Газ и политика
Русский газовый гигант (Газпром) один из самых узнаваемых брендов в ЕС. В чем причина такой популярности? Ответ очевиден — слишком много разговоров и политических интриг вокруг главной русской газовой монополии. Оно и понятно, когда Газпром в январе 2006 года прекратил поставки Украине газа в ходе споров из-за цены, озноб прошел по всей Европе, которая начала энергичнее искать способы снизить зависимость от российского газового импорта, так как решила, что впоследствии Россия может использовать «газовый вентиль» в качестве политического рычага.
Разумеется, мнения аналитиков, политиков и просто обывателей поделились на два фронта. Одни утверждали, что российский газ является таким же надежным, как и альтернативы на Ближнем Востоке и в Африке. Другие — что Россия будет использовать газ в политических целях. Крупные энергетические компании из Германии, Франции, Италии и ряда других стран ЕС заявляют, что Газпром надежный поставщик и что Россия зависит от получения прибыли в ЕС так же, как и ЕС зависит от энергоносителей России. С другой стороны, есть и те, кто не доверяет России. Если вникнуть в суть такого недоверия, то понять их можно. Россия способна к неожиданным действиям, и доводы скептиков выглядят вполне разумными – кто может гарантировать политическую стабильность России? Никто. А если Россия перекроет тот самый «газовый вентиль», то вся Европа погрузится в хаос энергетического кризиса. А значит нужно срочно увеличить длину газового поводка, на котором Россия держит Европейский союз.
Есть также и ряд стран постсоветского пространства, которые исторически не готовы доверять Кремлю. Политикам таких стран (а зачастую это новые члены ЕС) просто выгодно использовать облик «Советского Кремля», чтобы настроить негативно по отношению к России влиятельные страны Евросоюза. Примером подобных политических манипуляций может служить ситуация вокруг Польши. Из-за введенного Россией эмбарго на ввоз польского мяса, поляки раз за разом блокируют подписание Россией со странами ЕС договора о сотрудничестве.
Почему же Россия не использует свою «газовую удавку»? Всё выглядит просто — пригрозить повышением цен на газ с 250 до 300 долларов за тысячу кубометров (к слову, в США цена за тысячу кубометров природного газа стоит около 330 долларов и не снижает темпов роста) и потребовать, чтобы Польша сняла вето. Однако Москва не использует этот метод, и никак не может подписать выгодные как России, так и ЕС документы.
Вернувшись к методам снижения газового влияния России на ЕС, европейцы придумали эффективный способ — транспортировку газа не трубопроводами, а используя сжиженный природный газ (СПГ). При вводе этой технологии в активную эксплуатацию доля российского газа существенно уменьшится, так как будет решена проблема транспортировки газа с Ближнего Востока и из Африки. Таким образом, российский газ будет существенно «разбавлен» газом стран этих регионов, и Европейский союз вздохнет с облегчением, — твердят противники Газпрома. Но если посмотреть на эту технологию поближе, то становится ясно, что у неё есть и свои недостатки. Проблема СПГ — в отсутствии заводов по сжижению природного газа, как на Ближнем Востоке, так и в Африке. Доля СПГ в энергоносителях ЕС очень мала и требуется немало лет, чтобы СПГ составило реальную конкуренцию российским газопроводам в странах объединенной Европы. Замечу также, что Газпром, скорее всего, будет развивать СГП для транспортировки газа в США.
Если рассматривать расширение бизнеса Газпрома в ЕС, стоит особо выделить два проекта: «Nord Stream» и «Южный поток». Рассмотрим их подробнее.
Из материалов с сайта Газпрома: «Газопровод Nord Stream — это принципиально новый маршрут экспорта российского газа в Европу. Целевыми рынками поставок по Nord Stream являются Германия, Великобритания, Нидерланды, Франция, Дания. Новый газопровод имеет большое значение для удовлетворения растущих потребностей в газе европейского рынка.
На пути Nord Stream нет транзитных государств, что позволяет снизить стоимость транспортировки российского газа и исключить возможные политические риски».
