Долгосрочное прогнозирование экономики: исторический опыт и современность
Описание: И Россия может гордиться что очень многое в это наследие внесено нашими соотечественниками среди которых приоритетная роль принадлежит Н.Кондратьева состоит в том что он впервые тонко уловил существование объективной базы обуславливающей закономерности циклического развития экономики и что особенно значимо выявил факторы осуществления больших циклов экономической конъюнктуры в рамках капиталистического хозяйства. Подчеркнем что базисные положения теории длинных волн были сформулированы на основе изучения статистических материалов по.
Дата добавления: 2015-09-03
Размер файла: 25.42 KB
Работу скачали: 0 чел.
Поделитесь работой в социальных сетях
Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск
В.И.Кушлин, зав.кафедрой экономики и государственного регулирования рыночного хозяйства РАГС (г.Москва), д.э.н., проф., Заслуженный экономист Российской Федерации
Долгосрочное прогнозирование экономики: исторический опыт и совр е менность
Теория, методология и практика долгосрочного прогнозирования наследуют многовековой человеческий опыт предсказаний и планирования будущего. Весьма широк арсенал доступных сегодня приемов и форм прогнозирования. И Россия может гордиться, что очень многое в это наследие внесено нашими соотечественниками, среди которых приоритетная роль принадлежит Н.Д.Кондратьеву и научной школе циклизма.
Заслуга Н.Д.Кондратьева состоит в том, что он впервые тонко уловил существование объективной базы, обуславливающей закономерности циклического развития экономики, и, что особенно значимо, выявил факторы осуществления больших циклов экономической конъюнктуры в рамках капиталистического хозяйства. При этом была четко раскрыта природа и механизмы взаимосвязи длинноволновых циклов , задаваемых продолжительностью экономической эксплуатации поколений техники, ритмом смены технологических укладов, с циклами более короткой размерности среднесрочными , определяемыми периодами межотраслевого перелива капитала, соответственно, ритмом обновления оборудования, и циклами краткосрочными (с периодом 3-3,5 года), определяемыми периодичностью изменений в товарных запасах (в соответствии с законами текущего спроса и предложения). Ключевой пункт Кондратьевского подхода 1 к изучению закономерностей экономической динамики состоит в выдвижении научно-технического прогресса в качестве первопричины крупных сдвигов в экономике и восходящих фаз в длинноволновых циклах . Нашли объяснение при таком подходе и периоды продолжительных кризисов, которые предстали как закономерные этапы процесса расширенного воспроизводства, этапы болезненной «смены кожи». В фазе кризиса происходит массовое вытеснение устаревшего производственного аппарата и подготовка к запуску нового технологического базиса экономики.
Подчеркнем, что базисные положения теории длинных волн были сформулированы на основе изучения статистических материалов по достаточно развитым капиталистическим странам применительно к тому уникальному, как теперь ясно, периоду, когда для лидеров капиталистического хозяйствования не имела существенного значения проблема ограниченности ресурсной базы для технологического обновления производства и увеличения масштабов их экономик. Вокруг этих стран существовало масштабное пространство слаборазвитых и зависимых от них экономик, поставлявших в метрополии любое требующееся количество природных и людских ресурсов на диктуемых им условиях.
Именно на базе этого особого опыта сложились и закрепились в экономической теории представления о «закономерностях» долговременного развития. По-сути, теория экономической динамики построена на предположении о неисчерпаемости возможностей развития в рамках этой системы отношений, о безальтернативности и «вечности» сложившейся модели капиталистического производства. Напомним, что свою концепцию больших циклов экономической конъюнктуры Н.Д.Кондратьев начал развивать в 1922-1923 гг. в рамках дискуссии в Советской России о будущем капитализма, о возможности (или невозможности) в его недрах нового экономического подъема и достижения более высокой стадии развития. И убежденность Н.Д.Кондратьева в наличии объективных предпосылок и закономерностей циклического развития капиталистического хозяйства в долгосрочном ключе, в сущности, и привела в тех идеолого-политических условиях к трагической конечной развязке его судьбы.
