Почему многие немецкие князья, а так же государи Скандинавских стран активно поддерживали Реформацию?
С 1243 в истории Руси наступила эпоха, которая русскими историками называется Монголо-татарским игом. Вторая половина 13 в. – бесспорно, самый тяжелый ее период, когда из 74 городов, подвергшихся нападению, уничтожено 49, из которых не возродились 14, превратились в сёла 19. По подсчетам историков, во второй половине 13 в. татары вторгались в русские пределы 14 раз. От монголо-татар в большей степени пострадали города, так как они увезли ремесленников, в результате чего исчезли целые специальности, такие как ювелирные и стеклоделие. Нарушены торговые связи с Европой, за исключением Новгорода, так как было просто нечем торговать, в итоге — экономическая изоляция. Попавшим под власть завоевателей русским людям пришлось учиться жить в новых условиях, при новой государственной системе. Было объявлено, что отныне высшим правителем Руси является глава Монгольской империи. За ордынским ханом закрепилось название «царь» (раньше русские титуловали так только византийского императора). Каждое княжество считалось теперь в первую очередь «царевым улусом» (ханским владением), и лишь во вторую — «княжей отчиной» (то есть, наследственным владением князя).
После ураганного нашествия орд Батыя, когда была перемолота русская воинская сила и сожжены десятки городов, начала складываться система тяжёлой зависимости от ордынских завоевателей, держащаяся на страхе перед новыми вторжениями. Новгород и Псков, по счастью, почти не подверглись опустошительному разгрому, но испытали сильнейший натиск со стороны немцев, шведов и литовцев. Внешнеполитическое положение Руси было отчаянным. Не меньше бедствий и позора приносили внутренние междоусобные распри, то и дело доходившие до кровавых столкновений.
В соответствии с порядками, принятыми в Монгольской империи, все уцелевшие во время нашествия князья обязаны были явиться к Батыю и получить от него «ярлык» – жалованную грамоту, подтверждающую полномочия на управление княжеством. Во внутренние дела русских княжеств монгольские ханы не вмешивались. Это было признанием зависимости и юридическим оформлением ордынского ига. Но фактически иго оформилось значительно позднее, в 1257 г., когда была проведена перепись русских земель ордынскими чиновниками – «численниками» и установлена регулярная дань. В русских городах появились откупщики дани – бесермены и баскаки, которые контролировали деятельность русских князей. По «доносам» баскаков из орды приходило карательное войско и расправлялось с непокорными. На угрозе карательных походов за любые попытки неповиновения и держалась власть Золотой Орды над Русью.
Вопрос о влиянии монголо-татарского нашествия и установления ордынского владычества на историю России издавна принадлежит к числу дискуссионных. Можно выделить три основные точки зрения на эту проблему в отечественной историографии. Во-первых, это признание очень значительного и преимущественно позитивного воздействия завоевателей на развитие Руси, подтолкнувшего процесс создания единого Московского (Российского) государства. , а в, 30-е годы нашего века она была развита так называемыми евразийцами.
, нарисовавшего в своих исследованиях картину добрососедских и союзнических отношений Руси и Орды, не отрицали таких очевидных фактов, как разорительные походы монголо-татар на русские земли, взимание тяжелой дани.
Көшпелілер немесе көшпелі қоғам, көшпелі өркениет дегеніміз — негізгі кәсібі мал шаруашылығы болып, күнкөрісінің көзі мал өнімдерінен тұратын, белгілі бір қалыптасқан жүйемен көшіп-қонып тіршілік ететін адамдардың әлеуметтік-экономикалық, саяси қауымдастығы және өркениеті.
Көшпелілер өркениетін зерттеу мәселелері. Көшпелілер туралы түсінік, алдымен отырықшы халықтар арасында қалыптасты. Б.з.д. V ғасырда өмір сүрген тарихшы Геродот көшпелі скиф тайпаларының тұрмысын мадақтап жазды. Көшпелілердің табиғат аясындағы өмірін басқа да антик тарихшылар, философтар, орта ғасырлар ойшылдары сипаттады. Оларға табиғаттың төл баласы сияқты көшпелілер өмірі таза, қулық-сұмдықтан, отырықшы-қалалық өркениеттің жаман қасиеттерінен ада болып көрінді.
