Имя на поэтической поверке. Давид Самойлов
Визитной карточкой известного российского поэта-фронтовика Давида Самойлова стало одно из самых его известных стихотворений:
Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.
Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку.
А это я на полустанке,
В своей замурзанной ушанке,
Где звёздочка не уставная,
А вырезанная из банки.
Да, это я на белом свете,
Худой, весёлый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.
И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю.
И пайку надвое ломаю,
И всё на свете понимаю.
Как это было! Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это всё в меня запало
И лишь потом во мне очнулось…
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые.
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
1941 год.
Родился Давид Самойлович Самойлов (настоящая фамилия Кауфман) 1 июня 1920 года в Москве в семье известного врача, главного венеролога Московской области, Самуила Абрамовича Кауфмана и матери Цецилии Израилевны. Псевдоним поэт взял после войны в память об отце.
В 1938 году Давид Самойлов окончил школу и поступил в Московский институт философии, истории и литературы (МИФЛИ) – объединение гуманитарных факультетов, выделенное из состава МГУ.
В это время в МИФЛИ преподавали лучшие специалисты того времени. Давиду Самойлову повезло в друзьях и учителях. Друзьями поэтической юности были Михаил Кульчицкий, Павел Коган, Борис Слуцкий, Сергей Наровчатов.
Давид Самойлов посвятил им стихотворение «Пятеро» в котором написал:
«Жили пятеро поэтов
«В предвоенную весну,
Неизвестных, незапетых,
Сочинявших про войну».
Учителями были известные русские поэты советского периода Николай Тихонов, Илья Сельвинский, Николай Асеев, Владимир Луговской, Павел Антокольский. Видел Давид Самойлов Бориса Пастернака. Встречался с Анной Ахматовой и Николаем Заболоцким.
Не раз беседовал с Леонидом Мартыновым и Арсением Тарковским.
Поэтическая школа была строгая. Вместе с друзьями Давид Самойлов занимался в неофициальном творческом семинаре поэта Ильи Сельвинского, который добился публикации стихов своих учеников в журнале «Октябрь».
В 1941 году, летом, Давид Самойлов вместе с другими студентами, был мобилизован, на рытьё окопов в Смоленской области, заболел и был эвакуирован в Ашхабад, где поступил в военно-пехотное училище, по окончанию которого, в 1942 году, был направлен, в пулемётный расчёт, на Волховский фронт, под Тихвин.
На передовой 20 марта !943 года был ранен в бою, ему спас жизнь друг, алтайский крестьянин Семён Косов, о котором поэт в 1946 году написал большое стихотворение «Семён Андреич» — в котором есть строки:
(отрывок).
Помню! Синявинские высоты
Брали курсанты три раза подряд.
Еле уволокли пулемёты.
А три батальона – там и лежат.
Помню! Мальчик простёрт на талом
Снегу с простреленным животом.
Помню ещё – о большом и малом,
Об очень сложном и очень простом.
И всё же были такие минуты,
Когда, головой упав на мешок,
Думал, что именно так почему-то
Жить особенно хорошо.
И ясно мне всё без лишних вопросов,
И правильно всё и просто вокруг.
А рядом – Семён Андреевич Косов,
Алтайский пахарь, до смерти друг.
………………………………………
Семён Андреич! Алтайский пахарь!
С тобой мы полгода друг друга грели.
Семь раз в атаку ходил без страха,
И пули тебя, как святого жалели.
………………………………………
Семён Андреич! Алтайский пахарь!
Счастлив ли ты? Здоровый? Живой ли?
Помнишь, как разорвав рубаху
И руку мне перетянул до боли?
Помнишь? Была побита пехота,
И мы были двое у пулемёта.
И ты сказал, по-обычному просто,
Ленту новую заложив:
— Ступай. Ты ранен (Вот нынче мороз-то!)
А я останусь, покуда жив.
С ранением Давид Самойлов был направлен в Красноуральский госпиталь. После госпиталя, Давид Самойлов, с апреля 1944 года, вернулся на фронт и служил разведчиком, в разведроте 1-го Беларусского фронта, освобождал Польшу, Германию, окончил войну в Берлине. Был награждён орденом Красной Звезды, медалями.
