Импорт в Россию иностранного оборудования может усложниться
Рабочая группа по локализации и региональному развитию Консультативного совета по иностранным инвестициям (КСИИ, в него входят работающие в России иностранные компании) обратилась к министру промышленности и торговли Денису Мантурову с просьбой отложить введение новых правил ввоза иностранного оборудования. «Ведомости» ознакомились с копией обращения, ее подлинность подтвердили два члена КСИИ. Минпромторг его получил и рассмотрит, сказал представитель ведомства.
Ввозимое оборудование, у которого нет отечественных аналогов, не облагается НДС. Его перечень утвержден правительством и периодически обновляется. Минпромторг начиная с 2021 г. предложил ввести новый порядок предоставления налоговой льготы: ее можно будет получить только после подтверждения от Минпромторга о целевом назначении оборудования, говорится в разработанном ведомством проекте постановления правительства на портале regulation.gov.ru. Перечень тоже изменится: помимо кода и наименования оборудования там будет указано, для какого инвестиционного проекта оно ввозится.
Подтверждение от Минпромторга позволит уточнить, что именно это оборудование включалось в перечень и на него распространяется льгота, говорит представитель ведомства. Представитель ФТС ответил, что пока предложения Минпромторга на рассмотрение не поступали.
Со старым порядком возникали проблемы, говорится в пояснительной записке к проекту постановления. Например, список составлен так, что не всегда можно определить, подходит ли оборудование под критерии. При этом Федеральная таможенная служба (ФТС) требует точного соответствия ему данных из таможенной декларации. Из-за этого возникают разногласия таможни с импортерами оборудования, и некоторым компаниям приходится в судах оспаривать ее решения о недостоверном декларировании и неправомерности применения льготы.
$43,3 млрд
составил импорт оборудования в 2019 г., по данным ФТС
По словам сотрудника крупного производителя продуктов питания, это дополнительный административный барьер. Старый перечень создавался около 10 лет, и льготой могла воспользоваться любая компания, оборудование которой подходит по параметрам. Сейчас же предлагается перейти на перечень инвестпроектов и для каждого из них нужно будет проходить длительную процедуру включения в него, которая может занимать до года, говорит собеседник «Ведомостей». Сотрудник другой компании опасается, что не каждый импортер сможет получить разрешение от Минпромторга.
Для бизнеса и иностранных инвесторов эти нововведения приведут к задержкам и сложностям при ввозе оборудования, увеличению сроков реализации инвестиционных проектов, говорится в обращении КСИИ. Времени, чтобы успеть ввезти оборудование по уже заключенным контрактам по старым правилам и не допустить сбоев в его поставках, остается недостаточно, говорится в письме рабочей группы. Она просит отсрочить введение новых правил как минимум до 1 февраля 2022 г.
Опасения подтверждает и представитель PepsiCo (чипсы Lay’s, газировка Pepsi, молочная продукция «Домик в деревне» и т. д.): нужно будет под каждый проект получать классификационные решения в ФТС для подтверждения кода товара, направлять в Минпромторг информацию об инвестиционных проектах и подтверждать отсутствие российских аналогов оборудования и т. д. По его мнению, это может занять от восьми месяцев до года. Не все компании смогут использовать этот налоговый режим и будут вынуждены пересмотреть свои программы по развитию производства, считает он.
Изменение порядка может привести к существенному увеличению сроков поставки товаров и задержкам поступления нового оборудования и запчастей, а также к срыву производственных планов, согласен директор по правовым вопросам и корпоративным отношениям AB InBev Efes (выпускает пиво «Клинское», Bud и т. д.) Ораз Дурдыев. У компании под действие этого документа попадают запчасти для пивоваренного оборудования, посуда и оборудование для баров и т. д. Все это в итоге может негативно сказаться на производстве и продажах, что в итоге снизит поступления акцизов в бюджет, полагает он.
Уже сейчас по действующему приказу Минпромторга помимо кода и наименования оборудования компании обязаны предоставить министерству классификационное решение ФТС, заключение об отсутствии российских аналогов, а в документах для Минпромторга содержится описание инвестпроекта, говорит представитель ведомства. Поэтому новый порядок лишь документально закрепит уже действующую практику. Воспользоваться льготой, так же как и сейчас, сможет любая компания, новых издержек это не создаст, заверил он.