Сонымен қатар көшпелілер туралы нашар түсініктер де сол ерте заманда-ақ қалыптасты. Көне Қытайда «көшпелілер — жабайы, мәдениеттің қас жауы» деген түсінік қалыптасты. Еуропада да көшпелі ғұндарды «тағы жабайылардың тұқымы, өркениеттің жауы» деп есептеді.
Источник
Глава IV. Реформация, экономический подъем, борьба за господство на Балтике (XVI в.)
Окончательное расторжение Кальмарской унии и образование национального шведского государства. Великие географические открытия совпали в истории скандинавских стран с царствованием короля Ханса Датского (1481—1513). Ему ненадолго и номинально удалось восстановить Кальмарскую унию — на шведский престол он был избран в 1483 г. лишь ценой отказа от вмешательства в управление Швецией. Фактическая власть правителя Стуре не поколебалась. Постепенно сторонники Кальмарской унии теряли в Швеции один лен за другим в пользу самого регента и его людей. Стокгольм — верная опора Стуре — вырос теперь в экономический и политический центр страны. В непрерывной борьбе с датчанами, сопровождавшейся острой памфлетно-литературной полемикой, окрепло к началу XVI в. национальное самосознание шведов.
Между тем силы датчан и внимание датского правительства дробились между усмирением непокорных норвежцев, борьбой против могущественного ганзейского города Любека и шлезвиг-голштинскими делами. О них надо сказать несколько слов ввиду их важности для дальнейшей истории Дании.
В 1459 г. пресеклась династия голштинских графов, владевших герцогством Шлезвиг в качестве лена датского короля. Датское герцогство уже сильно онемечилось — язык господствующего класса и администрации был немецким. В 1460 г. король Кристиан I добился своего избрания на шлезвиг-голштинский престол, однако ценой важных уступок: уния Дании и Шлезвиг-Гольштейна объявлялась не более чем личной, а уния Шлезвига и Гольштейна — оставалась вполне реальной (единое управление навечно). Шлезвиг остался леном датских королей, а Гольштейн (с 1472 г. — герцогство) — леном германских императоров. Датские короли должны были приспосабливать свою политику к интересам богатого и воинственного немецкого дворянства Шлезвиг-Гольштейна. В 1500 г. король Ханс, служа этим интересам, пошел походом на вольную северонемецкую крестьянскую республику Дитмаршен и погубил в тамошних болотах свою тяжелую конницу.
Не выполненную Хансом задачу — покорение Швеции — взялся осуществить его сын, честолюбивый и одаренный Кристиан II (1513—1523). Он открыто стремился к абсолютной власти и всячески покровительствовал горожанам и купечеству. Король впервые за многие десятилетия отстранил государственные советы Норвегии, а затем и Дании от управления, урезал привилегии дворян в пользу горожан, отменил «ворнедскаб» — крепостную зависимость крестьян. Прогрессивные реформы следовали одна за другой, но были поставлены под угрозу грандиозными внешнеполитическими планами короля, и прежде всего его войнами за восстановление Кальмарской унии, т. е. господства датчан в Швеции.
В 1519 г. наемным войскам Кристиана удалось одержать победу в Швеции. Король получил поддержку части местной знати, особенно католических прелатов, недовольных централизаторской политикой регентов Стуре. Сторонники последних — 80 человек — были осуждены якобы за ересь и казнены («Стокгольмская кровавая баня», 1520). Однако надолго удержать под своей властью Швецию датский король не смог. В стране поднялось общенародное восстание уже не столько антикоролевского (как в XV в.), сколько национально-освободительного характера. Возглавил его шведский дворянин Густав Ваза, получивший денежную помощь у ганзейских купцов Любека.
Успеху шведского восстания 1521—1523 гг. способствовали заговор и мятеж датской и шлезвиг-голштинской знати, поднявшейся против короля в защиту своих феодальных привилегий. Тем временем объявленная Ганзой морская блокада грозила Дании хозяйственным крахом Высокие налоги и порча монеты по приказу короля для оплаты его военных мероприятий восстановили против Кристиана II даже датских горожан и крестьян. В 1523 г. Кристиан II укрылся в нидерландских владениях своего зятя — императора Карла V, надеясь вернуться с новым войском. Между тем датский государственный совет низложил «тирана», как называли короля дворяне, избрав вместо него его родного дядю герцога Фридриха Гольштейнского под именем короля Фредрика I. Реформы Кристиана II были отменены.
