Кутузов патриот своей страны
На страницах романа «Война и мир» Толстой развивает свою теорию о народе и личности в истории. Утверждая определяющую роль народа, Толстой совершенно отрицает роль личности. Он убежден, что «стихийная сила масс исключает какую бы то ни было возможность воздействовать на ход истории волей одного человека». Ход событий предопределен свыше и поэтому человек не в состоянии внести какие-либо существенные изменения в процесс истории — такова философско-историческая концепция Толстого.
Образ Кутузова в романе от начала до конца построен в соответствии с убеждением Толстого, что дело войны шло, «никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс». Толстой делает Кутузова выразителем своих взглядов. Основу их составляет сознание, что творцом истории, исторических событий является народ, а не отдельные личности, и что всякие рационалистически построенные теории, как бы хороши они ни казались, — ничто перед силой, которой является настроение и дух народной массы.
«Долголетним военным опытом Кутузов знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч людей, борющихся со смертью, нельзя одному человеку, и знал, что участь сражения решают не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею. ». Толстой приписал Кутузову и свой ошибочный, фаталистический взгляд на историю, согласно которому исход исторических событий заранее предрешен. Андрей Болконский говорит о Кутузове: «Он ничего не придумывает, ничего не предпринимает, но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значения и ввиду этого значения умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли».
Подчиняясь своей философии, Толстой делает Кутузова фаталистом, в известной мере пассивно следующим за ходом событий. Писатель не показывает того, как Кутузов после сдачи Москвы готовил армию к борьбе, как осуществлял свой план разгрома войск Наполеона.
Художник-реалист, Толстой порой все-таки преодолевал философию фатализма, и в ряде существенных черт Кутузов показан исторически верно: он обладает большим стратегическим мастерством, долгие ночи продумывает план кампании, выступает активным деятелем, за внешним спокойствием скрывается громадное волевое напряжение.
Важнейшая черта Кутузова — патриотизм. Он русский человек и глубоко страдает, видя тяжелое положение родины, спасение ее он считает целью своей жизни, он верит в победу русского народа. «Дай срок, дай срок, будут у меня французы лошадиное мясо есть». Узнав, что Наполеон ушел из Москвы, Кутузов смеется и плачет одновременно, повторяя: «Спасена Россия!»
Кутузов бережет солдат, ведет борьбу с царем, придворными и штабными генералами. Его любят солдаты и офицеры, он — истинно народный полководец. Царь должен был назначить его главнокомандующим по требованию народа. Кутузов знает армию и законы войны, он может предусмотреть ход событий, так как учитывает моральное состояние войск. Главный источник его мудрости — связь с народом, а великая цель — освобождение России.
Наиболее ярко раскрывается образ Кутузова в сцене Бородинского сражения. Наполеон нервничает, он бессилен повлиять на исход битвы, посылаемые им войска возвращаются в виде расстроенных и испуганных толп. Кутузов спокойно обдумывает ход битвы и своим спокойствием рождает уверенность в победе у других.
Генералу Вольцогену, охваченному паникой, он говорит: «Победа!» Кутузов замечательно разбирается в ходе сражения и еще до его окончания объявляет, что оно выиграно.
Кутузов понимает, что отдать Москву необходимо для сохранения армии и спасения России, что в Москве французские войска морально будут разлагаться, превратятся в мародеров, потеряют дисциплину. «Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. Нет сильнее тех двух воинов — терпения и времени».
Толстой изображает Кутузова как великого полководца, который превзошел Наполеона, разгромил его до тех пор непобедимую армию. Образ Кутузова раскрывается в романе разнообразными путями. Во время первой войны с Наполеоном Михаил Кутузов — еще бравый генерал, но во время Отечественной войны — это уже старый человек. Над этим посмеиваются его враги, особенно немцы-генералы.