Всего в Россию ежегодно ввозится различного оборудования на сумму свыше $40 млрд, согласно ФТС. Обращение в Минпромторг подписал сокоординатор рабочей группы КСИИ по локализации и региональному развитию Александр Родионов, гендиректор «Мондэлис Русь» (производитель шоколада Milka и Alpen Gold, печенья «Юбилейное»). Производители продуктов сейчас активно внедряют инновации, расширяя ассортимент, модернизируют производство и не удивительно, что именно они первыми обращают внимание на возможные проблемы для бизнеса, говорит гендиректор «Infoline-аналитики» Михаил Бурмистров.
Доля импортного пищевого оборудования в России в 2019 г. составила 55%, по данным ассоциации «Росспецмаш». Например, в кондитерской отрасли она достигает 65%, говорит исполнительный директор Ассоциации предприятий кондитерской промышленности Вячеслав Лашманкин. Больше всего оно используется при изготовлении шоколада – во всем мире, в том числе и в России, производители в основном закупают немецкое и швейцарское оборудование. Доля же российского оборудования для мучных и сахаристых изделий растет: в последние годы стало появляться все больше предложения на отечественном рынке. В производстве воды и безалкогольных напитков доля превышает 90%, сопоставимые аналоги найти сложно, говорит президент Союза производителей безалкогольных напитков и минеральных вод Максим Новиков. По его мнению, в ситуации, когда компании и так несут большие издержки из-за удорожания импортных составляющих производства, надо упрощать компаниям режим ввоза и получения льгот, а не создавать дополнительные препятствия.
Председатель совета ТПП России по финансово-промышленной и инвестиционной политике Владимир Гамза в разговоре с «Ведомостями» отметил, что доля импортного оборудования сегодня велика во всех секторах экономики. В последние годы благодаря господдержке удалось значительно потеснить импорт в части сельхозтехники, но в остальных отраслях импорт нередко доминирует: так, производство станков для машиностроительной отрасли составляет 5–7% от того объема, что страна выпускала до 1991 г., сказал он «Ведомостям». Эксперт добавил, что стремление Минпромторга получить информацию, для каких проектов будет поставляться то или иное иностранное оборудование, понятно, но регламент согласования поставок должен предполагать минимальные сроки, а не растягиваться на месяцы. Иначе это, безусловно, создаст проблемы реализации инвестпроектов компаниям во многих отраслях, добавил он.
Источник
Как избавиться от иностранных деталей в российской военной технике
Совбез России обсуждает меры по снижению зависимости российской «оборонки» от иностранных поставок – об этом заявил глава СБ Николай Патрушев. Зависимость действительно есть, и по некоторым позициям она носит очень тяжелый для страны характер. Почему так случилось, какие виды российских вооружений нуждаются в импортозамещении больше всего и как нужно решать эту проблему?
Отставание российской промышленности от западной носит практически непреодолимый характер. Причин этому масса, можно лишь сосредоточиться на некоторых.
Во-первых, сама промышленная революция произошла на Западе, что дало Западу многовековую «фору», в том числе и по части технологий. В России же промышленное развитие было навязано обществу намного позже и «сверху», волей Петра Великого. Одно это гарантировало, что Запад будет иметь превосходство в новейших разработках, и он его имел.
Вторым важным отличием был характер исторического развития нашей страны в XX веке – ни одно общество в мире не пережило таких катаклизмов и не понесло таких потерь. Начиная с 1914 года и до второй половины 50-х инновационное развитие в нашей стране было затруднено – надо было воевать и выживать, а потом восстанавливаться после страшных потерь. Странам Запада в этом было проще, особенно США, которые, находясь за океаном, вообще не страдали от европейских войн – даже тогда, когда участвовали в них. В середине 40-х в СССР бушевал голод, вся страна лежала в руинах, несколько поколений молодежи погибли в боях, что привело к демографическому кризису. А на горизонте маячила ядерная война с США.
У США же к тому времени были и межконтинентальные бомбардировщики, и первые компьютеры, и в целом между СССР и США имел место просто эпохальный разрыв в научно-техническом потенциале. То, как СССР выкрутился из тогдашней ситуации, можно смело считать чудом. И народ целиком, и сталинское, и хрущевское руководство, и партия выложились «на все сто», но страна получила и ядерное оружие, и современную промышленность, и совершила такой эпохальный прорыв, как вывод всего остального человечества в космос. И, что самое важное, стала участником научно-технической революции (НТР), имевшей место в развитом мире как раз в те годы. Это было невозможно, но это было сделано, и мы никогда не должны забывать то поколение, которое совершило этот интеллектуальный и организационный подвиг.