Кондратьевская методология поступательности перспективного экономического развития с опорой на НТП, между тем, в полной мере отвечала выдвинутым стратегическим задачам социалистического строительства на том этапе развития нашей страны. И этот подход был заложен в практику формирования и реализации народнохозяйственных планов в периоды индустриализации и др. Долгосрочное прогнозирование экономики в СССР проводилось при доминировании нормативных подходов в ходе плановой работы, причем сам термин «прогнозирование» не использовался и даже был некоторое время почти под запретом. Накопленный в советское время опыт прогнозно-плановой работы несет в себе симбиоз крупных находок и серьезных противоречий. Он заслуживает того, чтобы его продолжать более глубоко изучать. Многие приемы и методы формирования экономических проектировок в СССР были творчески позаимствованы западными и развивающимися странами. Однако осуществленная у нас «очистка» научной методологии прогнозирования и планирования от «фаз кризиса» (как недопустимых при социализме), хотя и послужила на определенном этапе дополнительной мобилизации общества на ускоренное развитие производительных сил, в итоге не могла не привести к обострению противоречий социально-экономической динамики, обернувшихся известными тяжелыми историческими последствиями для нашего народа.
Пройдя в конце ХХ века через нелегкие трансформации всей своей экономической и политической системы, Россия преодолела путы идеологических догм, сдерживавших предпринимательский стиль хозяйствования. Была сформирована новая институциональная база, адекватная условиям динамичного глобально-капиталистического хозяйства. Это, однако, вместе с обретенными возможностями открыло страну и всем противоречиям мирового капиталистического хозяйства.
Развернувшийся в мире с осени 2008 г. финансово-экономический кризис остро обнажил ряд фундаментальных противоречий в устройстве мировой экономической системы и поставил под вопрос теоретические постулаты, на которых базировалось объяснение экономической динамики. Принцип, что прогнозируемое дальнее будущее «всегда должно представляться лучшим, чем настоящее», который аксиоматически закладывался в теории долговременного циклического развития, в этих условиях перестал быть незыблемым. Резко сузились границы логического перенесения прежних тенденций экономической динамики на ожидаемое будущее. Три серьезных причины служат пересмотру устоявшихся положений мейнстрима в экономической науке и теории прогнозирования.
Первое. Обострилось до предела противоречие между ограниченностью естественной природно-ресурсной базы Земли и расширяющимися запросами на ресурсы (для целей развития) со стороны не только «передовых» (высокоразвитых) стран, а и всё расширяющегося числа претендентов, относившихся ранее к слаборазвитым странам и народам, которые пытаются теперь осваивать стандарты благополучия, свойственные жителям стран ОЭСР. До сих пор в мировом сообществе по настоящему не осмыслен предельный характер сложившейся (за долгие годы истории) ситуации, когда меньшинство (20%) населения мира, проживающего в высокоразвитых странах, продолжает тратить на свои цели 80% потребляемых в мире природных ресурсов, оставляя на долю подавляющего большинства людей (80% землян) лишь пятую часть ресурсной базы.
Второе. За последние 20-30 лет имеет место существенное снижение эффективности хозяйственных процессов в мире вследствие гигантского роста транзакционных издержек и снижения интереса предпринимательских структур и государств к фундаментальным НИР, приводящее к доминированию под видом НТП незначительных инноваций (например, лишь улучшающих внешний вид изделий, диктуемых агрессивной «модой» и т.п.).
Третье. Наблюдается тенденция усложнения взаимосвязей при создании и распространении научно-технологических нововведений, что приводит к возрастанию роли организационно-управленческих факторов при осуществлении крупных мероприятий по модернизации экономики . Управленческие и организационные инновации в новых условиях обретают зачастую самостоятельное значение, не меньшее, чем научно-технические новшества в привычном понимании, что требует от общества особых ресурсов.
Прогнозирование и проектирование человечеством своего будущего обычно строится на сложном сочетании привычного , вытекающего из сложившегося стиля жизни и накопленного обществом опыта (что закрепляется в законах, нормах, методиках, писанных и неписанных правилах), и неизвестного , ожидаемого или интуитивно ощущаемого, черпаемого из мечтаний и фантастической литературы, из научных теорий и гипотез и т.п. Этим двум исходным позициям в оценке тенденций и закономерностей человеческой жизни соответствует два главных подхода, применяемых при прогнозировании, стратегическом планировании и программировании социально-экономического развития нормативный (телеологический) и генетический (изыскательский).