Привлекательность этого проекта заключается в том, что, исключив из него транзитные государства, у ЕС появится уверенность, что на пути российского газа не будет политических и экономических препятствий. Напомню, что Европа не раз становилась заложником конфликтных отношений между Россией и транзитными странами (Украиной и Белоруссией), конфликт доходил до того, что некоторые страны ЕС готовились к холодным зимам.
Россия собирается подключить к проекту «Nord Stream» одно из крупнейших газовых месторождений (Штокманское месторождение), тем самым поставив газовую программу ЕС приоритетной перед программой поставок СПГ в США. Замечу, что разработка ШГКМ изначально была настроена на транспортировку газа в США с помощью СПГ-технологий. Но Владимир Путин поставил приоритетом газовую программу ЕС, и строительство завода СПГ заморозили, а труба от ШГКМ потянулась прямиком к газопроводу «Nord Streem».
Немного подробнее о Штокманском газовом месторождении нам сообщает сайт Газпрома: «Проект освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения (ШГКМ) имеет для «Газпрома» стратегическое значение. Это месторождение станет ресурсной базой для экспорта российского газа в Европу через строящийся газопровод Nord Stream, а также с использованием СПГ-технологий.»
Анализируя более детально проект «Nord Stream», становится понятно, что Газпром проводит «политический» газопровод, и политика которого заключается в том, что Россия не желает больше подвергать опасности свои топливно-энергетические отношения с ЕС. А «Nord Stream» является залогом выполнения обязательств перед рядом северных стран ЕС.
Также Газпром активно наращивает свое влияние на Юге Европы. 23 июня 2007 г. итальянская нефтяная компания ENI и ОАО «Газпром» подписали соглашение о строительстве нового газопровода для транспортировки газа из России в Европу. Название проекта — «Южно-европейский газопровод» или «Южный поток». 900-километровый газопровод пройдет через акваторию Черного моря и будет разветвляться в Болгарии на два трубопровода, один из которых пойдет в Австрию и Словению, другой обеспечит транспортировку газа на юг Италии. Как и в случае с «Nord Stream», «Южный поток» является «газовой артерией», соединяющей производителя и потребителя, а, следовательно, на пути газа нет политических и экономических препятствий. Замечу также, что «Южный поток» в равных долях поделен между Газпромом и ENI, и это является гарантом доверительных отношений между Россией и ЕС.
Подводя итоги, становится ясно, что Россия создает для Европейского Союза особую доверительную среду, в которой исключены политические и экономические интриги транзитных стран. Убирая посредников, Россия дает понять Евросоюзу, что топливно-энергетические обязательства будут выполнены, и на пути российского газа не будет препятствий со стороны третьих стран. Два стратегически важных газопровода «Nord Stream» и «Южный поток» замыкают энергетическое кольцо, позволяя Газпрому напрямую снабжать Европу российским газом, как с юга, так и с севера.
Источник
Сами того не желая, страны Восточной Европы подыграли «Газпрому»
Восточная Европа потребовала у Еврокомиссии включить природный газ в список жизнеспособных инвестиций и ослабить ограничения по его использованию в будущем. Девяти странам необходимо голубое топливо, чтобы выполнить климатические обязательства, используя газ в качестве переходного топлива. Для поставщиков, включая «Газпром», такая поддержка отрасли позволяет надеяться, что потребление газа в Европе будет только расти.
Брюссель создает проект таксономии, которая будет определять, на что могут расходоваться миллиарды евро стран ЕС для перехода к экономике с нулевыми выбросами и какие источники производства энергии наиболее подходят для инвесторов и их можно называть «зелеными инвестициями». Самая острая битва разгорелась вокруг газа.
Изначально Еврокомиссия собиралась совсем исключить топливо из таксономии, но, как сообщало Euroactiv, Брюссель пошел все-таки на уступки газовой отрасли и в проекте документа допустил использование газа с ограничениями. Так, в Еврокомиссии предложили считать газовые проекты зелеными в нескольких вариантах. Первый: газовая генерация не приводит к выбросу более 244 граммов CO2 на киловатт или жизненный цикл выброса ниже, чем 820 кг CO2 на киловатт общей установленной мощности. Второй вариант предлагает создать новую категорию проектов по стабилизации работы энергосистемы. Сюда могут попасть газовые электростанции с жизненным циклом выброса ниже, чем 820 кг CO2 на киловатт общей установленной мощности. Их предлагают применять сугубо для обеспечения стабильности энергосистемы и в течение года их нельзя использовать более чем 2 тыс. часов.
