Новый мировой беспорядок: почему большинству стран грозит реструктуризация долгов, девальвация или дефолт
Я раньше думал, что за почти 30 лет работы на финансовых рынках я видел все. А потом наступил март 2020 года, и произошли вещи, о которых я — и подавляющее большинство финансистов — только в книжках читали.
Вам придется вернуться в 30-е годы прошлого века, чтобы найти периоды такой волатильности на рынках акций; прогнозы экономического спада и безработицы также возвращают нас в эпоху Великой депрессии. Что касается нефти, последний раз я видел такой уровень цен в конце прошлого века, на самой заре моей аналитической карьеры. Весь мир, похоже, решил отправиться в небольшое путешествие назад на экономической машине времени — с непредсказуемыми последствиями.
Выход из этого кризиса будет гораздо более затяжным и болезненным, чем в 2008-м. Кризис 2008 года был по своей природе банковско-финансовым — как только стало понятно, что системообразующие банки спасут и у них не будет проблем с ликвидностью, рынок быстро успокоился и возобновил рост.
В этот же раз удар нанесен в самое сердце современной капиталистической модели — в потребителя. Чтобы не утомлять бесконечной статистикой, только в Великобритании по состоянию на апрель 2020 года 70% семей потеряли в доходах, 30% живут за счет сбережений и 20% с трудом оплачивают счета. В США более 20 млн людей обратились за пособием по безработице, беспрецедентные цифры для 330-миллионной страны. Когда все эти люди вернутся на работу? Всех ли возьмут назад? Смогут ли эти люди тратить и потреблять так же, как и до кризиса? Сколько потребительских кредитов будут вынуждены списать банки? Сколько компаний малого и среднего бизнеса обанкротится? А те, кто выживут, — какова будет их долговая нагрузка после кризиса?
Отсюда вывод номер один: все рисковые активы — акции, высокорискованные облигации и так далее — по-прежнему в опасности, несмотря на апрельское ралли. Конечно, ряд компаний с сильными балансовыми показателями и понятными перспективами роста (Amazon или Google, например) переживут этот кризис, но и их огромные капитализации были во многом результатом наличия у инвесторов больших свободных денежных средств и общего оптимизма. С учетом исчезновения этих факторов роста даже технологические гиганты вряд ли смогут избежать потерь.
Процентные ставки во всем мире стремятся к нулю и, вероятно, останутся там. Дешевые, почти бесплатные, деньги — последний простой действенный механизм властей для поддержания экономики.
Что любопытно, это «печатание» денег вряд ли приведет к инфляции, ведь выдаваемые кредиты и пособия не создают новый потребительский или инвестиционный спрос, а всего лишь пытаются частично заместить огромные выпавшие доходы.
А в послекризисный период, после всех этих триллионных программ помощи все без исключения страны обнаружат себя с существенно более высокой долговой нагрузкой. И вот тогда близкие к нулю процентные ставки станут единственным способом для правительств обслуживать свои долги без нанесения огромного ущерба бюджету.
Важная поправка: сказанное выше касается ведущих экономик мира, способных легко занимать в собственной валюте, — США, Евросоюза, Японии и в некоторой мере Китая. У большинства остальных стран выбор будет ограничен комбинацией из реструктуризации долгов, девальвации национальной валюты и дефолта. В посткризисном мире интересы отдельно взятых развитых суверенных государств и блоков еще долго будут доминировать над интересами развивающихся стран и помогающих им мультинациональных финансовых институтов, таких как МВФ или Всемирный банк.
Отсюда второй вывод: если вы можете купить облигации качественных заемщиков с доходностью в 4–5%, сделайте это — на горизонте трех-пяти лет они принесут прекрасную доходность по сравнению с банковскими депозитами и гособлигациями. В то же время избегайте облигаций и валют большинства стран с развивающихся рынков — тяжелые переговоры с кредиторами и дальнейшая девальвация в той или иной степени им практически гарантированы.
В ближайшем будущем нефть вряд ли будет стоить больше $40–50 за баррель. Четыре года назад я написал статью в этот журнал, которая называлась «Сколько НЕ будет стоить нефть». В ней я предположил, что мы уже никогда не увидим устойчивых цен выше $70–80 за баррель, поскольку от сланцевых залежей США до глубоководных месторождений Бразилии (не говоря уже про Россию и страны ОПЕК) себестоимость добычи нефти находится гораздо ниже этих ценовых значений. А значит, как только цены будут приближаться к пороговым значениям себестоимости в $50–60 за баррель, будет следовать рост добычи новыми игроками, а за ним ценовые войны и, как следствие, коррекция цены вниз, к уровню себестоимости маржинальных производителей.