Генетический (изыскательский) подход исходит из важности анализа предыстории развития объекта (экономической системы) как базы, на которую накладывается новая информация, поставляемая научными исследованиями и сферой изобретательской деятельности. Определяющим началом при этом является органический синтез наследуемых из прошлого тенденций в развитии объекта и новых сведений о возможных вариантах развития в будущем исходя из результатов и обещаний НИР и ОКР.
Нормативный (телеологический) подход отражает возможность и необходимость целенаправленного влияния на прогнозируемые экономические процессы, исходя из понимания потребностей общества, выдвигаемых целей и ресурсной базы. Вопрос из плоскости «что будет (что можно ожидать), если…», характерной для генетического (изыскательского) прогноза, перемещается в плоскость «что надо сделать для того, чтобы получить такие-то результаты в будущем». При этом подходе используются свойства управленческого характера прогнозов.
Наибольшая сбываемость прогнозов и, стало быть, наибольшая результативность прогнозно-плановой работы достигается при гармоничном сочетании обоих этих подходов. Однако это вроде бы всем понятное правило трудно реализуется на практике, потому что внутри макроэкономических систем, являющихся объектом прогнозирования, наборы целей развития неизбежно противоречивы. Они формируются в сложном противоборстве интересов чрезвычайно разнообразных субъектов экономической жизни.
В условиях значительной неопределенности будущего все больше при разработке прогнозов прибегают к сценарным способам представления ожиданий, растет роль экспертных форм прогнозной работы. Широкое распространение в мире за последнее время получила система методов прогнозирования, объединяемая понятием «Форсайт» 2 . Ее основное достоинство состоит в возможности систематизированного обобщения разноплановых сведений и представлений о будущем (в том числе интуитивных и не поддающихся количественной оценке), что обеспечивается современными формами организации работы широких экспертных сообществ. Форсайт подразумевает не просто предсказание (с той или иной вероятностью) возможных событий и тенденций, а и активное вовлечение всех заинтересованных сторон в обсуждение целей, предпочтений и способов реализации желаемого, т.е. достижение некого консенсуса в обществе по поводу будущего.
Методология Форсайт подвергается жесткой критике в печати со стороны ряда авторов, полагающих что она принижает роль строгих научных методов прогнозирования развития (в том числе методов, выработанных кондратьевской школой), заменяя их суррогатами социологии и экспертных манипуляций. Для этого есть определенные основания. Эксперты, как и все люди, ведомы своими экономическими интересами, подвержены страстям и могут быть по разным причинам не вполне независимыми, «управляемыми» из тех или иных центров силы. А конкурентная борьба между центрами силы в мире, как известно, обостряется. Поэтому возникают соблазны через «покупку» экспертных суждений влиять на содержание сценарных проработок будущего и тем самым формировать «нужные» ожидания в обществе, задавать в мировой динамике односторонние тенденции, выгодные для определенных слоев, но противоречащие стратегическим интересам человечества в целом. Отмеченный недостаток не есть, однако, имманентное свойство именно метода Форсайт. Он есть порождение более глубоких общих противоречий, сформировавшихся и накопившихся в мире.
Наука не смогла пока дать ответы на сложные вопросы о природе нынешнего мирового финансово-экономического кризиса. По умолчанию он в основном трактуется в литературе как очередной «кризис обновления», за которым вот-вот должна последовать восходящая ветвь нового длинноволнового цикла. Такая трактовка удобна многим, хотя доказательств ее правомерности в тенденциях современности не обнаруживается. В противовес привычным объяснениям циклов экономической динамики появились публикации, в которых указывается на более сложную природу нынешнего кризиса. Так, И.Валерстайн в числе решающих факторов разворота кризиса, называет происходящие крупные изменения в расстановке социально-политических сил в мире. Связывая этот кризис с начавшейся утратой режима гегемонии США в мире, разрушающей опоры относительной экономической стабильности в мире (последней из которых является роль американского доллара как резервной валюты), он утверждает, что «система очень, очень далека от равновесия и подвержена колоссальным колебаниям». Из его анализа вытекает, что «кризис, в который погружается мир, продлится довольно долго и окажется весьма глубоким» 3 .