Король Кристиан II. Портрет 1526 г.
Падение Кристиана II означало и конец Кальмарской унии. В 1523 г. шведский риксдаг избрал на престол Густава Вазу. Новый король Дании и Норвегии, солидарный с Густавом во вражде к низложенному Кристиану II, признал происшедшие перемены.
Королевская реформация северных церквей. Полное подчинение Норвегии. Политический кризис в Скандинавии совпал с началом лютеранской Реформации в Германии. Поборники разрыва с Римом, перевода Библии на родной язык, рационализации церковных догматов и упрощения обрядов вскоре — в 20-х годах — выступили и на кафедрах датских и шведских церквей. Наибольшую популярность поборники протестантизма приобрели у горожан. В городской среде обмирщение и роскошь духовной знати, праздность и алчность католических монахов вызывали особое негодование, а идея опрощения и демократизации церкви — живейший отклик. Программа реформы пришлась кстати и для части скандинавского дворянства, жаждавшей секуляризации церковных земель, и для поборников сильной королевской власти, на чьем пути как раз стояли католические архиепископы и епископы.
Шлезвиг и Гольштейн после разделов 1544—1581 гг.
Протестантские проповедники в Дании (наиболее известный Ханс Таусен) и Швеции (Олаус Петри) выступали устно и в печати при явном попустительстве датского и прямом покровительстве шведского короля. Уже в 1527 г. Густав Ваза при поддержке сословий дворян и горожан добился от риксдага постановления о передаче большей части земель, замков и движимого состояния церковных учреждений короне и возврата дворянам земельных дарений, сделанных ими в пользу церкви за предшествующие 70 лет. Податной иммунитет церкви был упразднен. Однако католическая церковь все еще имела прочные корни в такой обширной и слабо централизованной стране с крайне малым городским населением, какой была Швеция. Жестокая абсолютистская политика Густава Вазы, растущий налоговый гнет, расширение и усиление королевской администрации на местах встречали противодействие и феодалов, и крестьян, чем умело пользовались прелаты. Мятежи вспыхивали то здесь, то там, и самозванцы выступали в течение большей части царствования Густава Вазы (1523—1560). Реорганизация шведской (и финляндской) церкви на основах так называемого аугсбургского вероисповедания с официальным подчинением духовенства королю состоялась только в 1539—1540 гг.
В Дании королевская реформация была проведена вслед за большой гражданской войной 1534—1536 гг. (так называемой графской распрей), потрясшей страну впервые с такой силой со времен ютландского восстания 1440-х годов. Попытка Кристиана II после смерти Фредрика I (1533) вернуться на опустевший датско-норвежский престол была поддержана, как в свое время восстание Густава Вазы, Любеком. Ганзейский город рассчитывал получить от претендента торговые льготы и тем самым восстановить свое пошатнувшееся положение на Балтике. В союз с Любеком вошли крупнейшие датские города Копенгаген и Мальмё (в Сконе), знавшие Кристиана как защитника интересов бюргерства. При поддержке горожан наемное войско Любека под командованием графа Кристофера Ольденбургского (отсюда название «графская распря») овладело Зеландией, Фюном и Сконе. Династической распрей воспользовалось свободное крестьянство Северной Ютландии. Сохранив оружие, оно в 1534 г. восстало против феодалов, в поддержку бывшего короля — врага крепостников. Однако Кристиан II попал в плен, не добравшись до Копенгагена. Государственный совет Дании в 1534 г. избрал королем другого Кристиана, сына Фредрика. Королевское войско жестоко подавило крестьянское восстание, а затем двинулось на острова и в Сконе. Силы Любека были разбиты на суше и на море (1535), после долгой осады сдался Копенгаген (1536). Новый король Кристиан III, ставленник дворян, арестовав в 1536 г. епископов, провел в Дании и Норвегии изъятие земель духовенства в пользу короны и перестроил церковную организацию на тех же основах, что и в Швеции.