Но со стороны русских солдат его старость вызывает уважение. Он старик с белой головой, потолстевший, малоподвижный, ходит обычно в длинном сюртуке, в фуражке с красным околышем без козырька. Он засыпает на заседаниях военного совета, ему трудно сесть на лошадь и слезть с нее. Он «слаб на слезы», говорит Толстой, плачет не только думая о судьбе России, но и при виде раненых, однако все это не принижает образ Кутузова.
Наоборот, все эти черты помогают нам видеть его как живого человека с присущими старости слабостями. Однако Кутузов обладает огромной душевной силой, большим жизненным опытом, прямотой, презрением к штабным мудрствованиям. Все это позволяет ему быть истинно народным полководцем.
Величие Кутузова становится особенно ясным в сравнении с Наполеоном. Для Бонапарта главное — он сам, его неповторимая личность. Особенно резко обозначена такая его черта как позерство. Наполеон ведет себя как актер на сцене. Перед портретом сына он «сделал вид задумчивой нежности», и это происходит чуть ли не на глазах всей армии. Такое открытое проявление любви представляется Толстому недостойным спектаклем.
Наполеон во всех своих действиях руководствуется стремлением к личной славе и безграничной власти. Совершая очередной свой шаг, он постоянно думал о «сорока веках», будто бы смотревших на него. И поэтому его величие кажется мнимым, его грандиозные планы — авантюристическими. Лев Толстой разоблачает бонапартизм в лице Наполеона и подчеркивает значение Кутузова, который служит делу спасения народа и Отечества от иноземного нашествия.
«Нет величия там, где нет простоты, добра, правды», — говорит Толстой. Этими высшими моральными качествами обладает великий русский полководец Кутузов. В нем воплощены народная мудрость и народные чувства, которые он носил в себе «во всей чистоте и силе их».
Источник
Настоящий патриотизм полководца Кутузова в романе-эпопее «Война и мир»
В своем романе «Война и мир» великий русский писатель Лев Николаевич Толстой не один раз подчеркивал предопределенность событий, который происходят. Писатель был против роли личности в истории, считая, что у каждого человека, как и государства — судьба предначертана. Пусть на Бородинском поле русская армия выгрызла «нравственую» долгожданную викторию и хотели дальше сражаться оказалось, что войска потеряли почти пятьдесят процентов состава и сражаться дальше, попросту невозможно. Еще до того, как прошло совещание в Филях, все здравомыслящие военные понимали, что не стоит делать новое сражение, но ждали слова «светлейшего».
Кутузов не один раз задавался вопросом о своей вине в том, что француз Наполеон вместе с армией дошел до Москвы. Линия поведения великого полководца продолжается и во время Бородинского сражения. По отношению к окружающим, он не принимает никакого участия, но его ум работает на всю катушку. Кутузов занимается поиском единственного правильного решения. Командир армии верит в то, что спасти Россию возможно. Мне очень нравится драматическая сцена, когда решается судьба Москвы, оставлять ее французам или нет и появляется Бенигсен, со своим ложным патриотизмом.
Лев Николаевич откровенно иронизирует, ведь этот не настоящий патриот используя фальшивые фразы показывает свое якобы желание защищать Москву. Кутузов же без проблем может ответить на нее своим протестом, так как его выбрал не государь (тот вообще был против), а народ, он, как настоящий патриот до мозга и костей против позерства. Великий полководец считает, что на Бородинском поле наша армия победила, но в то же время, нужно оставить Москву. Чисто с человеческой стороны Кутузову очень сложно отдать приказ покинуть Москву, но его невероятнео мужество вкупе со здравым смыслом позволили это сделать.
Источник
Е. В. Тарле » Михаил Илларионович Кутузов — полководец и дипломат
Анализ громадной, очень сложной исторической фигуры Кутузова иной раз тонет в пестрой массе фактов, рисующих войну 1812 г. в целом. Фигура Кутузова при этом если и не скрадывается вовсе, то иногда бледнеет, черты его как бы расплываются. Кутузов был русским героем, великим патриотом, великим полководцем, что известно всем, и великим дипломатом, что известно далеко не всем.