Сейчас мы наблюдаем второй акт этой драмы, с двумя отличиями: новый порог среднемировой себестоимости можно оценить в $30–40 за баррель, при этом восстановление глобального спроса, рухнувшего из-за коронавируса, может растянуться на годы. Помимо этого, для многих стран-производителей с низкой себестоимостью добычи энергоресурсы — главная (а иногда и единственная) статья экспортных доходов. В условиях коллапса цен их мотивация наращивать добычу очевидна.
Отсюда вывод третий: несмотря на кажущуюся дешевизну, можно не спешить подбирать по дешевке нефть и акции нефтяных компаний.
В чем главный риск моих немного пессимистических прогнозов? Предположим, все сказанное выше не сбудется, и нас ждет стремительный рост глобальной экономики, стоимости акций и цен на нефть после быстрого завершения пандемии. Графики цен на активы напоминают английскую букву V, и мы стремительно возвращаемся к — и превосходим! — уровни февраля 2020 года. Миллионы людей с радостью выходят на работу, отправляются в путешествия и берут ипотечные кредиты под низкие ставки.
Что ж, если так произойдет и я недозаработаю из-за своей консервативной позиции, радость за друзей, близких и человечество в целом будет приемлемым эмоциональным дивидендом. Если же этого не произойдет, набор из денежных средств, надежных облигаций и антисептика для рук может оказаться крайне полезным на ближайшие несколько лет.
Источник
Но вы держитесь: волна суверенных дефолтов захлестнула весь мир
Проблема колоссального долга, накопившегося в мировой экономической системе, в результате вызванного пандемией кризиса только обострилась. Не в последнюю очередь это касается государственного долга, с начала века прираставшего рекордными темпами. В то время как развитые страны могут еще какое-то время накапливать долги, не рискуя крахом финансовой системы, развивающиеся оказываются лицом к лицу с угрожающими последствиями. С начала года уже пять государств объявили дефолт по обязательствам. В следующем году их число вырастет, причем среди банкротов могут оказаться и крупные экономики. О том, как финансовая несостоятельность охватывает всё больше государств, — в материале «Известий».
Экономический кризис в 2020 году оказался самым тяжелым за последние полвека минимум. Спад в мировой экономике, по оценкам МВФ, составит 4,9%. Для сравнения, в 2008 году мировой ВВП сократился всего лишь на 1%. Для многих стран это означает падение ВВП на двузначные числа, причем ситуация затрагивает и крупные, относительно диверсифицированные развивающиеся экономики, например Бразилию (ожидаемое снижение — 10,5%). Экономический спад означает неизбежное сокращение налогооблагаемой базы, что в свою очередь ставит многие государства перед выбором — выплачивать долги (их обслуживание может составлять до трети бюджетных расходов) либо же как-то поддерживать обваливающуюся экономику и выполнять прочие государственные обязательства.
В апреле министры финансов стран G20 договорились о временном моратории на платежи межгосударственного долга со стороны 73 самых бедных государств мира. Такое облегчение налогового бремени пришлось к месту, однако действовать оно будет только до конца года. Тогда как последствия кризиса для налоговых поступлений будут сказываться на протяжении еще долгих месяцев. Впрочем, это не помешало сразу пяти странам — Аргентине, Ливану, Эквадору, Белизу и Суринаму — объявить дефолт в самом начале локдаунов или даже до введения карантина.
Аргентина
Финансовая ситуация в пятой по размерам экономике Нового Света была тяжелой всё последнее десятилетие. Левые и правые правительства сменяли друг друга, но ни одному из них не удалось запустить машину экономического роста и обуздать инфляцию. В мае страна пропустила очередной платеж по облигациям в размере $500 млн (ранее и так уже отсроченный). Дефолт стал вторым с начала века и уже девятым за всю историю страны.
К сентябрю правительству Альберто Фернандеса удалось договориться с инвесторами об очередной реструктуризации. Общий объем подлежащих ей облигаций составляет $65 млрд. Средняя ставка по обязательствам сократится с 7% до 3%, а размер выплат в течение следующих 10 лет уменьшается на $37 млрд.
Это очень хорошие новости для аргентинской экономики, которая надолго застряла в долговой трясине, а в ходе текущего кризиса должна сократиться самое меньшее на 12%. Тем не менее реструктуризация не решит все финансовые проблемы страны: задолженность, большая часть которой — внешняя, продолжает составлять около 90% ВВП. Весьма вероятно, что этот дефолт — не последний в истории страны.
Ливан
В отличие от Аргентины, Ливан — новичок в клубе государств-банкротов. Даже во время гражданской войны в 70–80-х годах прошлого века государство исправно платило по внешним и внутренним обязательствам. Тем не менее проблемы «ближневосточной Швейцарии» были хорошо заметны все последние годы — ситуацию, когда госдолг достиг 150% ВВП, здоровой никак назвать было нельзя. С началом 2020-го стало только хуже. 9 марта Ливан не смог заплатить по евробондам на сумму $1,2 млрд. Это привело к обрушению национальной валюты. Официально ливанский фунт привязан к доллару, но на черном рынке он просел на 40%.