Наибольшее сопротивление Реформация встретила в Норвегии и Исландии, где она служила орудием датской королевской политики (соответственно в Финляндии — шведской политики), средством дальнейшего подчинения этих стран датчанам. Норвежское дворянство и епископы были наказаны за их поддержку Кристиана II: государственный совет Норвегии упразднен, страна официально провозглашена частью датской монархии, датский язык стал языком нового богослужения и королевской администрации. Вождь норвежского дворянства местный архиепископ католик Олаф Энгельбриктссон бежал за границу. Несколько позже для управления Норвегией, сохранившей наименование королевства, была учреждена должность королевского наместника («статхолдера»).
Еще плачевнее была судьба Исландии. Под властью норвежских королей остров хирел из века в век. Тяжелые удары нанесли населению чумная эпидемия XV в. и набеги пиратов. С переходом исландцев под власть Дании ганзейская торговая кабала лишь сменилась датской. В этих условиях королевская реформация была воспринята как дальнейшее порабощение, а ее противники во главе с казненным в 1550 г. католическим епископом Йоуном Арасоном остались в памяти исландцев как национальные герои.
Бюрократизация ленной системы и новый нажим на крестьян. Реформация в Скандинавии, как и везде, усилила королевскую власть, особенно в Швеции. Риксдаг (1544) принял предложение Густава Вазы и провозгласил Швецию наследственной монархией. В Дании и Швеции выросли земельные владения короны и налоговые поступления в казну, исчезло «государство в государстве» — католическая церковь, погибла значительная часть непокорной феодальной знати, изменился, наконец, и характер самой ленной системы. Короли нуждались не в переживших себя замках и рыцарях, а в пушках и наемниках-ландскнехтах, т. е. в деньгах. Владелец лена становился государственным служащим, подотчетным королю. К тому же и сама величина ленных пожалований теперь уменьшилась (особенно в Дании), и местные администраторы зачастую уже не были дворянами. Правда, условные земельные дарения дворянству, в частности из бывшего церковного фонда, распространились с конца XVI в. (главным образом, в Швеции). Они, однако, не сопровождались передачей частным владельцам административных прав, тем паче политических. Укреплению королевской власти в Швеции сильно способствовал в то время и созыв, пусть нерегулярный, сословно-представительных собраний — риксдагов. Четырехсословный риксдаг созывался королем в поддержку каких-либо важных правительственных мероприятий и нередко служил противовесом риксроду — органу высшей знати. В Дании же чаще собирались односословные дворянские собрания — херредаги, служившие не противовесом аристократическому риксроду, а его опорой. Дворянские съезды собирались властями также в датской Норвегии и шведской Финляндии.
Несмотря на бюрократизацию ленной системы, на усиление центральной власти, феодальные производственные отношения оставались незыблемыми и после реформации в некоторых отношениях даже окрепли. Начать с того, что по всей Скандинавии ряды крестьян-собственников в XVI в. таяли. В Дании после подавления восстания 1534—1536 гг. их вообще почти не осталось. В Швеции XVI в. и коронные земли, т. е. собственные земли казны, и право сбора налогов с податных крестьян-собственников (скаттебёндер) все чаще дарились дворянам. Это, естественно, ущемляло податных крестьян, приближало их к держателям. Власть датских дворян-помещиков над личностью их крестьян была расширена: дворянин теперь обычно сам передавал держателя-злоумышленника в руки правосудия и сам же исполнял судебный приговор. Наконец, часть крестьян пострадала от общего роста цен и спроса на сельскохозяйственные продукты в XVI в.: повсеместно, включая Норвегию, повышались оброчные платежи держателей; дворянство, прежде всего в Дании, вновь стало укрупнять собственные хозяйства, сгоняя держателей-фёстеров (термин позднего средневековья) с лучших земель и удлиняя сроки барщины. В Швеции (и Финляндии) власть помещика над крестьянином так далеко не заходила. Но здесь в середине XVI в. власти стали «догонять» Европу, учреждая наследственные герцогства, графства и баронии, ранее неизвестные шведам. Эти обширные земельные комплексы изымались из общего управления. В Скандинавии начался (а местами, как на датских островах, усилился) процесс феодальной реакции. В Дании он принял характер закрепощения, протекавшего, впрочем, в менее жестоких формах, чем в Восточной Европе. В Швеции и Норвегии тот же процесс проявился в росте дворянского землевладения и усилении власти помещиков над крестьянами, однако без их закрепощения.
