спасения от хандры и растущей раздражительности. Другая проблема — разделение пространства, компьютера. Я работаю на двух айпадах и двух телефонах. Один из них — из музея, другой личный. Иногда во время конференции в zoom говоришь через один планшет, а презентацию смотришь на экране другого.
Два айпада нужны, чтобы разделить работу?
Зельфира Трегулова: Зарядки не хватает. Оба телефона и планшета к концу дня раскаляются, садятся и отключаются. А я должна быть на связи всегда.
Все жалуются на то, что, хотя времени вроде много, рабочего времени оказывается меньше.
Зельфира Трегулова: Рабочего времени не хватает. Это однозначно. Более того, проанализировав опыт друг друга, мы пришли к выводу, что 3-4 больших онлайн-конференции в день выжимают больше, чем реальный рабочий день. Видимо, они действительно требуют большей концентрации сил. Может быть, они даже более эффективны, чем бесконечные совещания, которыми мы все злоупотребляли.
Очень важно «организовывать» себе позитивные эмоции. Мне повезло. Моя младшая дочь, с которой я живу, придерживается очень жесткой позиции в отношении здорового питания. Чтобы мы не превратились в шарики, которые выкатятся из квартиры после пары месяцев изоляции, она готовит здоровую правильную еду. И делает это с удовольствием. А для меня возможность спокойно вместе поесть за семейным столом, которой не бывало давно, тоже большое удовольствие. Ну и фильмы, конечно, помогают переключаться.
Какие фильмы вы посмотрели?
Зельфира Трегулова: Сериал «Молодой папа» для меня был очень интересен. Особенно после того, как наша выставка «Русский путь. От Дионисия до Малевича» была представлена в Музеях Ватикана в ноябре 2018-го и после личной встречи на ней с Папой Римским Франциском I. Я пересмотрела несколько прекрасных фильмов Альмодовара, «Холодную войну» Павликовского, «Головокружение» Хичкока с блестящей Ким Новак…
Как боретесь с отсутствием свежего воздуха?
Зельфира Трегулова: Сижу под открытым окном.
Источник