Но наиболее распространенным подходом при объяснении предлагаемых путей выхода на устойчивые траектории развития остается предположение о неизменности циклов НТП, задающих логику технологических укладов в мире в целом, а также по странам и цивилизационным группам. Описания будущего при этом даются, как правило, в оптимистическом ключе, что, в общем-то, полезно, поскольку отвечает логике созидательных надежд человечества. Однако нельзя не учитывать, что прогнозы, ограничивающиеся изучением генезиса технологий, не в состоянии раскрыть всю палитру противоречивых факторов, влияющих сегодня на социально-экономические процессы.
Обращает на себя внимание расплывчатость в таких прогнозах характеристик не только ожидаемых переходов на новый шестой технологический уклад, но и свойств пятого технологического уклада, который считается уже состоявшимся техническим базисом экономики высокоразвитых стран. Так, С.Ю.Глазьев, с легкой руки которого в литературе утвердилась нынешняя классификация технологических укладов (первый, второй, …пятый и т.д.) определяет пятый технологический уклад как сочетание (в его «ядре») следующих направлений: электронная промышленность, вычислительная и оптоэлектронная техника, программное обеспечение, телекоммуникации, роботостроение, производство и переработка газа, информационные услуги 4 . Другой последовательный сторонник прогнозирования на базе анализа генезиса укрупненных технологий проф. Ю.В.Яковец базовыми направлениями (ядром) пятого технологического уклада считает микроэлектронику (в том числе микропроцессорную технику), информатику (Интернет, телекоммуникации, спутниковую связь, мультимедиа) и биотехнологии, основанные на генной инженерии (преимущественно на уровне микроорганизмов) 5 . А следующий шестой уклад описывается (С.Ю.Глазьевым) как сочетание нанотехнологий, биотехнологий и новых информационно-компьютерных технологий. Набор приоритетов, как видим, обозначает весьма широкие области, мало что говорящие о социально-экономическом содержании пропагандируемых направлений. Другими авторами сюда добавляются еще какие-то кажущиеся перспективными отрасли или технологии в зависимости от их персональных оценок и в соответствии с корректировками акцентов в научно-рекламной печати. Однако доказательств в виде строгих расчетов, убеждающих, что именно эти перечни научно-технологических направлений станут гарантированными областями формирования принципиально нового технологического уклада, который непременно приведет человечество к новому качеству жизни, в этих описаниях обычно не обнаруживается. Их и не может быть получено, пока не сложатся достаточные массивы внедренных в практику новшеств, знаменующих ожидаемый технологический уклад.
Раскрытие «социально-экономической цены» этих новых технологий сегодня как никогда требует прояснения общего контекста дальнейшего развития человечества , что представляет собою исключительно сложную задачу.
Ныне все чаще в литературе можно встретиться с утверждениями об исчерпании парадигмы, на которой строилось до сих пор благополучное социально-экономическое существование и развитие мира. Наблюдающийся сегодня в экономике хаос, по мнению известного прогнозиста С.Кургиняна, «есть метание задыхающегося в беспарадигмальности мира, который ищет эту новую парадигму».
Высказываются самые разные предположения относительно того, на базе какой социально-экономической парадигмы мировое развитие в будущем может быть устойчивым. Бесспорным пока является лишь то, что с надеждой на сохранение в неизменном виде долгосрочных волнообразных траекторий восходящего развития исследователям будущего придется расстаться. Конкретные же идеи, претендующие на концептуальную роль, пока могут рассматриваться лишь в качестве гипотез, фантазий, либо …авантюрных прожектов (что может быть крайне опасным). Помочь отысканию оптимальной траектории сможет лишь творческая практика в разрезе разных концептуальных направлений. Россия и в силу своих пространственных масштабов, и в силу исторически обусловленных традиций жизни не может позволить себе уклониться от творческой работы по поиску решений, связанных со становлением новой парадигмы социально-экономической динамики, которая бы отвечала долговременным интересам страны и человечества в целом.