Такой вариант вызвал шквал негодования у противников газа. Более 200 ученых, финансовых экспертов и активистов призвали Еврокомиссию вернуться к первоначальному варианту. Однако в этот раз в поддержку газовой отрасли выступили уже девять стран Восточной Европы. Как сообщает Reuters, Польша, Чехия, Болгария, Хорватия, Кипр, Греция, Венгрия, Мальта и Румыния подготовили совместный документ, который отправили в Брюссель. В нем говорится, что даже новый проект игнорирует собственные нужды стран ЕС, так как многие страны собираются заменить уголь природным газом. Поэтому девять стран потребовали снизить ограничения для газовых электростанций.
«Инвестиции, которые считаются жизнеспособными сегодня, не должны становиться нежизнеспособными за одну ночь, потому что не входят в список или не подпадают под определения таксономии», — говорится в письме стран Восточной Европы. Ранее о своем несогласии с Брюсселем заявила Словакия.
«Мы рискуем перейти от научной таксономии к лоббистской таксономии», — пожаловался Reuters европейский дипломат, который выступает против природного газа.
Для некоторых стран Восточной Европы, например Польши, использование природного газа стратегически важно, так как страна зависит сейчас от угольной генерации, а построить собственную АЭС если и сможет, то только в третьем десятилетии этого века. В то же время Варшава собирается сокращать закупки российского газа, но Польша не является самым крупным потребителем «Газпрома» в Европе и компания напрямую заинтересована, чтобы в странах ЕС активно развивали газовую генерацию.
Источник
О роли газа в энергообеспечении Европы
Прежде всего, я хотел бы сосредоточиться на положении природного газа в Европе. В настоящее время на природный газ приходится около 23% энергетического баланса. Еще в течение долгих лет, в соответствии с нашими прогнозами, в Европе будет происходить постепенное снижение общего потребления энергии в результате мер по энергосбережению и повышению энергоемкости. Тем не менее спрос на газ сможет показать некоторый рост. При среднем темпе роста в 0,3% в год природный газ будет единственным углеводородным ресурсом, который увеличит свою долю, достигнув 26% в 2040 году. Этот рост будет обусловлен дополнительным требованиями со стороны электроэнергетики и транспорта, в то время как промышленное и бытовое потребление газа, скорее всего, будет пребывать в застое из-за повышения энергоэффективности (см. «Природный газ в энергетическом балансе Европы»)
На наш взгляд, газ имеет множество возможностей на европейском энергетическом рынке. Во-первых, замена им угля в выработке энергии позволяет немедленно сократить выбросы CO2 при разумных затратах, и это имеет решающее значение в мире сильных экологических обязательств.
В транспортном секторе важный прогресс может быть достигнут путем переключения транспорта на природный газ, частично посредством политических инициатив, направленных на компенсацию транспортных выбросов. Газ предлагает готовые доступные решения для перевозки тяжелых грузов, в то время как электрические технологии не могут наилучшим образом соответствовать специфике этой задачи. Существуют прогнозы, что ожидаемые директивы Международной морской организации также окажут влияние на спрос на газ в сфере транспорта, поскольку международная морская отрасль начинает переходить на СПГ.
Лично я считаю, что, несмотря на растущую долю возобновляемых источников энергии, настало время сделать предположение, что газ можно считать топливом будущего, которое окажется ключевым, существенным элементом для достижения низкоуглеродной энергетической системы (см. «Неутешительные перспективы добычи газа в Европе»).
В отличие от прогноза спроса на газ, добыча природного газа в регионе не является многообещающей. Европа – единственный регион среди всех с перспективами снижения добычи природного газа.