Тем не менее СССР продолжал быть догоняющей стороной. К концу 60-х опять стала остро очевидна невозможность догнать Запад.
Во-первых, как бы сильно СССР ни сокращал отставание, оно никуда не делось. Во-вторых, страны Запада могли использовать в своем развитии такой инструмент, как частная инициатива, что в СССР было невозможно. В-третьих, на развитие Запада играл рынок технологий и международная кооперация – например, когда американцам понадобился самолет-штурмовик с коротким взлетом и вертикальной посадкой, они просто купили всю документацию и технологии производства у англичан. У СССР такой возможности практически не было (за исключением сотрудничества со странами СЭВ и Варшавского договора).
Когда в 1979 году СССР ввел войска в Афганистан, его подвергли жесточайшей технологической блокаде – даже покупка одного персонального компьютера западного производства и его ввоз в СССР превращались в целую операцию. Известен легендарный эпизод с получением высокоточных металлообрабатывающих станков из Японии, которые потом были использованы для производства гребных винтов подлодок нового тогда поколения – проекта 971. Без японского оборудования дальность их обнаружения противником была бы выше примерно в два раза.
Воспользоваться плодами второй НТР СССР не смог. В учебниках принято кивать на неэффективное руководство и общественную модель, но реально «потянуть» вторую НТР, не будучи включенным в глобальные (на тот момент – западные) технологические цепочки, было невозможно. Создать свои технологические цепочки схожих масштабов и разделить бремя научного прогресса с союзниками СССР не смог.
После распада Советского Союза ситуация смягчилась – стало возможным производить на Западе закупку комплектующих, которые Россия не производила. Так на экспортные танки впервые попали французские комплектующие к тепловизорам, а в самолеты – иностранные процессоры и радиоэлектронные изделия. Тогда, в 90-х, руководству оборонно-промышленного комплекса удалось еще одно чудо. В условиях, когда заказы со стороны родного Минобороны канули в Лету, целые отрасли военного производства (например, авиапром) были спасены за счет экспортных заказов. Мы сегодня можем строить самолеты для себя только потому, что тогда строили их для Китая и Индии. Но о том, чтобы догнать Запад, и речи быть не могло – как и в начале века, приходилось прежде всего решать вопросы выживания.
С тех пор многое изменилось, нам опять кое в чем удалось сократить разрыв, но он никуда не делся. А крымские события 2014 года и вовсе резко ужесточили обстановку для отечественного ОПК. Во-первых, произошла блокировка поставок западных комплектующих. А ведь отечественные самолеты и ракеты, которыми мы так гордимся, далеко не всегда полностью локализованы, особенно в части электроники. Второй проблемой было выпадение из цепочек поставок украинских производителей авиадвигателей и корабельных главных энергетических установок. Это был очень сильный удар по отечественному авиапрому и по кораблестроению. Его до сих пор приходится «держать», и, увы, полностью украинская продукция пока не замещена.
Нам опять нужно догонять. И опять нужно догонять в условиях, когда буквально все нужно изобретать и производить самим. А ведь техника очень сильно усложнилась. На сегодня даже США так не могут. Но у России обстановка именно такая. Каковы слабые места нашей промышленности?
Дефицит комплектующих и технологий
Полный перечень технологий и комплектующих, недоступных, но нужных нашей стране, секретен. Это нормально, так и должно быть. Приведем лишь некоторые примеры, в общих чертах.
Так, лишь относительно недавно в России смогли начать производство инфракрасных матриц для тепловизоров. Пока наши изделия отстают от западных. Это значит, например, что у иностранных танков будет преимущество в дальностях обнаружения и поражения целей.
Пробелом являются комплектующие для радиолокационных станций (РЛС) с активной фазированной решеткой для самолетов-истребителей новейших типов и боевых кораблей. Так, необходим переход на новое поколение приемо-передающих модулей для антенн таких РЛС. Радует, что работа в этом направлении идет.