Мировой кризис подвел к необходимости углубленного прогнозирования нововведений не только в сфере технологий производства, а и в области организации социально-экономической жизни в общемировом, региональном и страновом измерении. Можно ожидать, что будет усиливаться нормативная (телеологическая) сторона прогнозных разработок и стратегических проектировок . Ключевая проблема при этом состоит в том, чтобы нормативы (и цели развития) отдельных стран или отдельных группировок стран не подавили собою перспективные нормативные требования, относящиеся к интересам человечества в целом. В условиях все более жестких ограничений экономическому развитию по природным ресурсам формирование прогнозов на будущее будет, видимо, активнее использоваться различными центрами силы для наукообразного представления (а затем и навязывания) миру односторонних образов будущего, выгодных в основном только им, но не всему человечеству. Противодействовать этому можно лишь на основе многополярного концептуального творчества и быстрых проверок на практике самых разных институционально оформленных научно-технологических решений.
Нельзя не учитывать, что прогнозы сами по себе дают лишь некую информацию к размышлениям и не являются готовыми решениями. Управленческие решения принимают не прогнозисты, а органы, наделенные властью, для которых прогнозные данные должны быть преподнесены в несколько иной форме в форме планов и программ. Стало быть, прогнозирование должно непременно соседствовать и взаимодействовать с функцией планирования экономики.
Вызывает недоумение, почему в среде определенной части российской «элиты» столь устойчивым является убеждение в «неприемлимости» термина «планирование» для условий рыночного хозяйствования, в особенности, выдвигаются возражения против организации в стране функции стратегического и индикативного планирования национального хозяйства в целом. И до сих пор обобщенные экономические проектировки, утверждаемые правительством, имеются у нас «прогнозами». Но прогноз есть всего лишь «ожидание», зачем ему придавать форму утверждаемой директивы? Самым распространенным аргументом против стратегического планирования является мнение о том, что это будет мешать предпринимательской инициативе частного бизнеса, который де всегда лучше, чем кто-то наверху государственной машины умеет проектировать и реализовать эффективные стратегии. Но это и так и одновременно совсем не так. Многочисленные наблюдения показывают, что горизонт технологического прогноза корпораций редко переваливает за 7-10 лет (а у российских 3-5 лет), тогда как фундаментальные исследования нередко обещают значимый экономически значимый результат через 30-50 лет.
Потребность в государственном управлении экономической динамикой, опирающемся на соответствующие системы прогнозов, как обозначил мировой кризис, будет в дальнейшем усиливаться 6 . Эта задача особенно актуальна для России, сильно технологически отставшей от высокоразвитых стран и стоящей перед жизненной необходимостью осуществить в исторически короткие сроки коренное обновление «модели экономического развития», освоив инновационный и социально ориентированный тип расширенного экономического воспроизводства. Решающее значение в этом вопросе имеет подготовка кадров управленцев государственного уровня, способных сотрудничать с экспертным сообществом в переводе прогнозных оценок в государственные решения и программы и затем эффективно управлять их реализацией.
1 См. Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М.:Экономика, 2002.
2 В России, начиная с 2007 г., издается специальный информационно-аналитический журнал «ФОРСАЙТ».
3 Валлерстайн И. Динамика глобального кризиса: тридцать лет спустя / Эксперт, 2009, № 35, с. 48-56.
4 Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического прогнозирования. М.:ВлаДар, 1993, с. 96-97.
5 Яковец Ю.В. Эпохальные инновации XXI века/ Ю.В. Яковец; Междунар. ин-т П.Сорокина-Н.Кондратьева. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2004, с.94-95.
6 См. подробнее о путях и методах стратегического планирования и управления социально-экономическим развитием применительно к современным условиям России в книге: Кузык Б.Н., Кушлин В.И., Яковец Ю.В. Прогнозирование, стратегическое планирование и национальное программирование. 3-е изд.доп. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2009.
Источник