Прогнозируется, что общий объем добычи газа в Европе к 2040 году останется на отметке около 130 млрд м3, что составляет менее половины объема добычи в 2010 году. Исторические тенденции в области добычи газа за последние семь лет также были нисходящими, причем большинство производителей газа в Европе наблюдали снижение за этот период. Норвегия является исключением, отмечая положительный годовой рост более чем на 2,2% за этот период.
По прогнозам, доля Европы в мировом производстве природного газа сократится до 2,5% по сравнению с нынешней долей, которая составляет чуть менее 7% (см. «К 2040 году добыча газа в Европе почти сократится вдвое»).
Ожидается, что почти все производители газа в регионе увидят сокращение добычи газа в течение прогнозируемого периода. Наибольшее падение произойдет в Норвегии, которая ответственна за более половину добываемого в Европе газа, и в течение прогнозируемого периода добыча снизится на 50 млрд м3, что является значительным изменением. Тем не менее Норвегия останется крупнейшим производителем газа в Европе, на долю которой будет приходиться чуть большая доля в общем объеме добычи газа в Европе. Нидерланды, где к 2040 году добыча сократится примерно на 35 млрд м3, также внесут свой вклад в общую негативную тенденцию добычи газа в Европе (см. «В 2040 году около 77% европейского газа будет импортировано»).
В результате падения внутреннего производства, а также стремления перейти от угля к более чистым решениям в области производства электроэнергии, среди которых газ, возможно, является самым дешевым и безопасным, общий объем импорта газа в Европу к 2040 году может составить более 430 млрд м3 (потребность в дополнительном импорте газа в Европе может достичь 150 млрд м3 в 2040 году).
С появлением большого количества новых трубопроводных мощностей в проекте до 2025 года и немалого количества мощностей по регазификации в Европе также продолжается трансформация рынка, включая создание новых газовых узлов и регулирование конкуренции. Модернизация европейской газопроводной инфраструктуры позволит рынкам стать более интегрированными.
Мы внимательно следим за тенденциями европейского энергетического рынка. Страны-члены ФСЭГ продемонстрировали, что они могут работать в соответствии с новыми реалиями европейского рынка, и я уверен, что мы будем продолжать применять лучшие модели, доступные для газового бизнеса («В 2040 году 80% европейского потребления газа будет обеспечиваться странами ФСЭГ»).
Страны ФСЭГ исторически играли важную роль в поставках газа в Европу. Предполагается, что эта роль будет весьма перспективной до 2040 года, поскольку ожидается, что все экспортеры GECF в Европу сохранят свой уровень производства и смогут играть важную роль в поставках газа в Европу. Более трех четвертей спроса на газ в Европе в настоящее время удовлетворяется за счет поставок ФСЭГ, которые включают в себя экспорт из-за пределов Европы, из таких стран, как Россия, Алжир, Катар, Нигерия, Ливия и другие, а также европейский производитель – член ФСЭГ – Норвегия. Согласно последним результатам нашего моделирования, доля поставок газа ФСЭГ европейским потребителям увеличится еще больше – до 80% к 2040 году.
Недавно мы стали свидетелями принятия мер и политики в Европе, которые могут поддержать проникновение на рынок более чистых источников энергии, таких как возобновляемые источники энергии и природный газ. Эти меры включают решения о поэтапном отказе от угля во многих европейских странах; усиление норм выбросов для различных энергопотребляющих секторов; принятие реформ системы торговли квотами на выбросы парниковых газов (EU ETS), особенно для этапа IV, регулирующего рынки углерода на период после 2020 года. Однако, несмотря на эти позитивные меры, мы видим некоторые важные проблемы, которые необходимо преодолеть, чтобы позволить природному газу играть свою роль в европейском переходе к менее углеродоемким энергетическим системам при достижении конкурентоспособности и надежности поставок. Среди этих проблем – процесс газовых реформ и та неопределенность, которую этот процесс привнес в результате окончательной конфигурации газового рынка ЕС. Мы считаем, что принимая во внимание специфику газовой отрасли, которая требует разработки соответствующего и справедливого подхода к распределению рисков для газовых сделок, полностью либерализованный рынок в Европе, которому сопутствуют неясные рыночные правила, способствует увеличению волатильности и влияет на стабильность поставок. В частности, применение правил ЕС к трубопроводам третьих стран добавляет новую сложность для поставок природного газа и может препятствовать строительству новых трубопроводов. Поскольку эти правила применяются только к поставкам по трубопроводам, а не к СПГ, это может повлиять на конкурентоспособность трубопроводов, что несправедливо по отношению к принципу конкуренции, поддерживаемому Европой.