Новые пути европейской торговли и обострение борьбы за господство на Балтийском море. До XVI в. почти безраздельными хозяевами балтийской торговли оставались ганзейские города во главе с Любеком. С XV в. им пришлось допустить к этой торговле и незначительное число скандинавских и западноевропейских купцов, а также признать господство датских королей над ключами Балтики — Зундским проливом. В итоге «графской распри» Любек утратил прежнее политическое влияние на Балтике, но сохранил торговые привилегии в Скандинавии. Дания должна была по Шпейерскому миру 1544 г. с германским императором предоставить нидерландским купцам — его подданным — равные привилегии с ганзейцами.
Усиление интереса к Балтике со стороны небалтийских держав было вполне закономерно. Именно во второй четверти XVI в. в Западной Европе сказались последствия притока драгоценных металлов из Южной Америки — началась «революция цен». Новые ведущие торговые нации выдвинулись теперь на Атлантическом побережье Европы, отчасти в непосредственной близости от Скандинавии, а именно — голландцы и вслед за ними англичане и французы. На берегах Северного моря и Ла-Манша возник емкий, практически неограниченный рынок сбыта для традиционных предметов скандинавского вывоза.
Датские зерно и скот, шведские железо и медь, норвежский корабельный лес, норвежская и датская рыба в разных видах закупались голландскими, а затем и английскими купцами в количествах, далеко превосходивших ганзейские времена. Рост сельскохозяйственных цен обогащал в первую очередь помещиков. Так, за 1520—1620 гг. цена земли в Дании поднялась на 400—500%, зерна и волов — на 200—300%; значительно меньше подорожали привозные иностранные товары и наемная рабочая сила. Накапливали капиталы, учреждали конторы и склады, снаряжали суда и датские купцы, хотя они по-прежнему далеко уступали по богатству своим западным конкурентам. Если в 1497 г. Зунд прошли пять датских кораблей, то в 1560 г. их было 39, а в 1587 г. уже 473. Растущее значение северных рынков — скандинавского и русского — стало к середине XVI в. вполне очевидно политикам и коммерсантам самых разных стран; в международный обиход вошло понятие «балтийское господство» — «dominium maris Baltici» (лат.). Русское государство Ивана Грозного начало борьбу за широкий выход к Балтийскому морю. В 1558 г. после безрезультатной русско-шведской войны в Карелии началась 25-летняя Ливонская война. На наследие Ливонского ордена претендовало и Польско-Литовское государство, а вслед за ним и обе скандинавские державы. В 1559 г. епископ острова Эзель (ныне Сарема) принял покровительство датского короля Фредрика II (1559—1588), в 1561 г, горожане Ревеля и эстляндское (немецкое) рыцарство присягнули на верность новому шведскому королю Эрику XIV — старшему сыну Густава Вазы (1560—1568). Вслед за тем шведская власть утвердилась во всей Эстляндии (в северной части совр. Эстонии). В Ливонскую войну Швеция вмешалась как противник России. Брат и соперник короля Эрика XIV — Юхан, герцог Финляндский 1 , также овладел частью ливонских земель. Женатый на польской принцессе, Юхан опирался на поддержку польского короля, между тем как Эрик XIV изгонял из Эстляндии и поляков, и русских. Ливонская война способствовала обострению шведско-датских противоречий. В основе их лежали и соперничество из-за прибалтийских земель, и борьба за единоличный контроль над подходами к русскому рынку, и вновь ожившие датские планы восстановления унии, и шведская решимость покончить с датско-норвежским «окружением». Ожесточенная война (так называемая Северная семилетняя война 1563—1570 гг.) не принесла Дании ожидаемого успеха. Накануне войны посольство Фредрика II заключило в Можайске (1562) русско-датский договор о сотрудничестве (первый такой договор — союз против Швеции — был заключен еще в 1493 г.). Впоследствии датский герцог Магнус, брат короля и епископ Эзеля, занял престол эфемерного Ливонского королевства, созданного по почину Ивана IV и под его покровительством (1570—1578).
Экспансия Швеции 1560—1658 гг.