Орденом Красной Звезды (14.06.1945 г.), автоматчик ефр.Кауфман был награждён за захват немецкого бронетранспортёра и трех пленных, в том числе одного унтер-офицера, давшего ценные сведения, и за активное участие в боях за город Берлин, в составе 1-го Белорусского фронта.
Медаль «За отвагу» и почётный знак «Отличный разведчик» (30.03.1943 г.), пулемётчик, красноармеец Кауфман был награждён за то, что он в бою 23 марта 1943 года в районе Карбусель, Волховский фронт, с пулемётным расчётом, во время атаки, первым ворвался в немецкую траншею и в рукопашной схватке уничтожил трёх гитлеровских солдат.
Медаль «За боевые заслуги» (01.11.1944 г.), ефр. Кауфман был награждён, за полученные тяжёлые ранения, в бою в районе станции Мга, участие в боях на Волховском и 1-м Белорусском фронтах, и образцовое выполнение, своих непосредственных обязанностей писаря, отдельной моторазведроты.
В годы войны Давид Самойлов стихов не писал – за исключением поэтической сатиры на Гитлера и стихотворений об удачливом солдате Фоме Смыслове, которые он сочинял для гарнизонной газеты и подписывал «Семён Шило».
Давид Самойлов считал необходимым, чтобы впечатления жизни «отстоялись» в его душе, прежде чем воплотиться в поэзии, но в апреле 1944 года, после освобождения концлагеря на территории Польши, в сильном эмоциональном состоянии от увиденного, он написал стихотворение:
«Девочка».
Восемь дней возила иудеев
Немчура в песчаные карьеры.
Восемь дней, как в ночь Варфоломея,
Землю рыли и дома горели.
«Слушай Бог!» — кричали их раввины.
«Слушай Бог!» — рыдали их вдовицы.
И Господь услышал неповинных –
Спас одно дитя от рук убийцы.
Девочка, растрёпанный галчонок,
Бурей исковерканная птаха.
И глаза – не как у всех девчонок –
Полусумасшедшие от страха.
Я обнял несчастного ребёнка,
Сел на покосившемся крыльце с ней,
Расчесал ей волосы гребёнкой,
Волосы из «Песни песней».
Девочка! И я ношу и грею
Под личиной грубой и несхожей
Сердце Божьей милостью евреев,
Милости не заслуживших Божьей.
1944 год.
Регулярные публикации стихов Давида Самойлова начались в периодической печати с 1955 года, до этого, он работал как профессиональный переводчик поэзии и как сценарист на радио.
В поэме «Ближние страны. Записки в стихах» — 1954 год, Давид Самойлов подвёл итог важнейшего этапа биографии своего поколения:
«Отмахала моё поколение
Годы странствий и годы ученья…
Да, испита до дна круговая
Хмелем юности полная чаша.
Отгремела война мировая –
Наша, кровная, злая, вторая
Ну а третья уж будет не наша. ».
В 1958 году Давид Самойлов издал свою первую поэтическую книгу «Ближние страны». Художественным центром книги стали «Стихи о царе Иване», в которых в полной мере проявился присущий Давиду Самойлову историзм.
О роли человека в истории Давид Самойлов размышлял в поэме «Сухое пламя» — 1963 год, главным героем которой стал сподвижник Петра Великого князь Александр Меньшиков.
Перекличка исторических эпох происходит и в поэме Давида Самойлова «Последние каникулы – 1972 год, в которой лирический герой путешествует по Польше и Германии разных времён вместе с польским скульптором ХVI века Витом Сквошем.
Своё философское отношение к жизни, Давид Самойлович, убедительно выразил в небольшом стихотворении «Кто устоял…»
Кто устоял, в сей жизни трудной,
Тому трубы не страшен судной
Звук безнадёжный и нагой.
Вся наша жизнь – самосожженье,
Но сладко медленное тленье
И страшен жертвенный огонь.
1970 год.
Вспоминая разгул антисемитизма, в последние годы управления страной Сталиным, Давид Самойлов, написал проникнутые состраданием слова в защиту еврейского народа:
«Еврейское неистребимо семя,
И как его жестоко не полоть,
Мы семь столетий имя, а не племя,
Страданье, воплотившееся в плоть.