Мы также видим преобладание национального выбора и приоритетов, которые влияют на возможность считывать и наглядность реализации энергетической политики ЕС в разных государствах-членах. Действительно, необходимо улучшить прозрачность принятых политических решений по ряду вопросов, включая роль угля и ядерной энергии в будущих энергетических конфигурациях государств-членов ЕС, а также разработку схем поддержки возобновляемых источников энергии.
Кроме того, в Европе мы наблюдаем ориентацию на поддержку дорогостоящих вариантов декарбонизации энергетических систем, таких как периодически работоспособные возобновляемые источники энергии и электромобили. Надежная энергетическая система не может полностью полагаться на периодически работоспособные возобновляемые источники энергии, и электрические транспортные средства, как оказалось, имеют некоторые экономические и технические недостатки, которые не позволяют им быть единственным решением проблемы с передвижением в будущем. Помимо этих вариантов, природный газ как доступное, чистое и обильное топливо может быть устойчивым и менее дорогостоящим решением для поддержки перехода Европы на низкоуглеродные энергетические системы, особенно в сфере электроэнергетики, отопления и транспорта.
Природный газ обеспечивает немедленное снижение выбросов углерода и загрязнений при замене более углеродоемких видов топлива, в частности угля. Это также может быть жизнеспособным решением для транспортного сектора, включая газовое топливо для легких и тяжелых транспортных средств, а также для бункеровки. Существует также долгосрочная возможность для метана-водорода значительно сократить выбросы углерода.
Учитывая все экономические, технические и экологические преимущества природного газа, крайне важно развивать плодотворный диалог между различными участниками, включая производителей и потребителей газа, во избежание недопонимания и принятия односторонних подходов, которые могут негативно повлиять на устойчивое развитие, включая его экономические, социальные и экологические аспекты.
Мы призываем поддержать рынок газа, свободный от политически мотивированных ограничений и односторонних санкций. Поскольку геополитическая напряженность остается повышенной, мы твердо выступаем за то, чтобы Организация Объединенных Наций была единственной организацией, уполномоченной вводить ограничительные меры в отношении отдельной страны, и чтобы все усилия по оказанию санкционного давления без соответствующих полномочий были объявлены контрпродуктивными и незаконными. Экстерриториальное применение законов и нормативных актов, а также санкции, наложенные на основных игроков на энергетических рынках, ослабляют инвестиции газовой промышленности в новые источники поставок, негативно влияют на стабильность газового рынка и создают определенные риски для энергетической безопасности как в странах-производителях, так и в странах-потребителях.
Только глобальная система, построенная на сбалансированных долгосрочных взаимных интересах производителей и потребителей газа, может гарантировать стабильную эволюцию газового сектора и способствовать устойчивому развитию. Мы считаем, что в этих условиях возрастает ответственность Форума – равно как и ответственность стран-членов – за дальнейший диалог по вопросам, касающимся эффективных механизмов энергетической безопасности и долгосрочной стабильности поставок газа.
Миссия и приоритетные задачи ФСЭГ сосредоточены на развитии сотрудничества и диалога между производителями, между производителями и потребителями, между правительствами и энергетическими отраслями, и я хотел бы предложить всем заинтересованным сторонам продолжить позитивный диалог для налаживания межправительственных и междисциплинарных мостов к устойчивому будущему. Мы надеемся, что этот многосторонний диалог поможет улучшить общее понимание энергетической политики, чтобы раскрыть весь потенциал природного газа в качестве топлива выбора.
Автор: Юрий Сентюрин, Генеральный секретарь ФСЭГ (Форум стран — экспортёров газа)
Источник