Выявление громадных личных заслуг Кутузова затруднялось прежде всего тем, что долгое время вся война 1812 г., с момента отхода русской армии от Бородина до прихода в Тарутино, а затем вплоть до вступления ее в Вильно в декабре 1812 г., не рассматривалась как осуществление глубокого плана Кутузова — плана подготовки, а затем реализации непрерывавшегося контрнаступления, приведшего к полному разложению и конечному уничтожению наполеоновской армии.
Теперь историческая заслуга Кутузова, который против воли царя, против воли даже части своего штаба, отметая клеветнические выпады вмешивавшихся в его дела иностранцев вроде Вильсона, Вольцогена, Винценгероде, провел и осуществил свою идею, вырисовывается особенно отчетливо. Ценные новые материалы побудили советских историков, занимающихся 1812 годом, приступить к выявлению своих недочетов и ошибок, пропусков и неточностей, к пересмотру сложившихся прежде мнений о стратегии Кутузова, о значении его контрнаступления, о Тарутине, Малоярославце, Красном, а также о начале заграничного похода 1813 г., о котором у нас знают очень мало, в чем виновна почти вся литература о 1812 годе, в том числе и моя старая книга, где этому походу посвящено лишь очень немного беглых замечаний. Между тем первые четыре месяца 1813 г. немало дают для характеристики стратегии Кутузова и показывают, как контрнаступление перешло в прямое наступление с точно поставленной целью уничтожения агрессора и в дальнейшем — низвержения наполеоновской грандиозной хищнической «мировой монархии».
В подготовляемой мною новой книге «Нашествие 1812 года и разгром Наполеона в России» я надеюсь воспользоваться как новыми, так и более обстоятельно некоторыми старыми материалами и, более подробно рассказав о том, что вытекает само собой из новой концепции книги, дать читателю нечто более законченное и правильное, чем удалось дать в старой книге (Указанная книга не была закончена автором, имеются лишь отдельные отрывки. — Сост.).
Эта новая работа дает мне возможность и возлагает на меня обязанность вновь заняться 1812 годом, исправить, а главное, сильно пополнить работу и попытаться представить советскому читателю историю гибели наполеоновской армии в свете новых данных.
Я надеюсь со временем, в связи с выходом в свет II тома моей трилогии («Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII—XX веках»), опубликовать очерк о том, как «показан», а точнее, как замаскирован истинный образ великого полководца Кутузова в литературе Западной Европы и Америки. Туда прежде всего войдет разбор работ немецких историков, немало потрудившихся над фальсификацией истории 1812 г. вообще, а Кутузова в частности: Ганса Дельбрюка, Йорка фон Вартенбурга, Бернгарди, а особенно сбивших многих с толку своим авторитетом «очевидцев» — Клаузевица и Толя, англичанина Роберта Вильсона, шпионившего за Кутузовым одновременно за счет и в пользу английского посла Кэткарта и императора Александра, Рюстова (он критикует Кутузова в войне 1805 г. и дает ему авансом общую оценку). Рота фон Шрекенштейна («Роль кавалерии в битве под Бородином») и т. д. Герб рода Голенищевых-Кутузовых
Отдельно я даю разбор показаний французских участников и летописцев похода: Коленкура, Сегюра, Жомини, историков Шамбре, Тьера, новейшего автора Луи Мадлена и др.,— причем отмечаю, что некоторые из них (например, основоположник «наполеоновской легенды» Адольф Тьер) фантазируют о сражениях 1812 г. больше, чем даже официальные «Бюллетени великой армии», хотя последние дали совсем недостижимые, казалось бы, образцы (вспомним бюллетень о выходе Наполеона из Москвы: «Великая армия, разбив русских, идет в Вильну» и пр.). Англичане (кроме упомянутого памфлета Вильсона) мало писали о 1812 годе и писали чисто фактические очерки, а когда пускались в оценки, то ограничивались краткими голословными презрительными или «снисходительными» отзывами. В частности, о Кутузове и его стратегии они вообще никакого представления не имеют. В последнее время стали появляться и американские работы, которыми я и заканчиваю в подготовляемой статье свой обзор «сказаний иностранцев о 1812 годе», как можно было бы по-старинному назвать подавляющее большинство этих иногда прямо диковинных повествований.