Есть проблемы с электрорадиоизделиями микроэлектроники – той самой «элементной базой», о необходимости импортозамещения которой так много говорилось и говорится. Задел у нас тут есть, но нужно крупносерийное производство, а под него нет заказа.
Есть сложности и с «механикой» – так, производство газотурбинных двигателей для вертолетов ОАО «Климов» освоило, но уже сейчас очевидна проблема с производством новых редукторов. Видимо, проект нового морского вертолета «Минога» сильно забуксует по этой причине.
Трудно с двигателестроении. Сразу же после возвращения Крыма в состав России немецкий концерн МТУ остановил поставки своих дизелей для наших боевых кораблей, прервал поставки редукторов концерн «Ренк». Теперь, во-первых, придется использовать китайские, не совсем подходящие двигатели на некоторых проектах (МРК проекта 21631 «Буян-М», например), а во-вторых – корабли с немецкими дизелями, построенными до санкций, придется однажды ставить на прикол, ведь с запасными частями тоже намечаются проблемы. Даже у, казалось бы, российских дизелей 16Д49 Коломенского завода сегодня импортные турбокомпрессоры и ряд других критически важных узлов и изделий, они тоже не локализованы.
Аналогичный пример дают вроде бы российские процессоры «Эльбрус».
Да, они разработаны нашими инженерами и производятся в России. Но вот сам кремниевый кристалл процессора производится на Тайване – у нас просто нет таких технологических линий, чтобы делать их самим. Тайвань, кстати, непризнанное государство под «крышей» США, и если бы не необходимость для американцев поддерживать не слишком высокую напряженность в отношениях с Китаем по тайваньскому вопросу, то не факт, что у нас вообще был бы «Эльбрус».
Таких примеров много. Зачастую из-за подобного страдает производство готовых изделий – так недавно останавливалось производство гидроакустических комплексов для новейших кораблей России. Но простых средств для решения проблем с зависимостью от импорта нет.
Так как проблема носит системный характер, и решать ее нужно системно. Во-первых, нужно выделить те предприятия, которые могли бы наладить производство нужных изделий при наличии достаточного объема заказов. Затем Минобороны и Минпромторг должны эти заказы обеспечить. Минобороны стоит задуматься наконец-то о стандартизации хотя бы тех же кораблей, чтобы можно было массово производить однотипное оборудование для них, а для однотипного оборудования – типовые комплектующие, которые в этом случае нужны будут в достаточных для начала производства количествах. Это особенно сильно относится к электронике. Минпромторг же должен создать условия для продвижения тех же изделий на гражданские рынки.
Второе, что необходимо – создание своих, независимых от Запада рынков технологий. Без возможности перевалить затраты по разработкам на другие страны и заимствовать чужие открытия и технологии мы будем отставать все больше и больше. Похоже, придется буквально вырастить несколько стран, с которыми мы потом будем взаимодействовать так же, как, например, ВПК США с ВПК других стран НАТО. Первым кандидатом в такие страны – партнеры России сегодня является Белоруссия. Потенциальное сотрудничество с Китаем также может быть очень важным. Иран мог бы стать одной из таких стран, но нужно как-то «состыковать» это с Израилем – который, кстати, является одним из каналов поставок в Россию санкционного военного «хай-тека», причем очень важным каналом.
Еще одной чисто российской проблемой является правильное распределение средств. В прошедшие годы «импортозамещение» слишком часто оказывалось простой сменой шильдиков на иностранном приборе – в итоге ни зависимость от импорта не снималась, ни новых компетенций у отечественных производителей не появлялось, зато с государства выкачивались под эти вещи деньги. С этим надо что-то делать.
России в любой момент могут перекрыть возможность производить отечественные процессоры, РЛС для новейших кораблей и самолетов-истребителей, гидроакустическое оборудование для кораблей, антиторпед для подлодок и многого другого.
Мириться с этой проблемой уже не получается. Перед любым разработчиком стоит острая проблема подбора комплектующих с нужным для военного оборудования или оружия качеством – и чаще всего это иностранные комплектующие.
Будем надеяться, что комплекс мер по снижению зависимости от импорта будет правильным. Ведь даже при безошибочно верных действиях работа нашей промышленности и науке предстоит просто титаническая, так что лучше не ошибаться и не затягивать. Оружие может понадобиться внезапно и совсем не тогда, когда нам этого хотелось бы.
Источник