Ответственны за все грехи Востока,
Испании, Германии, Руси,
Не требуй же теперь за око око,
Глас вопиющего, не голоси.
Пощады нет ни старцам, ни младенцам.
И каждый сильный слаб, а слабый яр.
Дымит, дымит невиданный Освенцим
И ямы разверзает Бабий Яр.
Но если в человецех мир настанет,
И ближнего не оскорбит никто,
Пускай нас до последнего не станет.
Я отпер дверь. И застегнул пальто.
1989 год.
С 1967 года Давид Самойлов жил в деревне Опалиха, недалеко от Москвы. Поэт не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его занятий был так же, широк, как круг общения.
Давид Самойлов дружил со многими своими выдающимися современниками Фазилем Искандером, Юрием Левитанским, Булатом Окуджавой, Зиновием Гердтом, Юлием Кимом.
На стихи Давида Самойлова, была написана известная, популярная песня:
«Память»
Я зарастаю памятью,
Как лесом зарастает пустошь,
И птицы – память по утрам поют,
И ветер – память по ночам гудит,
Деревья – память целый день лепечут.
И там, в пернатой памяти моей,
Все сказки начинаются с «однажды»
И в этом однократность бытия
И однократность утоленья жажды.
Но в памяти такая скрыта мощь,
Что возвращает образы и множит…
Шумит, не умолкая, память дождь,
И память – снег летит, и пасть не может.
1964 год.
Несмотря на болезни глаз. поэт занимался в историческом архиве, работая над пьесой о 1917 годе, издал стиховедческую «Книгу о русской рифме», в которой рассмотрел проблемы стихосложения от народного эпоса до современности, занимался поэтическими переводами с польского, чешского, венгерского и других языков.
В 1974 году вышла книга поэта «Волна и пламень», которую критики назвали самой пушкинской книгой поэта – не только по числу упоминаний о Пушкине, но, главное, по поэтическому мироощущению.
В 1976 году Давид Самойлов поселился в эстонском приморском городе Пярну. Новые впечатления отразились в стихах, составивших сборники: «Весть»1978 года, «Улица Тооминга», «Залив», «Линия рук» 1981 года.
В этих сборниках, есть стихи которые раз прочитав, возвращаешься к ним снова и снова, поражающие своей философской направленностью и ясностью поэтической мысли, процитирую три стихотворения, из этого числа, написанные в 1989 году, за год до смерти поэта:
***
Фрегат летит на риф.
Но мы таим надежду,
Что будет он счастлив
И что проскочит между
Харибдою и Сциллой.
Что остаётся нам?
Убавить паруса.
Удерживать штурвал.
И, укрепясь молитвой,
Надеяться на то,
Что внемлют небеса
И пронесут фрегат
Над Сциллой и Харибдой.
***
Я в этой жизни милой
Изведал все пути.
Господь меня помилуй.
Господь меня прости.
Но суеты унылой
Не мог я побороть…
Господь меня помилуй,
Прости меня, Господь.
Да, в этой жизни, Боже,
Не избежал я лжи.
Карай меня построже,
Построже накажи.
***
Меня не трогайте! Я занемог
Недугом русским – чаяньем, надеждой.
На зов её, как птица на манок,
Я отозвался с радостью поспешной.
Разочаровывать меня нельзя,
Разочаровывать меня жестоко.
Верна ли, неверна моя стезя,
Надеюсь я на милосердье рока.
В 1988 году Давид Самойлов получил Государственную премию за книгу стихов «Голоса за холмами» — 1985 года.
Давид Самойлович Самойлов скончался 23 февраля 1990 года, в Таллине, где он вёл вечер памяти Бориса Пастернака, едва завершив речь, и выйдя за кулисы, ему стало плохо,и его не стало.
Его последние слова были: «Всё хорошо, всё в порядке».
Духовная близость с Борисом Пастернаком, росла в нём год от года, на этот день пришлась и четвёртая годовщина кончины Бориса Слуцкого, с которым поэт страшно спорил и которого нежно любил.
Это был, главное и день Красной Армии, в строю которой поэт прошёл Великую Отечественную войну.