Источник
По миру покатилась волна государственных дефолтов
«Пандемия» – спусковой крючок самого глубокого долгового кризиса со времён Великой депрессии
В 2020 году в мире начался полномасштабный экономический кризис. Он назревал в течение десятилетия, а спусковым крючком стала так называемая пандемия коронавируса.
Согласно прогнозу Всемирного банка, в 2020 году ожидается сокращение мирового ВВП на 5,2 процента. По развитым странам спад оценивается в 7,0%, по развивающимся – в 2,5%. Это самый глубокий спад в мировой экономике со времён кризиса 1929-1933 гг., он имеет признаки экономического, финансового, банковского, валютного, но также и долгового.
В ноябре Институт международных финансов (IIF) в Вашингтоне опубликовал обзор мирового долга. Оказывается, к сентябрю мировой долг был равен 272 трлн. долл. На США пришлось 80 трлн. (прирост за год на 9 трлн. долл.), на страны еврозоны – 53 трлн. долл. (прирост за год на 1,5 трлн. долл.). Общий долг США и еврозоны: 133 трлн. долл., или почти половина мирового долга.
По итогам 2020 года мировой долг вырастет по всем секторам экономики, согласно оценкам IIF, до 277 трлн долл., что эквивалентно 365% мирового ВВП. В абсолютном выражении прирост мирового долга за 2020 год оценивается в 24 трлн. долларов. По группе так называемых развитых стран относительный показатель долга будет существенно выше среднемирового – 430% ВВП (годом раньше он был равен 383%). По группе развивающихся стран он оценивается в 250% ВВП (годом раньше – 223%).
Наиболее быстро рос долг государства (по сравнению с долгом частного сектора экономики и сектора домашних хозяйств). На государство легло бремя борьбы с пресловутой пандемией (выплаты населению, спасение от банкротства компаний, финансирование медицинских программ и др.). Согласно оценкам МВФ, по итогам 2020 года совокупный государственный долг всех стран мира впервые превысит величину мирового ВВП: 101,5% мирового ВВП (в 2018 году этот показатель равнялся 80%).
Относительный уровень государственного долга по группе развитых стран существенно выше, чем по группе развивающихся (табл. 1).
Относительный уровень государственного долга в некоторых развитых странах (% ВВП)
На конец 3 квартала 2019 г.
На конец 3 квартала 2020 г.
Многие страны, относимые к группе развитых, в 2020 году пересекли по уровню долга красную черту в 100% ВВП. Исключение составила Германия с относительным уровнем государственного долга в 73%, но она пересекла красную черту – т. н. критерии Маастрихтского договора, согласно нормативам которого страны-члены ЕС могут иметь суверенный (государственный) долг не более 60% ВВП. Сегодня в Евросоюзе (27 государств) число стран с относительным уровнем долга ниже 60% ВВП не превышает десятка (в основном это мелкие государства – Эстония, Литва, Латвия и др.).
Примечательно, что несколько лет назад в Европе все тыкали пальцем на Грецию как страну с позорно высоким уровнем государственного долга: у неё относительный уровень долга достиг 140% ВВП, затем поднялся до 170%. А сегодня на этот уровень уже вышла Италия, к нему приближаются Испания и Португалия. Греция тоже не стоит на месте. За год её относительный государственный долг со 180,92% вырос до 205,25% ВВП. Греция первая в Европе пересекла планку в 200 процентов. Дальше будет больше.
Рекордсменом здесь являются США. Во-первых, Америка имела в течение 2020 года одни из самых высоких темпов прироста государственного долга. Во-вторых, США остаются рекордсменом по абсолютной величине долга. В момент, когда я пишу эту статью, счётчик долга США показывает цифру 27,3 трлн. долл.; это без малого 40 процентов совокупного государственного долга всех стран мира. В-третьих, Америка побила собственный рекорд. Самый высокий относительный уровень государственного долга США был зафиксирован в 1946 году – 126% ВВП, а осенью 2020 года он превысил 131%.
Быстрое наращивание долгов развитыми странами обусловлено рядом факторов. С помощью больших бюджетных вливаний государства пытались оживить экономику, которая после финансового кризиса 2008-2009 гг. полностью не сумела восстановиться. Государства наращивали бюджетные расходы не столько за счёт налогов, сколько с помощью заимствований. Поскольку центробанки в 2010-х годах стали резко снижать ключевую ставку, это способствовало снижению процентных ставок по государственным долгам. Расходы по обслуживанию государственного долга снижались (или по крайней мере не росли), что стимулировало наращивание суверенного долга. Относительный уровень государственного долга отчасти рос в 2020 году и по той причине, что происходило сокращение величины ВВП.