В громадной новой (1946-го и последующих годов) «Британской энциклопедии» читаем о Кутузове следующее: «Он дал сражение при Бородине и потерпел поражение, но не решительное». А дальше: «Осторожное преследование противника старым генералом вызывало много критики». Вот и все. Эта оценка, особенно ее лаконизм, живо напоминает классические полторы строки о Суворове в одном из прежних изданий Малого Энциклопедического словаря Лярусса: «Суворов, Александр. 1730—1800. Русский генерал, разбитый генералом Массена». Когда и где? Об этом осторожно не упоминается по весьма понятной причине. Это — все, что французам полагается знать об Александре Суворове. Не менее обстоятельно сказано и о Кутузове: «Кутузов, Михаил, русский генерал, побежденный при Москве. 1745—1813». Вот и все. К этому следует прибавить и примечательный отзыв о Кутузове, принадлежащий акад. Луи Мадлэну, написавшему в 1934 г. во вступительной статье к изданию писем Наполеона к Марии-Луизе, что после Бородина Кутузов «имел бесстыдство (eut impudence) не считать себя побежденным».
Следует отметить одно очень любопытное наблюдение. Иностранные историки, пишущие о 1812 годе в России, меньше и реже пускают в ход метод опорочивания, злостной и недобросовестной критики, чем метод полного замалчивания. Приведу типичный случай. Берем четырехтомную новейшую «Историю военного искусства в рамках политической истории», написанную проф. Гансом Дельбрюком. Раскрываем четвертый, увесистый, посвященный XIX в. том, особенно главу «Стратегия Наполеона». Ищем в очень хорошо составленном указателе фамилию Кутузова, но не находим ее вовсе. О 1812 годе на стр. 386 читаем: «Настоящую проблему наполеоновской стратегии представляет кампания 1812 г. Наполеон разбил русских под Бородином, взял Москву, был вынужден отступить и во время отступления потерял почти всю свою армию». Оказывается, будь на месте Наполеона тайный советник проф. Г. Дельбрюк, России пришел бы конец: «Не лучше ли поступил бы Наполеон, если бы в 1812 г. он обратился к стратегии измора и повел бы войну по методу Фридриха?»
И, собственно, больше ничего о 1812 годе не говорится, а Кутузов даже не упомянут. Но обо всем этом будет сказано более подробно в особом очерке. Там же я коснусь как старой русской литературы, так и советской, вышедшей в самое последнее время (в 1950—1951 гг.).
В 1948 г. я приступил к работе над значительной, очень своевременной темой «Русский народ в борьбе против агрессоров в XVIII—XX веках». Первый том этой работы посвящен шведскому нашествию и разгрому Карла XII, второй том, над которым я работаю в настоящее время, — нашествию 1812 г. и разгрому Наполеона в России, третий том будет посвящен нашествию и разгрому немецко-фашистских войск и полному разгрому гитлеровской Германии.
В этой общей связи я и рассматриваю сейчас нашествие 1812 г. В моей новой книге о 1812 годе я подробно анализирую то, что дают документы о боях под Тарутином, Малоярославцем, Красным, и пытаюсь выяснить, какое место они занимают в той цепи активных (и победоносных) военных действий, какой является от начала до конца контрнаступление Кутузова.