Политические перемены внутри Швеции облегчили ей победу в Ливонской войне. В 1568 г. Эрик XIV — образованный политик, человек со вкусами эпохи Возрождения, но вместе с тем болезненно мнительный деспот — был низложен своим братом и заточен в темницу. Новый король Юхан III вместе с Речью Посполитой возобновил войну против России. В 1582—1583 гг. царь подписал тяжелые перемирия с обоими противниками. Швеция закрепила за собой Эстляндию, включая Нарву, и почти все Юго-Восточное побережье Финского залива. То был первый шаг к установлению шведского господства на Балтике. По мирному договору с Россией (Тявзинский, 1595) шведы вновь уступили русское побережье Финского залива, но русско-шведская граница в Финляндии, согласно фактическому расселению финнов, отныне проходила уже не к Ботническому заливу, а почти строго на север — к Баренцеву морю (в Лапландии фактическое размежевание было проведено лишь в XVII в.). Тяжкие поборы и рекрутчина обрушились в годы войны на шведских и финских податных крестьян. В 1596—1597 гг. в западной приморской Финляндии разразилось крестьянское восстание — «Дубинная война», — с трудом подавленное местной знатью.
Шведско-польская уния и ее разрыв. Шведская интервенция в Русском государстве. Сближение обоих противников России — Швеции и Речи Посполитой — увенчалось их персональной унией при сыне Юхана Сигизмунде (1592), известном в русской истории под именем Сигизмунда III Польского. Опять, как в XIV в., шведская знать рассчитывала использовать унию для расширения своей политической власти. Однако унии с католической Польшей противилось лютеранское духовенство Швеции, не без оснований опасавшееся контрреформации. Абсолютистские притязания короля-чужеземца вскоре восстановили против него аристократию. Оппозицию возглавил последний сын Густава Вазы герцог Карл Сёдерманландский. В 1595 г. он был провозглашен на риксдаге правителем страны, в 1598 г. нанес поражение высадившемуся в Швеции Сигизмунду, а в 1599 г. — его сторонникам в Финляндии.
В начавшейся таким образом длительной войне польских и шведских Ваза к династическому спору добавилась их борьба за Ливонию, т. е. за Прибалтику. Кроме того, после польской интервенции в России шведский король Карл IX искал повода для вмешательства в русские дела, стремясь помешать утверждению поляков в Москве и вместе с тем прибрать к рукам северо-западные русские земли от Пскова до Архангельска. В 1609 г. царь Василий Шуйский, осажденный в Москве поляками и Лжедмитрием II, вынужден был принять шведскую военную помощь, обещав за нее уступить Корельский уезд, т. е. восточную часть Карельского перешейка и Северное Приладожье, шведам. В 1610 г. отряд наемников под командой шведского полководца графа Якова Делагарди вступил в Москву, но вскоре потерпел поражение вместе с русскими войсками под Клушином. Часть наемников перешла к полякам, а сам Делагарди вернулся в Прибалтику.
Вслед за тем шведская интервенция приняла характер, открыто враждебный России. В 1611 г. Делагарди овладел русским побережьем Финского залива и Новгородом. Новгородские бояре и верхи посада в своекорыстных интересах согласились поддержать избрание на московский престол одного из шведских принцев. Вмешательство во внутренние дела Русского государства и оккупация его северо-западных земель явились вторым шагом (после овладения Эстляндией) к созданию шведской великой державы.
Культура скандинавских стран в XIV—XVI вв. Готика, ранний гуманизм и северное Возрождение. Скандинавская духовная культура так называемого позднекатолического периода XIV—XV вв. мало оригинальна и близка к современной ей немецкой культуре. Литература скандинавских стран в XIV—XV вв. все еще имела преимущественно, но уже не исключительно религиозное содержание. Латынь в большинстве произведений этого времени стала уступать место скандинавским языкам. Однако наиболее значительное литературное произведение средневековой Швеции — единственное, получившее известность за рубежом — дошло до нас на латыни. Это «Откровения св. Биргитты», записанные со слов неграмотной настоятельницы монастыря в. Вадстене Биргитты (1302/03—1373), одаренной поборницы интересов церкви и знати.
Устное народное творчество повсеместно иссякло. Наступило время переводных или подражательных рыцарских романов в прозе и стихах (так называемые «Евфимиевы песни» начала XIV в. на шведском языке). Оригинальные произведения XIV—XV вв. были созданы шведами в жанре рифмованных хроник («хроника Эрика» и др.), а датчанами и меньше норвежцами — преимущественно в жанре народных баллад. Норвежская литература переживала пору упадка вместе со всей страной.