Большинство экспертов полагает, что развитые страны продолжат наращивание государственных долговых пирамид с помощью печатных станков своих центробанков и долговых бумаг, выпускаемых Минфинами. Иначе говоря, они сумеют избежать дефолта, если понимать под таковым прекращение выполнения государством своих обязательств по суверенному долгу (выплата процентов и погашение основной суммы долга). Однако для стран периферии мирового капитализма, к каковым относится теперь и Россия, делаются мрачные прогнозы.
У периферии есть свои аномалии. Особо выделяется, например, Судан – рекордсмен по относительному уровню государственного долга в периферийной группе. В конце 3 квартала 2019 года показатель составлял 201,58% ВВП; спустя год он вырос до 259,39%. Спорит с Суданом Венесуэла. Она в конце 3 квартала прошлого года имела показатель 239,79%; данных о её долге у МВФ нет, но надо полагать, долг увеличился. Можно назвать ещё ряд стран, где относительные уровни суверенного долга высоки (на конец 3 квартала 2020 года, % ВВП): Эритрея – 185,79; Суринам – 145,27; Белиз – 134,61; Бахрейн – 128,28; Замбия – 119,27; Мальдивы – 118,32; Республика Конго – 104,52.
У большинства стран периферии относительный уровень суверенного долга за рассматриваемый период (1 октября 2019 г. – 30 сентября 2020 г.) заметно вырос, но остаётся ниже планки 100% ВВП. Однако многим из них тоже грозит суверенный дефолт: во-первых, у них нет печатных станков, выпускающих в неограниченных количествах «волшебные бумаги» (валюты, именуемые «конвертируемыми», «резервными», «мировыми»). Во-вторых, нет казначейских бумаг, которые имели бы знаки высшего качества от «Большой тройки» мировых рейтинговых агентств.
Некоторые уже успели пережить суверенный дефолт в 2020 году: Аргентина, Ливан, Эквадор, Белиз, Суринам. В этих странах дефолт был объявлен в самом начале введения lockdown для компаний и/или карантина для населения. После чего начались переговоры с кредиторами либо о списании долгов, либо о временном моратории на выполнение обязательств по кредитам и займам, либо о реструктуризации долгов. Чаще всего – последнее.
Самой крупной была реструктуризация долга Аргентины, которая уже поднаторела на объявлении суверенных дефолтов и реструктуризации долгов. Дефолт 2020 года стал у Аргентины девятым (!) в её истории. К сентябрю правительству Аргентины удалось договориться с кредиторами об очередной реструктуризации, под которую подпали облигации с суммарным номиналом в 65 млрд. долл. Среднюю ставку по долговым бумагам удалось снизить с 7% до 3%. В целом выплаты на ближайшие десять лет уменьшились на сумму 37 млрд. долл. за счёт сокращения процентных ставок и перенесения выплат на более отдалённое время.
В очень тяжёлом положении Ливан. Он частично добился реструктуризации государственного долга после объявления дефолта. По данным МВФ, в конце 3 квартала 2019 года относительный уровень долга Ливана был равен 174,48% ВВП, спустя год он снизился до 171,67%. Однако долговое бремя остается высоким, и, возможно, в следующем году Ливан вновь будет вынужден объявить суверенный дефолт.
В самом конце года ожидается новая волна дефолтов. 16 ноября объявила о неплатёжеспособности Замбия. Её пример показывает, что любые переговоры о реструктуризации вызывают острейшие конфликты между кредиторами. Замбия должна многим, кто с помощью кредитов и займов боролись за влияние в этой стране. Основные кредиторы Замбии – из США, Европы и Китая. Замбийские власти чувствуют эти противоречия и пытаются на них играть, добиваясь максимальных уступок.
Эксперты отмечают, что в конце 2020 – начале 2021 года суверенные дефолты могут объявить Ангола, Камерун, Кения, Пакистан. Не исключено, что дефолт объявит и Украина, если в ближайшее время ей не удастся договориться с МВФ о получении очередного кредита. Не удивлюсь, если в следующем году по новому кругу пойдёт Аргентина, ещё раз заявив о суверенном дефолте, и начнёт новые переговоры с кредиторами.
Напомню, что в апреле 2020 года министры финансов стран G20 в связи с вирусно-экономическим кризисом договорились о временном моратории на платежи межгосударственного долга со стороны 73 самых бедных государств мира, но договорённость действует только до конца года. Если она не будет продлена, в 2021 году число государственных дефолтов на периферии мировой капиталистической системы будет намного больше, чем в 2020-м.
Источник