Похоронен Давид Самойлов в Пярну (Эстония)на Лесном кладбище.
С 1962 года Давид Самойлов вёл дневник, многие записи из которого послужили основой для прозы, изданной после его смерти в 1995 году, отдельной книгой «Памятные записки».
Говоря о жизни Давида Самойлова, нельзя пропустить примечательную историю его бурного романа с Светланой Аллилуевой, дочкой Сталина, который длился год, начиная с 1956 года.
Однажды его знакомый, редактор Библиотеки всемирной литературы пригласил его в гости, к Анастасу Ивановичу Микояну, по приглашению его дочки Эли Микоян, которая после МГУ работала с ним в коллективе.
Давид Самойлов сразу согласился, ему было, интересно посмотреть, как живёт, элита нашей страны.
Семья Микояна, жили в Доме правительства (более известным как Дом на набережной).
За огромным столом, во главе его сидел Анастас Иванович, который в ту пору был Председателем Верховного Совета СССР, иначе говоря, формальный глава государства.
Давид оказался рядом со Светланой Сталиной, которая после смерти отца, взяла фамилию матери – Аллилуева.
Эта была рыжеватая женщина, с лицом, которое нельзя было назвать красивым, но довольно привлекательным, и, прежде всего, умным и чувственным.
А может ей придавало известную долю обаяния её происхождение – нельзя было отделаться от мысли, что с тобой разговаривает дочь самого Сталина, имеющая к тому времени уже дочку и сына.
Для Светы было более чем естественно, она привыкла видеть в сподвижниках отца его слуг, а для поэта Самойлова чины и звания вообще ничего не значили, словом через пятнадцать минут они уже целовались взасос, за столом.
Близкие отношения затянулись на целый 1956 год, и стали фактом биографии Давида Самойлова.
Светлана была натурой очень эмоциональной, влюбчивой, готовой до конца отдаться каждой новой влюблённости, готовая всем жертвовать ради любимого человека.
Но при этом у неё была идея фикс, навязчивая идея, что мужчина, которого она полюбила, должен на ней жениться.
Она не терпела возражений в разговоре с ней.
Скажет Давиду едем завтра в Питер, значит это команда, надо выполнять.
Однажды, в ресторане ЦДЛ (Центральный Дом литераторов), Давид Самойлов сидел за ужином с Михаилом Светловым, вбежала Светлана и стала громко отчитывать Давида за невыполнение какой-то незначительной просьбы, и также быстро ретировалась.
Михаил Светлов, будучи свидетелем данной сцены, сразу же выдал Давиду экспромт:
«Трудно любить принцесс,
Ужасно мучительный процесс».
Давид Самойлов с 1946 года был женат на искусствоведе Ольге Лазаревне Фогельсон, дочери известного кардиолога, одной из самых красивых женщин Москвы.
Он был на неё женат, когда у него происходил роман со Светланой Аллилуевой.
В браке родился сын Александр- будущий писатель и переводчик. Брак распался из-за явной неверности мужа и частых скандалов по этой причине.
Позднее женился на Галине Ивановне Медведевой, у них родилось трое детей – Варвара, Петр и Павел.
В июне 2006 года в Москве была открыта мемориальная доска поэту-фронтовику Давиду Самойлову, она расположена на доме, где он прожил более 40 лет, на пересечении улицы Образцова и площади Борьбы.
Из поэтического наследия Давида Самойлова.
***
Вот и всё. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И всё разрешено.
1966 год.
Стихотворение написано в год смерти Анны Ахматовой, 5 марта 1966 года
***
Поэзия должна быть странной,
Шальной, бессмысленной, туманной,
И вместе ясной, как стекло,
И всем понятной, как тепло.
Как ключевая влага чистой
И, словно дерево, ветвистой,
На всё похожей, всем сродни.
И краткой, словно наши дни.
1981 год.
«Давай поедем в город…»
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам хранится поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
Ждут снега. Листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.
И всё, что было зыбко,
Растрёпанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнёзда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветлённый,
И кажется, что город
Стоит ненаселённый, —
Так много сверху неба,
Садов и гнёзд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних.
О, как я поздно понял,
Зачем я существую!
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую.
И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься!
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…
1963 год.
Источник