Позднее средневековье принесло с собой и новые черты в языковом развитии. Углубились различия между датским и шведским языками. Началось пополнение всех скандинавских языков, кроме исландского, иностранными заимствованиями — латинскими, древнегреческими, нижненемецкими. Древненорвежский язык стал отдаляться от исландского и приближаться к восточноскандинавским языкам. С конца XIV в. он постепенно вытеснялся из обихода дворян и горожан датским, что объяснялось общим упадком Норвегии и подчинением ее датчанам. Древнеисландский литературный язык сохранился, но остановился в своем развитии, что было связано с застоем и упадком Исландии после XIII в., финский же все еще оставался почти исключительно разговорным языком.
Важным фактором культурного развития стали первые скандинавские университеты — шведский в Упсале (1477) и датский в Копенгагене (1479). Вместе с тем схоластические приемы преподавания в этих университетах свидетельствовали о продолжающемся отставании скандинавов. В конце XV в. почти одновременно в Дании и Швеции были отпечатаны первые книги на местных языках.
В архитектуре скандинавских стран до половины XVI в. господствовала готика. Наряду с храмами, монастырями, замками теперь стали строиться и каменные ратуши, а также частные дома богатых горожан, по-прежнему, однако, уступавшие немецким образцам, которым подражали строители.
Реформация и книгопечатание, а также окончательное расторжение Кальмарской унии способствовали дальнейшему языковому обособлению датчан и шведов. Печатные переводы Библии на каждый из этих языков — Кр. Педерсена в Дании, Лаврентия Андре́ и Лаврентия Петри в Швеции — стали важнейшим событием культурной жизни второй четверти XVI в. Финляндский епископ Микаэль Агри́кола (1510—1557) составил финский букварь, перевел значительную часть Библии и издал первые книги на родном языке. Благодаря переводам и изданию Библии на родном языке исландцам удалось сохранить свой литературный язык — так называемый новоисландский. Об отрицательном влиянии Реформации на судьбы древненорвежского языка уже говорилось ранее. Как литературный язык он исчез. Со времен Реформации датская и норвежская культуры развивались слитно с естественным преобладанием датского элемента. Торжество консервативной лютеранской ортодоксии сопровождалось изъятием либо истреблением католических церковных фресок, скульптур, высокохудожественных предметов культа, преследованием «ведьм» и прочими проявлениями мрачного фанатизма. Богословие и латынь по-прежнему господствовали в скандинавских университетах на рубеже XVI—XVII вв.
Литературно-политическая борьба времен Реформации принесла с собой и новые жанры — сатиру, памфлет, религиозные песнопения и проповеди на родном языке, драму на библейские темы, наконец, светскую драму и комедию. Соперничество обоих государств — Дании и Швеции, преодоление шведским господствующим классом «униатской» идеологии, наконец, влияние идей европейского гуманизма весьма плодотворно сказались на исторической мысли шведов и датчан. Скандинавские ученые-гуманисты XVI в. создали значительные сочинения по отечественной истории, географии, этнографии. Таковы «Шведская хроника» реформатора Ол. Петри (1493—1552), ультрапатриотическая «История всех королей готов и свеев» его противника, католического епископа Юханнеса Магнуса (1488—1544), и особенно знаменитая «История северных народов» брата последнего, тоже епископа-католика Олауса Магнуса (1490—1557), — кладезь географических и этнографических сведений.
Первые успехи сделала в конце XVI столетия и опытная естественная наука. Впереди шли датчане: Тихо Браге (1546—1601) прославил себя как астроном. Его учеником был Кеплер. Устроенная им на островке в Зундском проливе обсерватория была первой в Европе. Каспар Бартолин Старший (1585—1629) известен своим популярным в Европе учебником по анатомии.
Культура Возрождения распространилась в высших слоях скандинавского позднефеодального общества, начиная с датского, примерно в середине XVI в. «Северный ренессанс» был особым направлением в искусстве, отличался большей строгостью от своих южных образцов. В архитектуре он еще носил преимущественно декоративный характер. На смену крепостным замкам средневековья теперь пришли праздничные замки-дворцы. Искусство приняло преимущественно светский характер. Родилась портретная живопись. Религиозные войны на континенте обогатили северные страны тысячами одаренных иммигрантов — голландцев и французов-гугенотов, шотландцев и немцев.
Источник