Отмечу некоторые моменты, наиболее существенно отличающие подготовляемую мною книгу от той, которая писалась в 1937 г. и была впервые издана в 1938 г. Во-первых, гораздо более обстоятельно будет показано разорение и сожжение французами Смоленска и общий жестокий характер нашествия как до Смоленска, так и особенно от Смоленска до Бородина, от Бородина до Москвы, от Москвы до Вязьмы, беспощадное, истинно варварское разорение, причиненное агрессором, грабившим, опустошавшим, сжигавшим города, села, деревни на всей постепенно занимаемой им территории.
Во-вторых, деятельность Кутузова будет показана в тесной связи с его общей программой нанесения основного тяжкого удара неприятельской армии на путях к Москве. После Бородина и отступления к Москве и за Москву, к Тарутину, Кутузов поставил целью воссоздание регулярной военной силы, необходимой для начала систематического и непрерывного контрнаступления. Тут будет рассмотрена организаторская деятельность Кутузова и его штаба в Тарутине (что не было сделано в старой книге); наконец, будет дан анализ сражений под Тарутином, Малоярославцем, Вязьмой, Красным, Березиной и выявлено их значение как последовательных звеньев осуществления развивавшегося кутузовского плана контрнаступления, реализация которого и привела к уничтожающему разгрому армии агрессора. При описании партизанской войны в новой книге будет подробно показано, что партизанские действия были лишь большой, очень существенной поддержкой действий регулярной армии, но вовсе не главным средством и орудием, сокрушившим неприятеля, потому что решающая роль принадлежала регулярной армии, — другими словами, будет исправлена неточность, а потому и ошибочность формулировки, данной в старой книге, в главе о «народной войне».
Гораздо больше места будет уделено характеристике стратегии и тактики Кутузова в течение всей войны и в ходе отдельных боевых столкновений, что не было сделано в должной степени в старой книге. Новая книга, которая по размерам будет почти вдвое больше старой, даст читателю более обширный материал и вообще облегчит автору исправление замеченных неточностей, недочетов и неполноты в изложении. Особая большая глава будет посвящена походу 1813 г. до момента смерти Кутузова, о чем у меня в старой книге сказано совсем бегло, а у большинства авторов научно-популярных книг о 1812 годе, замечу кстати, вообще ровно ничего не сказано.
В новой книге историческая роль Кутузова будет выявлена и охарактеризована по возможности полно. При той концепции планов и действий Кутузова, которую подсказывают и вполне подтверждают документы, совершенно немыслимо продолжать поддерживать теорию «золотого моста», которая долго всерьез приписывалась Кутузову со слов враждебного к нему английского бригадира Вильсона. Конечно, этой ошибке не будет места в труде, связывающем Бородино и контрнаступление общей мыслью главнокомандующего о полном уничтожении армии агрессора в России. Изображать контрнаступление в отрыве от Бородина — это значит впадать в глубокую ошибку. В действительности именно Бородино, а затем Тарутино сделали возможным переход в контрнаступление и полный успех глубокого замысла Кутузова.
Наконец, хотя и в старом издании я решительно нигде не приписываю ни голоду, ни морозу значения факторов, определивших исход гигантской борьбы, а говорю лишь о роли этих факторов в деле ускорения гибели французов, но ясно, что если у некоторых читателей могло возникнуть подобное недоразумение, — значит, необходимо будет более точно и подробно изложить свою мысль. Я формулирую ее теперь так: стратегия Кутузова привела к Бородину и создала затем глубоко задуманное и необычайно оперативно проведенное контрнаступление, «загубившее Наполеона». А геройское поведение регулярной армии при всех боевых схватках с неприятелем, деятельная помощь партизан, народный характер всей войны, глубоко проникшее в народ сознание полной справедливости этой войны — все это, в свою очередь, послужило несокрушимым оплотом для возникновения, развития и победоносного завершения гениальной стратегической комбинации Кутузова.
В предлагаемой статье я хочу поделиться с читателем тем, как мне представляется сейчас не только роль Кутузова в Отечественной войне 1812 г., но и главные этапы всего его жизненного пути до принесшего ему бессмертие 1812 года. Это самая краткая схема того, что будет дано в большой работе.
Источник
